божественном разуме сходно с понятием нож в разуме ремесленника, и бог есть

т.о. просто ремесленник высшего уровня. XVIII век атеизм философоф

ликвидировал понятие бога, но не понятие сущности человека, “человеческой

природы” (у Дидро, Вольтера и даже у Канта). Это значит, что каждый

отдельный человек - лишь частный случай понятия “человек”, индивидуация

общности.

Экзистенциализм более последователен. Он учит, что есть по крайней

мере одно бытие, у кот. существование предшествует сущности и это бытие -

мы сами. “Существование предшествует сущности” значит, что человек сначала

существует, встречается, появляется в мире, и только потом определяется в

своем бытии как бытии-в-мире. Для Э. человек потому не поддается

определению, что изначально ничего собой не представляет. Нет никакой

“природы человека”. Человек есть лишь то, что сам из себя делает. Человек -

это существо, кот. устремлено к будущему и сознает, что проецирует себя в

будущее. Человек - это прежде всего проект, кот. переживается субъективно,

а не мох, не плесень и т.д. (по вкусу). Ничто не предшествует этому

проекту. Человек станет таким, каков его проект бытия (это не тождествено

его желанию). Сознание и желание принимают конкретные формы лишь на основе

проекта и поэтому они вторичны. Но поскольку существование предшествует

сущности, постольку человек ответственен за то, что он есть.

Экзистенциализм т.о. отдает человеку во владение его бытие и возлагает на

него полную ответственность за существование.

Но эта ответственность есть не только ответственность за себя, но так

же за всех людей. “Субъективизм” экзистенциализма значит не то, что человек

не может выйти за пределы своей субъективности, а то, что индивидуальный

субъект сам себя выбирает. Но выбирая самих себя, каждый человек выбирает

тем самым всех людей. Каждое действие, которое создает из нас человека,

каким мы хотели бы быть, создает так же и образ человека, каким он, по

нашим представлениями должен быть. Выбрать себя означает утвердить ценность

того, что мы выбираем (мы же не выбираем заведомое зло). Т.о. то, что мы

выбираем - благо. Этот образ, кот. мы творим, значим для всей нашей эпохи в

целом. Выбирая себя, мы выбираем человека вообще.

“Тревога” - это сознание человеком того, что когда он на что-то

решается, то выступает как законодатель, выбирающий одновременно с собой

все человечество, благодаря чему он не может избежать чувства глубокой и

полной ответственности. Те кто его не ведают, просто его прячут. Это

тревога Авраама (Кьеркегор). Эта тревога не препятствие к действию, а

условие его правомерности, предполагающей рассмотрение множества

возможностей и выбор одной из них.

“Заброшенность” означает, что бога нет и у человека нет алиби в бытии,

т.к. исчезает всякая возможность найти какие-либо ценности в умопостигаемом

мире. Это тревожит экзистенциализм. Исходный пункт экзистенциализма - “если

бога нет, то все дозволено” (Д.). Это значит, что нет детерминизма, что

человек свободен, что он - свобода, что он обречен на свободу. Человека

создают поступки. Но никакая мораль, никакие знамения не могут помочь в

выборе действия. А даже если они есть, то их истолкование принадлежит

выбирающему. Заброшенность приходит вместе с тревогой и значит лишь то, что

мы сами выбираем свое бытие.

“Отчаяние” значит, что мы будем принимать во внимание лишь то, что

зависит от нашей воли, или ту сумму вероятностей, кот. делают возможным

наше действие. Отчаяние значит действие без надежды. “Нет нужды надеяться,

чтобы что-то предпринимать” - руководство к действию. Экзистенциализм т.о.

противоположен квиетизм, т.к. утверждает, что реальность - в действии.

Человек - нечто иное как проект самого себя, совокупность своих действий.

Действие - положительное определение человека, все остальное в счет не

идет.

Но экзистенциализм - это оптимизм, т.к. укореняет судьбу человека в

нем само. Человек - то, что он из себя делает.

Другие нападки на Э. - обвинения в субъективизме. Но субъективизм Э.

есть лишь утверждение предельной реальности Cogito как основания всякой

истины. Кроме картезианского “Ego cogito, ergo, sum” не может быть никакой

другой исходной истины. Любые другие теории, упраздняющие Cogito могут

иметь дело лишь с вероятным, не имеющим никаких оснований, и т.о.

низвергаются в пропасть небытия, т.к. чтобы определить вероятное нужно

обладать истинным. Э. - единственная теория, кот. придает человеку

достоинство. Всякий материализм ведет к рассмотрению людей как предметов,

совокупности реакций не отличающихся от совокупности качеств и явлений,

кот. образуют стол и т.д. Э. хочет создать царство человека как

совокупность ценность, отличную от материального царства. Но субъективность

Э. - не исключительно индивидуальная субъективность, т.к. в Cogito человек

открывает не только самого себя, но и других людей. Через “я мыслю”

(вопреки Декарту и Канту) мы постигаем себя перед лицом других людей.

Человек постигающий себя через Cogito вместе с тем обнаруживает всех других

людей, причем как условий своего собственного существования. Чтобы получить

какую-либо истину о себе, человек должен пройти через другого. Обнаружение

внутреннего мира т.о. открывает в то же время другого как стоящую передо

мной свободу, кот. мыслит и желает “за” или “против” меня. Этот мир -

интерсубъективность, где человек решает, чем является он и чем являются

другие. Т.о. эта субъективность Э. есть прежде всего интерсубъективность.

Но если невозможно найти некую универсальную сущность, то можно

выявить общность условий человеческого существования, как совокупность

априорных пределов, кот. очерчивают фундаментальную ситуацию человека в

универсуме. Это - необходимость человека быть в мире, быть в нем за

работой, быть в нем среди других и быть в нем смертным. Они не объективны и

не субъективны, но имеют объективную и субъективную стороны. Объективны

потому, что встречаются повсюду и могут быть познаны. Субъективны т.к. не

представляют ничего, если не пережиты человеком, кот. свободно определяет

себя в своем существовании по отношению к ним. И хотя проекты различны, все

они представляют попытку выйти за пределы, в силу чего обладают некоторой

универсальной значимостью, делающей проект одного человека доступным

осмыслению другого. Нет никакой разницы между свободным бытием, бытием-

проектом, существованием, выбирающим свою сущность и абсолютным бытием.

Претензия - “вы можете делать, что хотите”. Ответ - выбор возможен

всегда только в одном направлении, но невозможно не выбирать. Отказ от

выбора - выбор. Выбор не произволен, поскольку возможности его всегда

определяются предзаданной выбору ситуацией. Моральный выбор - творческий

акт, кот. человек принужден делать как сущий среди людей.

Прогресса нет, т.к. каждая ситуация сингулярна. Выбирать себя не

честно нельзя, т.к. нечестность - это заблуждение. Оценить выбор человека

можно с позиций истины. Человек сам выбирает ценности и нечестность

возводит во всеобщность ложь, в силу чего человек теряет свою свободу. Но

желать он может лишь свободы, т.к. она одна есть основание всех ценностей.

Человеком движет воля к свободе, но эта абстрактная воля вынуждена

реализовываться в конкретном, в силу чего человек встает перед выбором и

свободой других людей. Наша свобода зависит от свободы других, как и

наоборот - выбирая свою свободу, мы выбираем свободу других. Как только

начинается действие, я обязан желать вместе со своей свободой свободу

других. Свобода может быть целью только тогда, когда целью является так же

свобода других. Те же, кто пытаются скрыть свою свободу под ссылкой на

детерминизм - трусы, а те, кто доказывают необходимость своего

существования, хотя человек появился случайно на земле, - сволочи. Но

трусов или сволочь можно судить только с точки зрения аутентичности -

признания свободы как определения человека. Абсолютную ценность имеет

только действие во имя свободы.

Жизнь не имеет априорного смысла. Ценности выбирает сам человек, чем и

сообщает смысл своей собственной жизни, полагая возможность определенного

человеческого сообщества.

Два смысла гуманизм. Гуманизм - человек как высшая цель и высшая

ценность. Но он значит, что можно оценивать человека по наиболее выдающимся

действиям некоторых людей, снимая ответственность за существование со всех

прочих. Это - абсурд.

Экзистенциализм не рассматривает человека как цель, т.к. человек

всегда незавершен. Человек находится постоянно вне себя, проектируя себя во

вне и теряя себя там. С другой стороны, он может существовать лишь

преследуя трансцендентные цели. Т.о. он находится в сердцевине

осуществляемого им самим выхода за пределы. Эта связь конституирующей

человека трансцендентности и субъективности - в том смысле, что человек не

замкнут в себе, а всегда присутствует в человеческом мире - есть то, что мы

называем экзистенциалистским гуманизмом. Он говорит человеку, что нет иного

законодателя кроме него самого и что он, пребывая в заброшенности, обречен

решать свою судьбу. Реализовать себя по-человечески он может не погружаясь

себя, а реализуя конкретные цели, определяющие его самоосуществление. Э. -

такой атеизм, кот. заявляет, что даже если бы бог существовал, то это

ничего не изменило бы, поскольку суть дела не в боге. В этом смысле Э. -

это оптимизм, учение о действии.

Гегель. Философия истории.

Введение.

Тема - не общие размышления о всемирной истории, а сама всемирная

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73