поваренной соли, то ясно, что она лишена оригинальности; она — точная копия

миллиардов других таких же молекул. Иное дело, когда речь заходит о

человеке. При наличии общих черт, каждый — неповторим, единственен в своём

роде, уникален. Одно только, осознание этого факта рождает массу вопросов,

о которых порассуждаем ниже. Одним словом, к человеку нельзя подходить с

теми же мерками, с какими мы подходим к другим объектам науки. Мысль,

высказанная однажды древнегреческим философом Протагором — "Человек есть

мера всех вещей" — не утратила своей истинности и по сей день.

Экзистенциальная философия зарождалась и развивалась в трудах таких

исследователей (кроме уже упомянутых в седьмой главе русских), как датский

философ С. Кьеркегор, немецкие философы А. Шопенгауэр, К. Ясперс, М.

Хайдегтер, Ф. Ницше, французские философы А. Камю и Ж. Сартр. Одни из них

строили свои концепции на религиозной основе, другие — на атеистической. Но

всех их объединяло стремление к созданию не "обезличенной", а "личной"

философии.

Иррациональное в человеке

Предмет их исследований — смысл жизни и смысл смерти, свобода и

ответственность, совесть и долг, счастье и любовь, воля и вера. Эти и

подобные им категории выражают иррациональные свойства человеческой жизни,

то есть такие качества, которые не поддаются логическому обоснованию.

Невозможно, например, внятно и логически корректно ответить на вопрос —

почему этот юноша любит именно эту девушку, а не другую; "за что" он её

любит. Даже если все учёные мира полнейшим образом изучат юношу и девушку,

все их свойства, хоть до молекулярного уровня, эти учёные вряд ли смогут

определенно ответить на вопрос — полюбят они друг друга, когда встретятся,

или нет.

Любовь, счастье, воля, совесть и т.п. — иррациональные свойства

человеческой души, что делает их исследование чрезвычайно трудным делом,

поддающимся далеко не каждому. Не случайно многие из вышеназванных

философов имели трудную личную судьбу, перенесли немалые страдания, и не

раз бывали в критических ситуациях, что невольно сделало их более

чувствительными к душевным переживаниям человека. Сложность предмета

объясняет также тот такт, что некоторые из них излагали свои взгляды не в

виде академических трактатов, а в форме романов и повестей, что позволяет

сделать идеи более понятными и доступными массовому читателю.

Основной вопрос

Экзистенциальная философия отвергает те вопросы, которые классическая

философия считает основными. Точнее, она отвергает их статус быть

основными. Первичен дух или первична материя, создан мир или существует

вечно, способен человек познавать сущность вещей или не способен, — эти

проблемы, при всей их научной важности, мало задевают бытие каждого

человека, особенно не связанного с наукой.

В качестве основного рассматривается другой вопрос — заслуживает ли

жизнь того, чтобы прожить её? Жизнь наполнена противоречиями, проблемами,

страданиями и трагедиями. Стоит ли она того чтобы терпеть и переносить всё

это? А если стоит, то что именно даёт человеку силы выдерживать груз

проблем и несчастий, что держит его "на плаву" и не позволяет одним махом

покончить со всем трагизмом своего существования?

Каждый из нас появляется на свет помимо своей воли, что очевидно.

Родители не спрашивают и не могут спросить своего будущего младенца, хочет

ли он быть. И умирает человек чаще всего не по своей воле. Выходит, он не

такой уж и хозяин самому себе. В возрасте трёх-четырёх лет каждый из нас

делает исключительной важности открытие — маленький человек обнаруживает

собственное существование: "Я — есть!". В этом заключается принципиальное

отличие от животных, которые никогда не делают такого открытия; почему,

собственно, в их среде никогда не встречается самоубийство (суицид).

Трагедия человека не в том, что он существует, а в том, что он

осознаёт себя существующим. С этого открытия начинается развитие личности.,

Но вместе о тем, раньше или позже, начинаются и размышления о смысле своего

существования. Эти размышления являются атрибутом (неотъемлемым свойством)

человеческого "Я". Сказанное не означает, что человек только об этом и

думает, но время от времени тревожные мысли возникают.

Трансцендирование

По мере взросления и обретения опыта жизни, человек всё чаще начинает

сталкиваться с вопросом

"зачем?"; зачем, с какой целью я появился на свет? Выход личности к этому

непростому и даже опасному вопросу получил название "трансцендирование".

Неужели, думает человек, смысл моего бытия заключается лишь в том, чтобы

повторить то, что до меня делали миллионы и миллионы людей? Но я ведь не

насекомое, не бабочка, которая вылупляется из кокона, порхает,

воспроизводит себе подобных, и погибает, не осознавая при этом мимолётности

и случайности своего кратковременного бытия. Я — человек, я наделен

разумом, и я не могу не думать о том, зачем я.

Таким образом, стоит лишь сознанию начаться, как оно начинает

подтачивать. Вопрос "зачем?" — опасный вопрос. Ведь если не найти на него

ответа, то возникает следующий вопрос — как жить дальше? Мучительность

этого состояния переживается нелегко. Оно тревожит и беспокоит. Поэтому

возникает желание прогнать от сёбя этот вопрос, не думать о нём.

Машинальные люди

Большинство так и поступает. Таких людей, которые интуитивно чувствуют

угрозу со стороны этого "проклятого" вопроса, и не хотят размышлять о нём,

называют ''машинальными". Человек говорит себе — не надо дергаться, живи

спокойно, радуйся жизни: посмотри, как живут остальные — работают, рожают

детей, покупают красивые вещи. Будь как все. Не высовывайся, не усложняй

ненужными мыслями и без того нелёгкую жизнь.

Философия машинального человека — это философия ''маленьких радостей".

Человек ищет суррогаты (искусственные заменители) смысла жизни и легко

находит их. "Построй дом, посади дерево, вырасти сына", — это придумано

именно машинальными людьми в качестве защиты от опасного вопроса. Но ведь

это то же самое, что делает любое живое существо в природе; любая пичуга

строит гнездо, выращивает птенцов и разбрасывает по земле семена съеденных

ею ягод.

Машинальные люди чувствуют себя спокойно в "толпе", где каждый, глядя

на соседа, делает то же самое. И даже, если основные жизненные задачи

решены, человек готов искусственно создавать себе проблемы, лишь бы не дать

вопросу "зачем?" поднять голову, лишь бы заполнить душевный вакуум, который

возникает на его месте.

Конечно, построить дом, вырастить сына, посадить дерево — это уже

немало, не каждому удаётся. Однако опять и опять а глубине души точит мысль

— и всё? И для этого только я появился на свет? Но размышлять на эту тему

недостаёт мужества, и человек находит себе очередную проблему, лишь бы

занять себя.

Религия снимает остроту вопроса о смысле жизни, поэтому она столь

притягательна. Человек как бы перекладывает на Бога ответственность за

стратегию своей жизни, и поэтому ему легче жить. Такую же роль, по сути,

выполняла в своё время идея строительства коммунизма, без которой теперь

многим людям, особенно пожилым, искренне верившим в возможность её

осуществления, трудно обрести душевный покой.

Лабиринтные люди

Другая же часть людей, и их гораздо меньше, не боятся вопроса "зачем?"

Это не значит, что они постоянно размышляют над ним, но по крайней мере,

они не бегут от него. Хотя и подозревают, что ответ, возможно, так и не

будет найден. Они научаются жить с этим лабиринтным вопросом, и не теряют

из вида перспективы, выходящей за рамки повседневных житейских забот.

Однажды, гласит легенда, философ подошёл к двум рабочим, копавшим на

строительстве яму, и спросил, что они делают. Один из них ответил: "Разве

не видишь, — копаю яму". Другой же сказал: "Я строю собор Парижской

Богоматери". Каждый делал то же, что и другой, однако смысл своих, действий

они воспринимали по-разному.

Лабиринтный человек осознаёт разницу между сиюминутным смыслом жизни и

стратегическим, для человека, несколько дней бредущего по раскалённой

пустыне и томимого жаждой, смысл жизни сужается до стакана холодной вода.

Для матери, склонившейся над кроваткой тяжело больного ребёнка, смысл жизни

— в его выздоровлении. Но такие и подобные им жизненные ситуации рано или

поздно исчерпываются, имеют преходящий характер, и возникает вопрос об

интегральном, суммарном смысле бытия.

Было бы ошибкой думать, что машинальные люди — это "плохие" люди, а

лабиринтные — "хорошие". Каждый сам выбирает свою жизненную стратегию, и

каждая имеет право на существование. Условное деление людей на эти два типа

— не обвинительное в чей-либо адрес деление. Машинальные люди нужны

обществу; без них оно не смогло бы существовать. Они являются

консервативным началом; гарантирующим стабильность жизни и преемственность

традиций. Мало того, машинальные люди составляют основание общества, если

представить его в виде пирамиды.

Лабиринтные же люди обеспечивают динамизм общества, являются

двигателем его развития. Если представить себе на минутку фантастическую

ситуацию, что остались лишь машинальные люди, то мы получим застой,

затухание прогресса. Если же, напротив, общество будет состоять только из

лабиринтных людей, то его ждут анархия, непредсказуемость тенденций и

всевозможные потрясения. Два типа людей, таким образом, дополняют друг

друга, обеспечивая одновременно устойчивость и изменчивость социального

процесса.

Человек как Сизиф

Разумеется, в жизни каждого человека есть элемент машинальности,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39