масса общественных прав и свобод, которыми пользуется мужчина, для женщины

является проступками или преступлениями. Она страдает в двояком отношении:

как существо социальное и половое, и трудно сказать, в каком из них она

страдает больше. Поэтому понятно желание многих женщин родиться мужчиной.

Вопрос 12: Теория «либидо»

Психологический тип милой Гретхен, не выдержав стремительности XX века,

остался в прошлом. Салонные красавицы начала века, цепляющиеся за

представления об ушедшем этикете, воспринимались уже с иронией и насмешкой

новой интеллигенцией, увлекавшейся науками, поэзией, революцией. Мы легче

вообразим героиню начала XX столетия, вспомнив стихи Анны Ахматовой, Блока,

Гумилева...

Однако и в нашем столетии началось новое раскрепощение страстей.

Сначала оно было связано с распространением фрейдизма, учения о

главенствующей роли сексуальности в жизни человека. С конца XIX в. в обиход

вошло еще одно слово — «либидо», которое переводится как желание, влечение,

страсть. Немецкий ученый Альберт Молль, который ввел это слово в

повседневную речь, полагал, что глубинное сексуальное переживание

воздействует на всю психическую и нервную деятельность человека.

Для Фрейда понятие «либидо» стало одним из ключевых. Он отождествлял

это с эротической психической энергией. Секс, по мнению Фрейда, лежит в

основе всей человеческой жизни. Созданный Фрейдом психоанализ, став

массовой психотерапевтической практикой, естественно, содействовал

изменению сложившихся в обществе установок. О сексе стали говорить открыто,

как о чем-то существенно значимом для человека... (Гуревич П. С.)

Зигмунд Фрейд из книги «Основной инстинкт»

Факт половой потребности у человека и животного выражают в биологии

тем, что у них предполагается «половое влечение». При этом допускают

аналогию с влечением к принятию пищи, голодом. Соответствующего слову

«голод» обозначения нет в обычном языке; наука пользуется словом «либидо».

Общепринятый взгляд содержит вполне определенные представления о

природе и свойствах этого полового влечения. В детстве его будто бы нет,

оно появляется приблизительно ко времени и в связи с процессами созревания,

в период возмужалости, выражается в непреодолимой притягательности, которую

один пол оказывает на другой, и цель его состоит в половом соединении или,

по крайней мере, в таких действиях, которые находятся на пути к нему.

С этими предположениями о химической основе сексуального возбуждения

прекрасно согласуются наши представления и наше понимание психических

проявлений сексуальной жизни. Мы выработали понятие о либидо как о

меняющейся количественно силе, которая может измерять все процессы и

превращения в области сексуального возбуждения. Либидо как вид энергии мы

отличаем от энергии, которую следует положить вообще в основу душевных

процессов, в плане ее особого происхождения, приписывая этим ей также

особый качественный характер. Отделением либидозной психической энергии от

другой мы высказываем наше предположение, что сексуальные процессы

организма отличаются от процессов питания организма особым химизмом. Анализ

перверсий и психоневрозов убедил нас в том, что сексуальное возбуждение

возникает не только из так называемых половых частей, но из всех органов

тела. У нас, таким образом, возникает представление об определенном

количестве либидо, психически выраженное, как мы говорили, «Я - либидо»

(Ich-libido), продукция которого, увеличение или уменьшение, распределение

и сдвиг, должна дать нам возможность объяснить наблюдаемые психосексуальные

феномены. Но аналитическое исследование этого «Я - либидо» становится

доступным только тогда, когда это либидо нашло психическое применение,

чтобы вступить в связь с сексуальными объектами, т. е. превратиться в

«объект-либидо». Мы видим тогда, как либидо концентрируется на объектах,

фиксируется на них или оставляет эти объекты, переходит от них к другим и,

исходя из этого, направляет сексуальную деятельность индивида, которая

ведет к удовлетворению, т. е. частичному, временному потуханию либидо.

Психоанализ так называемых неврозов перенесения (истерия, невроз

навязчивости) дает нам возможность убедиться в этом.

Относительно судеб «объект-либидо» мы можем еще сказать, что, будучи

отнятым у объектов, оно остается витающим в состоянии напряжения и,

наконец, возвращается к «Я», так что оно снова становится «Я - либидо». «Я

- либидо» в противоположность «объект-либидо» мы называем также

нарциссинеским либидо, и у нас образуется представление об отношении обеих

форм либидо. Нарциссическое, или «Я - либидо», кажется нам большим

резервуаром, из которого высылаются привязанности к объектам и в который

они снова возвращаются; нарциссическая привязанность либидо к «Я» кажется

состоянием, осуществленным в первом детстве, только прикрытым благодаря

поздним его отросткам, но в сущности оставшимся неизменным за их спиной.

Вопрос 13: Сексуальная революция

После второй мировой войны западное общество стало постепенно

превращаться в потребительское. Сказались результаты научно-технического

прогресса. Накопленное богатство, естественно, меняло ценностные ориентации

людей. Прежняя протестантская этика, предписывающая людям воздержание,

самоограничение, утрачивала популярность. Недавний производитель оказывался

одновременно и потребителем. Обнаружился невиданный запрос на

гедонистические установки. В этих условиях и разразилась так называемая

сексуальная революция, которая отвергла пуританские взгляды на эрос.

Нынешняя сексуальная революция началась в Америке, потом перекинулась в

Европу. Своего предельного пика она достигла в Швеции. Недаром русские

школьники написали в молодежную газету восторженное письмо о шведском

семейном стереотипе. Они, мол, уже изведали его прелести и призывают

взрослых последовать их примеру. Но вот парадокс. Когда Швеция превратилась

в потребительский рай, она неожиданно поразила мир самой высокой

статистикой самоубийств. Многие, обретя безграничное счастье, покончили с

собой...

Пошла на спад волна секса... Революция полов, взбудоражив сдержанных

северян, обнаружила вдруг острую тоску по обыкновенной любви. С ухаживанием

и цветами. С застенчивостью и добровольно принимаемыми ограничениями. С

преклонением и любовными ласками вместо демонстрации технических приемов.

Да что Швеция! Аналогичные процессы происходят сейчас во многих западных

странах. (Гуревич П. С.)

Р. Мэй из книги «Любовь и воля»

Я считаю, что нынешнее пуританство состоит из трех элементов. Первый

элемент — отчуждение от тела. Второй — отделение эмоции от разума. Третий —

использование тела как машины.

Новое пуританство считает слабое здоровье синонимом греха. Когда-то

грехом считалось удовлетворение своих сексуальных желаний; теперь грех —

это неполное сексуальное самовыражение. Современный пуританин считает, что

не выражать свое либидо аморально. По обе стороны океана дела обстоят

следующим образом: "Вряд ли можно найти более угнетающее зрелище, — пишет

лондонская Times Literary Supplement, — чем прогрессивный интеллектуал,

готовый лечь с кем-нибудь в постель из чувства нравственного долга... Самым

великодушным пуританином в мире является человек, проповедующий спасение

посредством правильно направленной страсти..." Раньше женщина чувствовала

себя грешницей, когда оказывалась в постели с мужчиной; теперь она

чувствует себя виновато, если после определенного количества свиданий она

все еще удерживается от этого; ее грех состоит в "подавлении своих эмоций",

в отказе "дать". И партнер, который всегда является вполне просвещенной

личностью (или, по крайней мере, притворяется таковой), ни за что не желает

смягчить это ее ощущение вины и откровенно сердится на нее (если бы она

могла ему достойно возразить, то ей было бы гораздо проще справиться с этим

конфликтом). Но при этом партнер великодушно остается рядом с ней и с

каждым свиданием он готов бескорыстно помочь ей освободиться от своего

греха. И в этом случае, ее "нет", разумеется, только усиливает ее ощущение

вины.

Все это, разумеется, означает, что люди не только обязаны учиться

исполнению своей сексуальной партии, но в то же самое время, должны быть

готовы исполнять ее, не поддаваясь страсти и не принимая на себя всякие

неуместные обязательства — последнее может быть истолковано как нездоровая

претензия к партнеру. В викторианскую эпоху человек искал любви без секса;

современный человек ищет секса без любви.

Однажды я развлечения ради набросал импрессионистский эскиз отношения

современной просвещенной личности к сексу и любви. Мне хотелось поделиться

с читателем своим представлением о том, кого я считаю "новым снобом".

"Новый сноб кастрирован не обществом. Подобно Оригену, он сам себя

кастрировал. Секс и тело являются для него уже не чем-то само собой

разумеющимся, а орудиями, которые нужно оттачивать, подобно тому, как

телеведущий оттачивает свой голос. Новый сноб выражает свою страсть в

страстном поклонении нравственному принципу отказа от любой страсти, любви

ко всем и каждому, которая тем самым теряет силу для кого бы то ни было. Он

смертельно боится необузданных страстей, а уздой для них становится именно

теория полного самовыражения. Проповедуемая им догма свободы — это его

орудие подавления; а его принцип полного либидозного здоровья, полного

сексуального удовлетворения — это его отрицание эроса. Старый пуританин

боролся с сексом и при этом был человеком страсти; наш новый пуританин

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24