Рефераты. Молекулы мистики и трансцендентация ЭГО: утрата и обретение целостности бытия






интеллектуальному, духовному и т.п. Не случайно в русском языке синонимом

слова "лечение" являются слова "исцеление", "целительство" (то есть

обретение целостности). Создание интегрирующей практики в современном мире

подобно собиранию мозаики, картинки-головоломки, но только разрозненные

детали собираются здесь со всего света. Сообщения о таком целостном подходе

к человеку есть у греческих философов и их последователей времен Ренессанса

[2].

Появление понятия "целостности бытия" в русской философии обычно

связывают с именем Вл. Соловьева [23]. Мы находим идею целостности бытия

(не-расщепленность, неразрывность, "холономность" - от греч. holos -

"целый") во многих мистических религиозных традициях (как восточных, так и

западных), где искатель духовности сначала обретает этическую добродетель,

а затем дисциплинирует тело, жизненные энергии и ментальные процессы,

прежде чем приступить к медитативной практике, ведущей к единению с Богом

[41]. Сейчас наше общество переживает муки духовной трансформации — от

фактического отрицания трансперсонального опыта (включая как ритуалы и

техники, к нему приводящие, так и герменевтические системы, выявляющие его

значение) до беспорядочного опробования каждого возможного способа

достижения трансперсонального опыта, от психоделиков до гуру Восточной

Индии [36].

По-видимому, одной из причин утраты целостности бытия является то, что

человек осознает себя на уровне собственного ЭГО. Большая часть людей в

обычной жизни существуют на этом уровне сознания, когда человек не

идентифицируется со своим психосоматическим организмом. По разным причинам

он скорее отождествляет себя лишь с более или менее точным мироощущенческим

представлением или картиной своего организма. Иными словами, он

идентифицирован со своим “ЭГО”, или образом себя. Целостный организм

оказывается таким образом расщепленным на лишенную тела душу и тело, а сам

человек непосредственно отождествляется с психикой, сознанием, “ЭГО” и

говорит не “я — это тело”, а “у меня есть тело”, Он полагает, что

существует не как тело, а в теле. Этот уровень почти целиком совпадает с

ментальной картиной целостного психофизического организма, и потому здесь

доминируют интеллектуальные и символические процессы [21]. Поэтому в

буддизме этот уровень называется “интеллектом”, а в индуизме считается, что

здесь “ЭГО” отделяется от грубого тела, а следовательно, оказывается в его

ловушке [37]. Выход же за пределы собственного ЭГО, который часто

проявляется в альтернативных состояниях сознания, приводит к пересмотру

всей жизненной позиции человека и ощущению освобождения от обусловленности

существования. К явлению "трасцендентации ЭГО", характерному для таких

состояний сознания, могут приводить как некоторые медикаментозные препараты

природного и синтетического происхождения, так и немедикаментозные методы,

такие как сексуальные практики, пение, барабанный бой, монотонные танцы,

лишение сна, гипноз и самовнушение, изменение ритма и глубины дыхания,

сенсорная перегрузка, сенсорная изоляция, длительное одиночество, пост,

электрическая стимуляция определенных зон мозга и др. [24]. Также к

трансцендентации ЭГО часто приводит опыт близости смерти, переживание

клинической смерти [1, 19].

По-видимому, любое измененное состояние сознания опосредуется на

физическом уровне с помощью специфических регуляторов - неких химических

молекул, регулирующих деятельность сознания и восприятия. В частности,

выходы за пределы ЭГО связаны с так называемыми "молекулами мистики", к

которым относятся как вырабатывающиеся в организме (эндогенные вещества)

нейрорегуляторы серотонин и дофамин, так и вводимые в организм извне

(экзогенные вещества) их природные и синтетические аналоги (ЛСД-25;

активный компонент шаманского зелья индейцев Амазонии айяхуаски - ДМТ;

псилоцибин - основной психоактивный компонент "магических грибов"; алкалоид

кактуса пейотля мескалин; каннабиноиды- психоактивные компоненты конопли;

"экстази" и др.), применявшиеся на протяжении тысячелетий в религиозной

практике [25, 27, 30, 35, 36, 38, 39], а также применяющиеся и сейчас для

психотерапии [4, 5, 21, 29] или в других целях (например, молодежью конца

нашего века на рэйвах - музыкальных фестивалях, ставящих своей целью

переживание единства с Природой и между людьми). Поначалу предполагали, что

"молекулы мистики" приводят к психозам, и называли их галлюциногенами или

психотомиметиками (то есть веществами, вызывающими имитацию психоза),

сейчас этот взгляд признан неверным. Их можно скорее рассматривать в

качестве неспецифических усилителей психических процессов, последовательно

открывающих уровни и структуры бессознательного [29].

Стремление к "измерению Иного", к целостности.

По-видимому, существует глубочайшая неудовлетворенность человека своим

положением в мире, тем, что называется людским жребием. Человек ощущает

свою оторванность и отделенность от всего мироздания [16]. Часто ему трудно

даже внятно объяснить природу этой отделенности. но порой он чувствует

себя отрезанным от "чего-то" могучего, "чего-то" совершенно иного, чем он,

порой же – отделенным от некоего вневременного "состояния", о котором у

него не сохранилось четких воспоминаний, но которое он смутно помнит в

глубине своего существа: этим изначальным состоянием он наслаждался до

Времени, до Истории. В этом состоянии (которое можно охарактеризовать как

мистическое) "сознание существует сразу в двух временах одновременно

(совершенное прошлое или будущее сочетается с застывшим настоящим моментом,

то есть наблюдается ускользание всяческих субъект-объектных отношений,

выход за пределы бытия), и за счет этого - появляется внешняя точка опоры,

точка отсчета [6, гл.22].

Эта отделенность приобрела форму разлома, проходящего внутри личности и

затронувшего при этом сущностную основу мира. Это было "падение", не

обязательно в иудео-христианском значении термина, но падение, влекущее за

собой фатальные, роковые последствия для человечества и одновременно –

онтологическое изменение структуры мира. (С определенной точки зрения,

можно утверждать, что многие воскрешают ностальгию по Раю, ностальгию по

парадоксальному состоянию, когда было возможно бесконфликтное существование

оппозиций, проявлявшихся как многообразные аспекты таинственного Единства)

[6, 16].

Существует глубинная потребность "познать самих себя" - продолжить

трещины в сознании, хотя и не настолько, чтобы непоправимо углубить их

("контролируемое безумие"), ибо только на границах трещины и возможна

мысль. В каком-то смысле такое переживание идентично переживанию смерти,

утраты личности, расколу бытия (не говоря уже о том, что переживания смерти

сами по себе часто встречаются в измененных состояниях сознания). Однако

стремление к смерти характерно для человека, ибо только по сравнению со

смертью жизнь представляет какую-то ценность, преодолевая смерть, обретаешь

жизнь. Человеку "требуется именно пустая, недостоверная тщета на краю

ужаса, не имеющая настоящих отношений с миром.... Именно умирая, не имея

никакой возможности бегства, можно заметить разорванность, которая образует

человеческую природу и в которую трансцендируется "то, что существует". Я-

которое-умирает воспринимает то, что его окружает, как пустоту, а себя -

как вызов этой пустоте; Я-которое-живет ограничивается предчувствием

смятения, в котором кончится все. Обольстительность, мощь, суверенность

необходимы этому Я-которое-умирает: нужно быть богом, чтобы умереть. В

определенном смысле смерть есть неизбежная пошлость, но в другом - глубоком

- смысле она недоступна. Животному неведома смерть, хотя она отбрасывает

человека в животность. Идеальный человек, воплощающий разум, остается

посторонним смерти: животность бога присуща ее природе; животность

одновременно грязная (зловонная) и святая. Отвращение и пылкая

обольстительность соединяются, ожесточаются в смерти: это уже не банальное

уничтожение, а тот самый пункт, где сталкиваются последняя ненасытность и

крайний ужас. Страсть, повелевающая такими играми и странными сновидениями,

- это не просто исступленное вожделение быть "Я", это вожделение быть

ничто. В ореоле смерти, и только в нем, "Я" обосновывает свое господство; в

нем пробивается на свет чистота безнадежной настоятельности; в нем

осуществляется надежда я-которое-умирает (умопомрачительная, горячечно-

пламенная надежда, в которой отступают границы мечты)" [1].

Такой "экзистенциальный голод" приводит к появлению идеи Бога, ибо наше

ЭГО не может развиваться и осваивать новые измерения сознания, пока в нем

нет представления о чем-то сверх-естественном или сверх-опытном. Символ

Бога и есть та самая точка, благодаря которой происходит внутренний рост

[23]. Когда ЭГО - комплекс представлений о своей уникальности - занимает

подчиненное положение в сфере сознания человека, "одержимость собой" ему не

грозит; но когда ЭГО убеждено в собственном главенстве в окружающем его

поле смыслов, малейшая провокация обнаруживает его несостоятельность -

возникает раскол сознания.

В конечном счете, перед нами – стремление вновь обрести утраченное

единство, и потому человек жаждет обрести картину мироздания, в которой

противоположности предстанут взаимодополняющими аспектами единой

реальности. Опыт бытия в мире, где противоположности требуют примирения,

породил первые философские и теологические спекуляции. Прежде, чем они

стали основополагающими философскими представлениями, Единое, Единство,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.