серий, конституируется именно благодаря принципиальному несовпадению этих

рядов, из-за фундаментальной блуждающей «асимметрии». Делез пишет:

«Виртуальный объект - частичный не просто потому, что ему недостает

оставшейся в реальном части, но в себе и для себя, поскольку он

расщепляется, разделяется на две виртуальные части, одной из которых всегда

недостает другой»[253]. Виртуальный объект во темпоральном плане «всегда

был», это как бы «давно прошедшее настоящее», а в топическом – «он там, где

его находят, лишь при условии, что его ищут там, где его нет».

Мы видим, что структура, по Делезу, трехсоставна: она состоит из

«децентрированного центра» и двух различаемых им проекций - вертикальной

проекции как интроекции и горизонтальной проекции. Эта структура напрямую

соотносится со временем. Однако она не просто накладывается на время, но

каждая составляющая структуры строго темпорально акцентирована.

Децентрированный центр конституирует непрерывную функцию Теперь,

вертикальная проекция сжимается в прошлое, а горизонтальная проекция

разжимается в будущее.

Поскольку центр различия конституируется как парадоксальная конъюнкция

«быть и не быть», то его проекция размыкается в периферию, для которой

конституитивной является дизъюнкция «быть или не быть». То есть,

парадоксальный центр содержит одновременно некое номинальное (идеальное)

«есть» и наличное (реальное) «есть», и содержит он их как одновременное

различие, которое проецируется в диахроническое повторение по типу «либо

есть, либо нет», «Fort/Da” , располагающееся по периферии. То есть,

темпоральной модификацией различия является синхрония, а темпоральной

модификацией повторения является диахрония. Периферийная проекция

центрального различия обнаруживает наличное, реальное «есть» в есть, а

номинальное, идеальное «есть» в «несть». То есть, периферия составляется

чередованием «есть» и «несть». Это касается только ряда реальной периферии.

А мы помним, что с ним коррелирует другой ряд как идеальный или внутренний.

И их корреляция основана на принципиальном несовпадении, асимметрии. В то

время, когда возникает элемент в реальном ряду, то есть, некая вещь, в то

же самое время исчезает его идеальный эквивалент в ряду идеальном как некое

соответствующее ей имя. И идеальная серия, и реальная серия коррелируют

относительно инстанции, которая самоконституируется как «форма пустого

времени» по ту сторону номинальной синхронии и реальной диахронии, ни одна

из которых не является «исходной» или «производной». Дело в том, что именно

своим различием они утверждают эту инстанцию как центр своего различия. Обе

серии скользят друг относительно друга, с одной стороны, как ряд «пустых

мест», а, с другой стороны, как ряд «пассажиров без места».[254] Инстанция,

учреждающая одновременность отсутствия и присутствия, образует два ряда

пассивных синтезов, и, «если первый пассивный синтез относится к

настоящему» и «учреждает «эстетику», «то второй - к прошлому» и

определяется «как эквивалентный «аналитике». (Поскольку прошлое существует

в идеальной форме памяти, то его бытие носит исключительно номинальный или

«виртуальный» характер, и в прошлое мы в состоянии проникнуть только мыслью

в режиме вос-по-минания. Традиция этой гносеологической парадигмы

протянулась от платоновской теории «припоминания» до гегелевского

Erinnerung (“воспоминание”, и одновременно, “движение во-внутрь”). Мышление

- это всегда назад-мышление или вовнутрь-мышление). Ряд прошлого и ряд

будущего - это дуги некогда распавшегося круга «живого настоящего»- -«дело

в том, что ряд реального (или настоящих, переходящих в реальное) и ряд

виртуального (или прошлого, сущностью отличного от всех настоящих) образуют

две расходящиеся круговые линии, два круга, или даже две дуги одного и того

же круга по отношению к первому пассивному синтезу Габитуса»[255].

Затем Делез приводит эти три составляющие структуры времени к

соответствию триаде структуры «бессознательного» Фрейда. Фрейд сообщает

бессознательному три великие неведения: «Нет», «Смерть» и «Время»[256].

«Нет» - повторение в настоящем или собственно Габитус; Смерть - повторение

в прошлом или Эрос; и Время - это повторение в будущем или Танатос.

Поскольку серия прошлого есть лингвистический поток имен, а серия

будущего - оптический поток лиц, время есть пауза, задержка или отсрочка

между ними. И пауза времени - это пауза нехватки. И здесь Делез солидарен с

мыслью Деррида о различии «начала» и «изначального», так как «изначально

отсутствие начала»[257]. Ибо «нет более оригинала, но вечное мерцание, в

котором в свете отклонения и возвращения рассеивается отсутствие

первоисточника».

Рассмотрим некоторые серии, которым в работах Делеза отведена роль

слоев, чье скольжение друг относительно друга в режимах схождения и

расхождения определяет всю динамику внутримировых процессов. Множество

серий, взаимно переплетаясь, конденсируясь в ризому, тем не менее сохраняют

свою дуальность, сохраняют различие на две большие группы серий -

оптическую и семантическую, причем в последнюю вписана и экономическая

серия, поскольку ее функцией является функция экономического означающего.

Вообще, основным конституэнтом всякой серии выступает центральный символ,

который есть одновременно и как символ центростремительной идентификации,

чье движение выстраивается по вертикали, и как символ центробежной

интеграции, чей ход прочерчивается линией горизонта.

Оптическая серия. Идущее в вертикальной сфере складывание или сведение

угла зрения нацелено на схватывание идеала нулевой оптической формы. Здесь

идет синтезирование «зерна» в смысле оптической «зернистости» как единицы

оптического разрешения. Схватывание единичного объекта осуществляется как

проекция структурной «формальной» вертикали на «содержательный»,

«объективный» горизонт сущего. Непрерывное направленное к нулю уточнение

оптической формы, с помощью микро- и макроскопического инструментария

развертывает объективный горизонт от мельчайших элементарных частиц до

самых дальних звезд, причем развертывает его в совершенно гомогенную

однообразную линию, лишенную какой бы то ни было разнородности. Высота

вертикали синтезирования оптической единицы h равна (или почти равна)

радиусу (лучу) размаха "паноптического" горизонта, в котором

объективируются серии поднадзорных объектов R так, что выполняется

соотношение:

[pic]

где (( - угол схождения лучей зрения, коррелятивный h;

R - радиус расхождения паноптического горизонта;

(-1 – коэффицент стремления к 0.

Экономическая серия обуславливается возрастанием всеобщности денежного

эквивалента, которое увеличивает пространство так называемого Мирового

рынка, товарооборота, рынка труда, ведет к глобализации мировой экономики,

которая начинает определять политическую реальность. Режимом обобщения

экономического эквивалента является создание знаменателя, или

символической, или условной единицы денежного измерения, на точности

которой основана точность сравнения двух числителей в качестве товаров в

процессе операции обмена. Обмен, лежащий в основании динамики труда и

капитала, непосредственно относится к метафорическому замещению идеальным

означающим реальности. Стоимость как экономическое означающее означаемого

труда есть символическая мера вещи. Чем интенсивней экономический символ,

тем экстенсивней мера его интеграции. Так, интенсивность доллара вовлекает

в орбиту своей интеграции уже весь мир.

В социальной серии, которая выстраивается при рассмотрении Делезом

аналитики "соотношения власти и знания" Фуко в одноименной книге, особый

статус получает дискурс, чья роль заключается в том, чтобы стабилизировать

сингулярные аффекты прочерчиванием "общей линии силы" (линии горизонта),

интегрировать сингулярности в серии. Равноисходные серии социальных

процессов и центрирующие их инстанции как "центры господства» ргламентируют

«жизненный мир» в системе социальной стратификации. "Интегрирующие факторы,

движущие силы стратификации, образуют общественные институты: Государство,

а также Семью, Религию, Производство, Рынок, даже само Искусство,

Мораль...»[258].Вертикальная диаграмма власти коррелирует с горизонтальными

стратами знания. Способ такой корреляции Делез называет кодетерминацией. И

если «знание ... стратифицировано, архивизировано, наделено относительно

жесткой сегментацией», то «власть, напротив, диаграмматична: она мобилизует

нестратифицированные виды материи и функций, она мобилизует

нестратифицированные виды материи и функций, и работает с весьма гибкой

сегментарностью, ведь она проходит не через формы, а через точки, единичные

точки, которым всякий раз отмечается применение силы...»[259]. Власть

"пускает в оборот» дискурсивное означающее тем, что наполняет его своим

властным, системно - иерархическим содержанием как значением, символическим

значением. Так, круг государства зацикливается на символе государственной

власти или на символической фигуре монарха, горизонт рынка центрируется

долларом, и т.д. В знаменитомм манефесте «Капитализм и шизофрения» Делез (в

соавторстве с Ф. Гваттари) прописывает кодетерминацию «машин желания» и

«тела без органов». «Тело без органов» представляет собой пассивный

территориализированный горизонт социальных объектов как институтов,

интегрируемых в «консервативно» - периферийную линию закона, округу

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37