Коперника, механика Галилея и Ньютона, теория относительности Энштейна,

квантовая механика и т.д. При этом принципиально новые идеи всегда

встречают сопротивление со стороны научного сообщества. Затем к этим идеям

начинают присматриваться, проверять, убеждаются в их правильности и,

наконец, наступает время, когда они становятся общепризнанными и

привычными.

Гегель писал по этому поводу: "Истина рождается как ересь, а умирает

как предрассудок". Предрассудок не следует путать с суеверием. Предрассудок

— это знание, а не синоним обязательно ошибочного представления; но это

знание, ставшее общеизвестным, тривиальным, принимаемым некритически как

нечто должное и бесспорное. Например, в своё время таким предрассудком было

утверждение — "масса тела не зависит от его скорости". И это было верно, но

лишь при небольших скоростях. Больших скоростей, сравнимых со скоростью

света, наука, просто не знала.

Когда же была выдвинута идея зависимости массы тела от его скорости,

то она была воспринята как абсурдная. Первоначальное несогласие с идеями

теории относительности было столь значительным, что комитет по присуждению

нобелевских премий не осмелился дать за её разработку премию Эйнштейну, а

сформулировал своё решение иначе — "за объяснение явления фотоэффекта",

значимость которого была намного меньше.

Таким образом, всякая принципиально новая идея проходит в своём

становлении три этапа. Сначала говорят: "Этого не может быть!"; затем — "В

этом что-то есть"; и, наконец, — "Ну кто же этого не знает?!". В "науке,

как и в любом другом деле, авторы чего-то нового, непривычного должны

обладать определённой долей мужества, терпения и готовности выдержать

сопротивление тех, кто не желает расставаться с устоявшимися

представлениями и методами, гарантирующими их интеллектуальный комфорт.

Парадигма

Для обозначения описанной выше ситуации, связанной с научными

революциями, в философии науки используется понятие "парадигма" (от гр. —

"образец"). Сообщество учёных, живущих и действующих в данную эпоху,

вырабатывает определённые модели, образцы научной деятельности, своего рода

"дисциплинарные матрицы". В парадигму входят наиболее распространённые

среди учёных данного поколения убеждения, представления о том, какой крут

проблем и как именно должен решать учёный; какими средствами, включая

технические, он обязан при этом пользоваться. В неё входят определённые

ценности, признание которых является обязательным условием приобщения к

научному сообществу. Собственно, само понятие "научное сообщество"

обозначает круг людей, придерживающихся господствующей в данное время

парадигмы.

Парадигма находит своё воплощение в действующих научных школах, в

учебниках, в классических трудах учёных, влияние и значение которых стало

общепризнанным. Парадигма как бы полуофициальна. Её принципы и требования

не имеют протокольного, официального перечисления. Они нигде не записаны

буквально. Но эти неписанные правила и предписания научной деятельности

выражают определённую модель, образец последней, и служат в случае их

признания своеобразным "пропуском" в научное сообщество.

Например, в догалилеевские времена считалось дурным тоном ставить

какие-либо опыты, так как главным и достаточным орудием учёного считалось

логическое рассуждение. Поэтому на любителей экспериментировать смотрели

как на "чужаков" в науке. Во времена Декарта и Лейбница образцом научной

теорий считалась математика, в силу чего даже гуманитарии стремились писать

свои труды на манер учебника геометрии.

Принципиально новые идеи или новые методы очевидно покушаются на

сложившуюся парадигму и именно поэтому встречают сопротивление со стороны

научного сообщества. Это неприятие бывает столь велико, что, как однажды

выразился Т. Кун, который ввёл в оборот понятие "парадигма", новой идее или

методу приходится дожидаться времени, когда носители старой парадигмы

просто физически вымрут.

Таким образом, всякая научная революция связана со сменой парадигм.

Этот процесс, конечно, не одномоментный. Он иногда занимает десятилетия.

Новые поколения учёных легче усваивают прежде непривычные, идеи и образцы

научной деятельности. Затем наступает более или менее длительный период

"нормального" (кумулятивного) развития данной науки, до тех пор, пока не

возникнут новые "еретические" идеи. Ересь — признак новизны. Однажды Нильс

Бор сказал молодому учёному: "Ваша теория недостаточно сумасшедшая, чтобы

быть истинной". И в этих словах содержится глубокий смысл.

Понятие истины

Понятие истины определялось в истории философии по-разному. Одни

считали достаточным для истины, если она мыслится ясно и отчётливо. Другие

принимали за истину то, что соответствует мнению большинства людей. Третьи

полагали истиной то, что выгодно, полезно человеку (такая точка зрения

получила название ''прагматизм"). Четвёртые вообще отрицали объективную, то

есть не зависящую от воли людей, истину. Например, Ницше писал: "Истина —

это наиболее целесообразное заблуждение".

Разнообразие мнений во многом объясняется тем, что иногда

отождествляют между собой такие понятия, как "истина", "правда",

"ценность”, "польза". Скажем, в известном высказывании Бэкона: "Истина —

дочь времени", — слово "истина" нуждается в замене на слово "правда", так

как имеется в виду, что правду о тех или иных исторических событиях и их

причинах люди чаще всего узнают не сразу, а лишь спустя десятилетия, а то и

столетия, когда исчезает заинтересованность кого-либо в сокрытии правды.

Чтобы избежать путаницы терминов, условимся употреблять слово "истина"

только в смысле "научная истина". Если отталкиваться от сильного критерия

практики, то научная истина — это такие знания о мире, обществе, человеке и

т.д., которые выдержали испытание практикой, в силу чего их со-. держание

уже не зависит от воли и интересов людей.

Абсолютное и относительное в истине

Истину не следует рассматривать только как готовый, окончательный, раз

и навсегда данный результат познания. Как писал Гегель, истина есть

процесс. Она не похожа на отчеканенную монету, которую можно положить в

карман. Иными словами, как научное знание истина содержит в себе два

момента, находящиеся в единстве — устойчивость и изменчивость. Любое

проверенное практикой знание содержит в себе такие элементы, от которых

наука уже никогда не откажется, каких бы глубин она не достигла. И,

одновременно, это же знание имеет элементы, приблизительность и

относительность которых раньше или позже обязательно обнаружится. Если

человек видит в истине только устойчивое, абсолютное, то это будет

проявлением догматизма. Если же, напротив, замечает в ней только

изменчивое, относительное, временное, то это будет проявлением релятивизма.

Верификация

Учёные, исследующие проблему принципиального отличия истинных

высказываний в науке от неистинных, выдвинули принцип, получивший название

"принцип верифицируемости". Его суть в следующем. Истинными было предложено

считать только такие высказывания, которые допускают либо прямую, либо

косвенную проверку опытом, экспериментом. Такую проверку называют

эмпирической. Например, закон Ома проверяется прямым опытом, тогда как

постулат теории относительности — скорость света в вакууме одинакова во

всех инерциальных системах — проверяется косвенно.

Замысел авторов принципа верифицируемости заключался в том, чтобы с

его помощью отсечь от науки теоретические высказывания, которые не являются

научными, но претендуют на это высокое звание. Например, "атаке"

подверглись такие высказывания, как, "материя — первична, сознание —

вторично", "мир бесконечен", "беспричинных явлений не бывает" и т.п.

Очевидно, это философские высказывания. Так же очевидно, что ни прямо, ни

косвенно их невозможно проверить.

Однако выяснилось, что в структуре научного знания (и не только

философского, но и естественнонаучного!) вообще нет таких даже эмпирических

утверждений, которые бы были совершенно свободны от явной или скрытой

теоретической (непроверяемой) интерпретации. Мало того, выяснилось, что сам

принцип верифицируемости не верифицируется. Таким образом, попытка отсечь

непроверяемые, сугубо теоретические (как сказали бы во времена Гегеля —

спекулятивные) высказывания от остальных очевидно научных (эмпирических)

высказываний оказалась неудачной, иными словами, научное знание всегда

содержит в себе некоторую компоненту, которую невозможно прямо или косвенно

проверить на опыте.

Фальсифицируемость

Когда это выяснилось, то была предпринята следующая попытка. К.

Поппером был сформулирован более сильный принцип — принцип

фальсифицируемости. Суть его в том, что высказывание можно считать научно

истинным, если возможно указать условия, пусть даже мысленные, при которых

данное высказывание будет очевидно ложным. Например, если скорость тела

окажется близкой к скорости света, то законы ньютоновской механики

становятся неистинными. Или: если подвергнуть газ высокому давлению, то

законы для идеальных газов уже не работают, так как уже невозможно

пренебрегать силами взаимодействия между молекулами, расстояние между

которыми существенно уменьшается.

С этой точки зрения теоретические (в частности — философские)

высказывания действительно не фальсифицируются. Скажем, указать условия,

при которых высказывание "беспричинных явлений не бывает" нарушается,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39