Маркс). В сложных общественных формациях, к примеру таких, как

капиталистическая, люди, вступая в общение между собой по поводу

производства товаров, «не осознают того, какие общественные отношения при

этом складываются, по каким законам они развиваются и т. д. Например,

крестьянин, продавая хлеб, вступает в «общение» с мировыми производителями

хлеба па всемирном рынке, но он не сознает этого, не сознает и того, какие

общественные отношения складываются из обмена» (В. И. Ленин).

Так, люди никогда не могли контролировать процесс раз-

деления труда. Он складывался стихийно, а потому люди никогда не были

полными «хозяевами» в «своем собственном доме». Производственный «организм»

всегда формировался как бы за спинами товаропроизводителей. В таких

условиях люди не могут взять под свой сознательный контроль формы своей

жизнедеятельности и формирование мыслительного и чувственного содержания

сознания. Стихийное разделение труда— один из главных источников

бессознательной мотивации духовного опыта людей, считал Маркс. Творят

историю реальные люди, но из всего бесконечного многообразия форм

жизнедеятельности отдельных индивидов складывается вне их воли и сознания

объективная закономерность, не зависящая от воли и сознания отдельных

людей. Человек и его сознание попадают в зависимость от этих объективных

факторов, которые складывались и действуют «за его спиной». Такая

зависимость человеку не ясна, он не видит и не осознает ее. Непроясненность

для сознания его зависимости от внешних детерминант - основа человеческого

рабства. В результате, человек и его сознание оказываются марионетками на

подмостках истории.

Преодолеть такого рода рабство человек может только одним способом—

преодолев иллюзии сознания, осознав, т. е. узнав, как и почему формируется

его сознание. А для этого надо идти по пути все большего осознания

действительного положения вещей в обществе, осознания человеком своего

реального места в нем.

Бессознательное, по Марксу, имеет социальный характер, а потому его

преодоление может произойти только в ходе общественных изменений. Человек

не может стать свободны от рабства бессознательного в одиночку: необходимо

освобождение всего общества. Маркс искал препятствия в обществе, мешающие

человеку свободно реализовать свои способности, и создавал теорию того

общества, где данные способности могут развиться беспрепятственно.

Обществом, соответствующим человеческому в человеке, он считал коммунизм.

Коммунизм, с его точки зрения, это прежде всего контроль людей над своим

способом жизнедеятельности и общения. Он надеялся, что при коммунизме люди

смогут общественно-планомерно распределить рабочее время, установить

прозрачные отношения между различными трудовыми функциями и различными

потребностями, сделать «рабочее время» мерой «индивидуального участия

производителей в совокупном труде», а тем самым определить точную долю

индивидуально «потребляемой, части всего продукта». А когда общественные

отношения людей к их труду и продуктам их труда станут прозрачно ясными как

в производстве, так и в распределении, люди избавятся от рабства

социального бессознательного. «Прозрачность» этих отношений не оставит

места, полагал Маркс, стяжательству, его скрытой форме— зависти и иным

человеческим порокам.

Маркс действовал как «социальный психоаналитик» (Э. Фромм). Он стремился

освободить сознание людей от диктата бессознательного путем устранения тех

социальных и экономических сил, которые формируют не видимым и тайным для

людей способом их мысли и переживания. А для этого, считал он, необходимо

изменить общество, устранить противоречие между потребностью человека в

свободном и полном развитии своих способностей и препятствующей этому

данной социальной структурой.

Практика построения социализма в нашей стране показала огромную трудность

установления полного контроля со стороны людей за сферой производства,

распределения, потребления. К тому же оказалось, что потребность в полной

реализации своих способностей не осуществляется автоматически, даже при

наличии соответствующих условий в обществе. Например, в СССР существовало

право всех на всеобщее полна; среднее образование. До Октябрьской революции

казалось, что достаточно сделать доступ к учебе свободным для всех, как

сама собой разрешится проблема умственно-интеллектуального неравенства.

Однако при этом не учли, что право на образование не делает всех

образованным: учеба— это тяжелейший и изнурительнейший труд, на который

надо добровольно согласиться и на который способны не все.

Можно привести и другие примеры, показывающие, что Марксово учение о

возможности избавить человеческое сознание от бессознательных мотиваций,

истоки которых находятся в социально-экономической жизни, не бесспорно. В

нем есть элементы утопизма.

Бессознательное и проблема социальных фильтров. На сегодняшний день можно

констатировать, что ни одна общественно-экономическая структура не сумела

сделать «прозрачными» и строго контролируемыми сферы производства,

потребления, распределения. Они по-прежнему формируют бессознательную

мотивацию человеческих мыслей, поступков и переживаний. Впрочем, это не

единственная основа рабства человеческого сознания, а следовательно, и

самого человека. Существуют и иные скрытые от «глаз» социальные

детерминанты содержания индивидуального сознания, которые Маркс не учел.

Какие?

Во-первых, чтобы стать фактом сознания, человеческие мысли, переживания

должны пройти через фильтр господствующих в данном обществе структур

духовного опыта. Например, если для новоевропейского человека в структуре

духовного опыта отсутствует тот уровень, который Плотин называл высшим, то

всякого рода переживания, связанные с актами откровения, не войдут в

сознание, не будут осмыслены.

Во-вторых, каждая культура нарабатывает свой определенный набор слов, с

помощью .которых осуществляется перевод состояний духовного мира на уровень

сознания. Переживания, для которых в языке нет подходящих слов, остаются за

пределами сознания, в виде смутных и неясных томлений и т. п. Так,

европейские языки являются номинативными, т. е. приспособленными в основном

для передачи информации о свойствах и закономерностях объективного мира. В

них мало слов для передачи мотивационно-эмоцио-нального содержания. В таком

языке европейцы отразили свою ориентированность на интеллектуально-

рациональное отношение к миру. За исключением поэтов, они редко могут

осознанно и полно передать в слове свое переживание красоты, любви и т. д.

Поэтому, как считает Фромм, психоанализ дает лучшие результаты, если

пациент— не европеец, ибо тот не имеет в своем распоряжении адекватного

языка для передачи содержания своих переживаний и многое из этого

содержания остается навсегда не проясненным не только для врача, но и для

самого пациента.

В-третьих, содержание сознания скрыто детерминировано господствующей в той

или иной культуре логикой, направляющей мышление. К примеру, если

господствует правило, утверждающее, что «невозможно, чтобы одно и то же в

одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же

отношении», т. е. правило, запрещающее противоречие в мышлении, то

представителям данной культуры очень трудно будет вывести на уровень

осознания амбивалентность (двойственность) переживания, выражающуюся в том,

что один объект вызывает у человека одновременно два противоположных

чувства: симпатию и антипатию, любовь и ненависть и т. п.

В-четвертых, в любом обществе всегда существуют какие-либо социальные табу

— запреты на высказывание некоторых идеи и обнародование тех или иных

чувств. Эти табу пресекают путь к осознанию большой части духовного опыта.

При этом, по мнению Фромма, необходимость вытеснения переживаний из области

сознания тем больше, чем

меньше общество представляет интересы всех своих членов. Так,

господствующий класс для своего сохранения использует всякие средства для

вытеснения чувства негодования и злобы у представителей других членов

общества. Поэтому одной из главных задач партий, защищающих угнетаемые и

социально униженные слои населения, является блокирование такого

вытеснения. Грандиозные эксперименты по вытеснению целых пластов духовного

опыта людей были проведены в период первоначального накопления в Европе

XV—XVI вв. (о чем мы писали выше), в период коллективизации в нашей стране.

Сейчас мы являемся свидетелями того, как социально табунрованными

становятся переживания, связанные с патриотизмом, мысли и идеи,

отстаивающие государственность, державность, неделимость России, союз

братских народов, своеобразие русской культуры и т. д. Через средства

массовой информации людям (особенно молодым) внушаются определенные

идеологеммы, которые настолько глубоко овладевают умами, что людям кажется,

что мысли в их головах есть результат их собственного мышления. В итоге

современная молодежь, которая не имеет еще опыта жизни, плохо знает

отечественную историю, с завидной легкостью выдает, как свои собственные,

суждения о прошлом нашей страны, считая ее «тюрьмой» народов, отказывается

признавать нашу победу в войне с фашизмом великой, воспринимает как свой

собственный выбор желание жить не «в этой» стране, а на Западе.

Итак, в каждом обществе существуют своеобразные социальные и культурные

фильтры, через которые «просеивается» содержание духовного опыта перед его

допуском в сферу сознания. Содержание последнего формируется в рамках тех

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40