Проблема человека

Один древний мудрец сказал: для человека нет более интересного объекта,

чем сам человек.

Д. Дидро считал человека высшей ценностью, единственным создателем всех

достижений культуры на земле, разумным центром вселенной, тем пунктом, от

которого все должно исходить и к которому все должно возвращаться.

Что же такое человек? На первый взгляд этот вопрос кажется до смешного

простым: в самом деле, кто ж не знает, что такое человек. Но в том-то все и

дело, что то, что нам ближе всего, лучше всего знакомо, оказывается и самым

сложным, как только мы пытаемся заглянуть в глубины его сущности. И тут

оказывается, что загадочность этого явления становится тем больше, чем

больше мы пытаемся проникнуть в нее. Однако бездонность этой проблемы не

отпугивает от нее, а притягивает как магнит.

Какие бы науки ни занимались изучением человека, их методы всегда

направлены на «препарирование» его. Философия же всегда стремилась к

постижению его целостности, прекрасно понимая, что простая сумма знаний

частных наук о человеке не даст искомого образа, и потому всегда пыталась

выработать собственные средства познания сущности человека и с их помощью

выявить его место и значение в мире, его отношение к миру, его возможность

«сделать» самого себя, то есть стать творцом собственной судьбы.

Философскую программу можно коротко, сжато повторить вслед за Сократом:

«Познай самого себя», в этом корень и стержень всех других философских

проблем.

История философии полна различных концепций сущности человека. В

античной философской мысли он рассматривался преимущественно как часть

космоса, как некий микрокосм, в своих человеческих проявлениях подчиненный

высшему началу — судьбе. В системе христианского мировоззрения человек стал

восприниматься как существо, в котором изначально неразрывно и

противоречиво связаны две ипостаси: дух и тело, качественно противоположные

друг другу как возвышенное и низменное. Поэтому Августин, например,

представлял душу как независимую от тела и именно ее отождествлял с

человеком, а Фома Аквинский рассматривал человека как единство тела и души,

как существо промежуточное между животными и ангелами. Плоть человеческая,

с точки зрения христианства, — арена низменных страстей и желаний,

порождение дьявола. Отсюда постоянное стремление человека к освобождению от

дьявольских пут, стремление к постижению божественного света истины. Этим

обстоятельством и обусловлена специфика человеческого отношения к миру:

здесь явно стремление не только познать собственную сущность, сколько

приобщиться к высшей сущности — богу и тем самым обрести спасение в день

страшного суда. Этому сознанию чужда мысль о конечности человеческого

бытия: вера в бессмертие души скрашивала зачастую суровое земное бытие.

Философия нового времени, будучи по преимуществу идеалистической,

видела в человеке (вслед за христианством) прежде всего его духовную

сущность. Мы до сих пор черпаем из лучших творений этого периода алмазные

россыпи тончайших наблюдений над внутренней жизнью человеческого духа, над

смыслом и формой операций человеческого разума, над тайными, сокрытыми в

личностной глубине пружинами человеческой психики и деятельности.

Естествознание, освободившись от идеологического диктата христианства,

смогло создать непревзойденные образцы натуралистических исследований

природы человека. По еще большей заслугой этого времени было безоговорочное

признание автономии человеческого разума в деле познания собственной

сущности.

Идеалистическая философия XIX — начала XX в. гипертрофировала духовное

начало в человеке, сводя в одних случаях его сущность к рациональному

началу, в других же, напротив,— к иррациональному. Хотя понимание

действительной сущности человека часто уже просматривалось в различных

теориях, более или менее адекватно формулировалось теми или иными

философами, например Гегелем, который рассматривал индивида в контексте

социально-исторического целого как продукт деятельного взаимодействия, в

котором происходит опредмечивание человеческой сущности и весь предметный

мир вокруг человека есть не что иное, как результат этого опредмечивания,

все-таки целостного учения о человеке еще не было. Этот процесс в целом

походил на состояние вулкана, готового к извержению, но еще медлящего,

ждущего последних, решающих толчков внутренней энергии.

Смысл существования человека

В жизни каждого нормального человека рано или поздно наступит момент,

когда он задается вопросом о конечности своего индивидуального

существования. Человек — единственное существо, которое осознает свою

смертность и может делать ее предметом размышления. Но неизбежность

собственной смерти воспринимается человеком отнюдь не как отвлеченная

истина, а вызывает сильнейшее эмоциональное потрясение, затрагивает самые

глубины его внутреннего мира.

Первой реакцией, следующей за осознанием своей смертности, может быть

чувство безнадежности и растерянности, даже панической. Преодолевая это

чувство, человек, однако, всю оставшуюся жизнь существует, отягощенный

знанием о грядущей собственной смерти; более того, это знание, хотя в

большинстве жизненных ситуаций оно таится в скрытых глубинах сознания,

становится тем не менее основополагающим в последующем духовном развитии

человека. Наличием такого знания в духовном опыте человека в значительной

степени и объясняется острота, с которой перед ним встает вопрос о смысле и

цели жизни.

Размышления над этим вопросом для многих людей оказываются исходным

пунктом в выработке того, что принято называть основной «линией» жизни,

подчиняющей себе поведение и поступки человека на разных уровнях — будь то

общество в целом, или трудовой коллектив, или семья, или близкие друзья.

Отклонения от этой «линии» нередко приводят к мучительным моральным

коллизиям в его жизнедеятельности, а ее утрата — к нравственной, а то и

физической гибели человека. Цель и смысл индивидуальной жизни каждой

личности тесно связаны с социальными идеями и действиями, определяющими

цель и смысл всей человеческой истории, общества, в котором человек живет и

трудится, человечества как целого, его предназначение, а следовательно,

ответственность на Земле и во Вселенной. Этой ответственностью четко

очерчиваются границы того, что могут и чего не могут ни при каких условиях

делать на индивидуальном и социальном уровне человек и человечество. Этим

же определяется и то, какими средствами могут или не могут они добиваться

своих целей, даже если эти цели представляются высокими, нравственными.

Но даже если человек руководствуется в своей жизни определенными

нравственными целями и использует для их достижения адекватные им средства,

он знает, что не всегда и не во всех случаях может добиваться желаемого

результата, который в нравственных категориях обозначался во все времена

как добро, правда, справедливость... И возникает вопрос: что ж, жизнь его —

единственная и неповторимая — в какой-то мере уравнивается с жизнью тех,

кто живет бесцельно, бессмысленно и безнравственно, творит зло, ложь и

несправедливость? Вопрос этот тем более значим, что жизнь каждого человека

не бесконечна, а обрывается смертью, небытием. Не теряют ли вследствие

этого смысл определения ее в нравственных категориях добра и зла, правды и

лжи, справедливости и несправедливости? Все ли проходит в бытии

человеческом и все ли «уравнивается» в небытии? Люди всегда искали выхода

из этого удручающего противоречия, которое, казалось, должно подорвать

нравственные основы человеческого бытия. И находили его вначале в

религиозном постулате о «бессмертии души» и «загробном воздаянии», а потом

— в представлениях об «абсолютном разуме» и «абсолютных моральных

ценностях», создающих якобы основу нравственного существования человека. А

средневековые алхимики, как известно, веками искали чудодейственный

«эликсир жизни».

Осознавая конечность своего земного существования и задаваясь вопросом

о смысле жизни, человек начинает вырабатывать собственное отношение к жизни

и смерти. И вполне понятно, что тема эта, быть может, наиважнейшая для

каждого человека, занимает центральное место во всей культуре человечества.

История мировой культуры раскрывает извечную связь поисков смысла

человеческой жизни с попытками разгадать таинство небытия, а также со

стремлением жить вечно и если не материально, то хотя бы духовно,

нравственно победить смерть.

Поисками ответа на этот вопрос занимались и занимаются и мифология, и

различные религиозные учения, и искусство, и многочисленные направления

философии. Но в отличие от мифологии и религии, которые, как правило,

стремятся навязать, продиктовать человеку определенные его решения,

философия, если она не является догматической, апеллирует прежде всего к

разуму человека и исходит из того, что человек должен искать ответ

самостоятельно, прилагая для этого собственные духовные усилия. Философия

же помогает ему, аккумулируя и критически анализируя предшествующий опыт

человечества в такого рода поисках.

Последовательно проводимый философский материализм отрицает какую бы то

ни было возможность личного физического бессмертия для человека, не

оставляет ему надежды на «загробную жизнь». Поэтому продуманно, осмысленно

принимая материалистическое мировоззрение, человек делает трудный шаг,

требующий личного мужества и силы духа, того, что в философии называется

стоицизмом, поскольку отказывается тем самым от возможности утешения, хотя

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34