которому соответствует идея, мыслящая саму себя, т. е. душа, мыслящая саму

себя и свое тело.

Погруженность человека в мир других модусов, его связь с ними через

воздействие на его тело других тел, на душевном уровне выражается как

погруженность в мир аффектов-страстей, вызванных в душе изменениями в его

теле, причиненными этими воздействиями. Подчиненность страстям, действия

под влиянием аффектов есть порабощенность человека миром. Освобождение от

власти аффектов достигается путем познания того, что их причины— вещи и

события в мире— не имеют самостоятельного существования, а представляют

собой лишь единичные и эфемерные проявления жизни целого. Онтологически

возможность такого познания обоснована учением о душе. Психологически оно

возможно тогда, когда стремление познать единичное в свете целого,

взглянуть на мир с точки зрения вечности само становится аффектом—

интеллектуальной любовью к Богу,—вытесняющим другие аффекты. В результате

человек приходит к такому состоянию, когда он не плачет и не смеется, а

понимает необходимость и преходящий характер перипетий своей жизни. Такой

человек думает не о смерти, а о жизни, как и надлежит свободному и мудрому

существу

Рассматривая проблемы социальной жизни, Спиноз, присоединяется к

договорной теории государства Гоббса хотя и не согласен с ним в том, что

власть правительств, должна распространяться и на духовную жизнь. Он

выступал в защиту свободы мысли и слова, свободы совести.

Картезианский рационализм, согласно которому разум из себя извлекает

идеи, необходимые и достаточные для осмысления природы и руководства

поведения, был подвергнут критическому анализу в труде английского философа

Джона Локка (1632—1704) «Опыт о человеческом разуме». Он утверждал, что не

существует никаких—ни теоретических, ни практических— врожденных идей. Все

идеи возникают из опыта, который бывает двух видов: внешний и внутренний.

Внешний опыт— ощущения— дает нам простые идеи. Одни из них относятся к

первичным качествам вещей, принадлежащих самим вещам (например,

протяженность в ее различных модификациях, движение во всем его

многообразии, непроницаемость тел и т. п. Другие идеи относятся к вторичным

качествам, возникающим в результате воздействия тел с их первичными

качествами на наши органы чувств— цвет, запах, температура и т. д.

Внутренний опыт-рефлексия- дает нам идей о наших собственных состояниях

(ощущение, мышление, волнение и пр.). Такие простые идеи, как

существование, единство, сила, последовательность, порождены совместными

внешним и внутренним опытом. Простые идеи— материал всего нашего знания. Из

них возникают сложные идеи. Слова нашего языка обозначают идеи как простые,

так и сложные, и не могут вывести

нас за пределы опыта. Большинство метафизических построений,

претендующих на выход за пределы опыта, относятся только к словам. В

системе воззрений Локка на разум нет места таким состояниям, как

«героический энтузиазм» Бруно или «интеллектуальная любовь к Богу» Спинозы.

К действию человека побуждает желание собственного счастья или

удовольствия. Поскольку мы живем в обществе, то должны учитывать такие же

стремления других, без чего личное счастье может оказаться разрушенным.

Благоразумие делает человека моральным. Придерживаясь договорной теории

происхождения государства, Локк выступал с обоснованием принципа разделения

власти, что делает его одним из первых теоретиков либерализма. Человек,

утверждал он, имеет отчуждаемые основные права: на жизнь, на свободу, на

собственность. Собственность каждого человека есть результат его труда. Все

индивиды обладают правовым равенством. Власть должна обеспечить

правопорядок, дающий каждому .возможность получать выгоду, не ущемляя

свободу и интересы других.

Философия Локка, противопоставляя опытное познание природы и человека

познанию внеопытному – метафизическому, исходящему из принципов разума,

соответствовала научной программе Ньютона, его призыву: физика, берегись

метафизики. И долгое время казалось, что принятие научным сообществом

физики Ньютона означает также принятие гносеологии Локка. Однако и физика

Ньютона, и гносеология Локка имели в качестве предпосылок положения, не

выводимые из опыта, те, метафизические, на что и указал их критик Лейбниц.

По мнению великого немецкого ученого и философа Готфрида Лейбница

(1646М716), в учении Ньютона таким метафизическим моментом является

представление о пространстве как вместилище отдельных вещей на расстоянии,

воздействующих друг на друга, а в учении Локка— положение, которое гласит:

нет ничего в интеллекте, чего не было бы в ощущениях.

Согласно Лейбницу, можно многое принять в локковском анализе

человеческого познания.' Но нельзя согласиться с эмпирическим истолкованием

принципов логики. Эти принципы не выводятся из опыта, не дают возможность

рассуждать об опыте, делать выводы. Поэтому более верным, более

соответствующим опыту самого познания, будет поло-* женне: нет ничего в

интеллекте, чего не было бы в ощущениях, кроме самого интеллекта, т. е.

принципов логики.

Лейбниц дополняет три закона логики, сформулированные еще Аристотелем,

четвертым— законом достаточного основания. Исходя из этого закона, ни одно

высказывание о мире не должно приниматься без логического доказательства. С

позиции Лейбница данный закон и требование Декарта все подвергать сомнению—

равнозначны. То обстоятельство, что все положения о мире могут быть

доказаны, говорит нечто вполне определенное о своем мире. Мир представляет

собой совокупность субстанциональных единиц- монад, которые выступают

предметами всех возможных простейших истинных высказываний о мире. Такова

онтология, вытекающая из принятый нами логики, из самого разума.

Что такое монада мы узнаем из опыта самонаблюдения. Непосредственно

познаваемая монада— это наша душа> обладающая представлениями и

стремлениями. Представления могут быть смутными, их мы называем

чувственными, и ясными— интеллектуальными. Кроме осознанных представлений и

стремлений, есть и неосознанные. Жизнь души, психическое, не сводится, как

считали и Декарт, и Локк, к жизни сознания. Все остальные монады, лежащие в

основе воспринимаемого и мыслимого мира, аналогичны нашей душе, т. е.

являются духовными субстанциями, в каждой из которых в форме возможных

представлений заключен весь мир и которые отличаются друг от друга степенью

ясности этих представлений. У монад, стоящих на самой низкой ступени —

монад безжизненной природы, все представления смутны, у монад средней

ступени— души животных н людей одни представления смутны, другие — ясны; у

высших монад — ангелы, Бог и т. п.— все представления ясны. Бог — высшая из

монад, монада монад, приводит все монады в состояние соответствия друг

другу, при котором без всякого реального взаимодействия изменения в одной

монаде связаны с изменениями во всех остальных. Эта «предустановленная

гармония» делает наш мир лучшим из возможных миров.

Представление о пространстве как абсолютном вместилище

взаимодействующих вещей, положенное в основу физических учений Ньютона, по

мнению Лейбница, оказывается не опытно установленным положением, а

метафизической догмой, которая в свете истинной метафизики (учения о

монадах как духовных непротяженных субстанциях, являющихся подлинными

элементами мира) должно быть пересмотрено. Идея пространства, наше

представление его выражает факт внеположенности монад, их множественности,

порядок их расположения. Такое понимание пространства избавляет физику от

ряда парадоксов, связанных с допущением возможности действия одного тела на

другое через пустое пространство. Физика не может существовать без истинной

метафизики. Не могут существовать без метафизического обоснования и науки о

человеческих делах. Главное здесь в понимании того, что только прогресс в

познании, в вытеснении смутных представлений ясными, служит основой

нравственного прогресса, самым важным источником развития человеческого

общества.

Таковы были в XVII в. основные попытки реализовать идею автономной

философии, свободной от мировоззренческих предпосылок, построить цельное

мировоззрение на разумных и опытных основаниях, выявленных исследованиями

познавательной способности человека. Общий вывод, к которому пришли Локк и

Лейбниц— во многом антиподы в понимании характера познавательного процесса-

выглядит следующим образом: прогресс общества есть прогресс но» знания. Эта

идея и легла в основу идеологии Просвещения.

XVIII век вошел в историю как век Просвещения. Унаследованная от Локка

п Лейбница идея перестройки жизни на разумных основаниях была подхвачена

рядом мыслителей Англии,. Германии, Франции и других европейских стран. Эта

перестройка мыслилась как результат распространения положительных,

.практически полезных знаний о природе и обществе среди широких кругов

образованных людей. Особое внимание следовало уделять правнтелям-приобщать

их к новейшим достижениям науки и философии. Просвещенные монархи и

осуществят внедрение принципов разума в повседневную жизнь своих

государств. А так как новые знания о природе и обществе противоречили тому,

что утверждалось традиционным христианством, то главную свою задачу

мыслители-просветители видели в критике его, т. е. в борьбе с религиозными

догмами, принимаемыми на веру, без опытно-рационального обоснования.

Поскольку же великие философы Нового времени— Декарт, Спиноза, Лейбниц

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40