Рефераты. Эрос как страсть






музея любви, где представлено все — от одухотворенной нежности святой

Терезы до наводящего скуку разврата пресыщенных веков.

Но если эрос — это страсть, воспламеняющая природные сексуальные

инстинкты человека, то агапэ — высший, преобразующий человека вид любви.

Амор, едва он вошел в обиход, выражает уникальность чувства, его сугубо

личностное содержание. Если Фрэнсис Бэкон полагал, что любовь не что иное,

как безумие, то фрейдисты определили эрос как двойное безрассудство, ибо в

нем участвуют двое. (Гуревич П. С.)

Карен Хорни из книги «Наши внутренние конфликты»

Простое нанесение обиды другим людям само по себе не является

показателем наличия садистской наклонности. Человек может участвовать в

борьбе личного или общего характера, в ходе которой он вынужден причинять

боль не только своим противникам, но также и своим союзникам. Враждебность

по отношению к другим людям может быть просто ответной. Человек может

чувствовать обиду или испуг и хотеть нанести сильный ответный удар, который

хотя объективно и не пропорционален вызвавшей его причине, но субъективно

вполне ей соответствует. Однако на этот счет легко обмануться: слишком

часто говорят о справедливой ответной реакции, когда на самом деле

действует садистская наклонность. Но трудность в разграничении одного от

другого не значит, что реактивной враждебности не существует. Наконец,

имеются всякого рода тактики оскорбительного поведения у человека

агрессивного типа, который считает, что он борется за выживание. Я бы не

назвала все эти виды агрессивных действий садистскими: хотя из-за них могут

пострадать другие люди, но нанесение им обиды или ущерба является здесь

скорее неизбежным побочным продуктом, а не первичным намерением. Проще

говоря, мы могли бы сказать, что, хотя те виды действий, на которые мы

здесь ссылаемся, относятся к числу агрессивных или даже враждебных, они

совершаются без дурного умысла. От самого факта причинения боли человек не

получает ни сознательного, ни бессознательного удовлетворения.

По контрасту давайте рассмотрим некоторые типично садистские виды

отношений. Лучше всего мы сможем увидеть их у лиц, которые не испытывают

никаких внутренних запретов в выражении своих садистских наклонностей по

отношению к другим людям независимо от того, осознают ли они эти свои

наклонности или нет. Когда в дальнейшем я говорю о человеке садистского

типа, я имею в виду человека, чье отношение к другим носит преимущественно

садистский характер.

Такой человек может хотеть порабощения других людей или, в частности,

порабощения своего партнера. Его «жертва» должна быть рабом сверхчеловека,

существом, не имеющим не только каких-либо желаний, чувств или собственной

инициативы, но и каких-либо запросов в отношении к хозяину. Эта тенденция

может принимать форму вылепливания или воспитания жертвы, подобно тому, как

профессор Хиггинс из «Пигмалиона» формирует Элизу. В лучшем случае она

может иметь некоторые конструктивные аспекты, как в случае с родителями и

детьми или учителями и учениками. Иногда этот аспект присутствует в

сексуальных отношениях, в особенности, если партнер-садист является более

зрелым. Иногда он ярко выражен в гомосексуальных отношениях между старшим и

младшим партнерами. Но даже здесь «рога дьявола» вылезут наружу, если раб

обнаружит хоть какой-нибудь признак желания поступать по-своему, иметь

своих друзей или собственные интересы. Часто, хотя и не всегда, хозяина

снедает ревность собственника, и он использует ее как средство пытки.

Специфическая особенность садистских взаимоотношений этого типа заключается

в том, что именно в сохранении власти над жертвой, а не в собственной жизни

состоит всепоглощающий интерес такого человека. Он будет пренебрегать своей

карьерой, отказываться от удовольствий или многообразных встреч с другими

людьми, но не допустит ни малейшего проявления независимости своего

партнера.

Характерны те способы, которыми он удерживает партнера в порабощении.

Они варьируются лишь в пределах сравнительно ограниченного диапазона и

зависят от структуры личности обоих членов пары. Человек садистского типа

будет давать своему партнеру ровно столько, чтобы их взаимоотношения

казались имеющими смысл. Он будет удовлетворять определенные потребности

своего партнера, хотя едва ли более того, чтобы поддерживать его на

минимальном «прожиточном уровне» в психологическом смысле этого слова. При

этом он будет внушать мысль об уникальности того, что он ему дает. Он будет

подчеркивать, что Никто иной не смог бы дать ему такое понимание, такую

поддержку, столь полное сексуальное удовлетворение или разнообразие

интересов; на самом же деле это его самого никто иной не смог бы терпеть.

Он может цепко удерживать его посулами лучших времен: явно или косвенно он

будет обещать любовь или брак, более прочное финансовое положение или

лучшее обращение. Иногда он будет подчеркивать свою собственную потребность

в партнере и этим привлекать к себе. Все эти тактики тем более эффективны,

что, проявляя столь собственническое и пренебрежительное отношение к

партнеру, он изолирует его от других людей. Если последний достиг

достаточной степени зависимости, он может даже угрожать ему тем, что бросит

его. Естественно, мы не можем понять, что происходит в таких

взаимоотношениях, не принимая во внимание характерные черты партнера. Часто

он принадлежит к уступчивому типу и, следовательно, страшится быть

покинутым; или он может быть человеком, который очень глубоко вытеснил свои

собственные садистские побуждения и по этой причине, как будет показано

далее, стал беспомощным.

Взаимная зависимость, возникающая в такой ситуации, рождает негодование

не только у порабощенного, но также и у поработителя. Если потребность

последнего в отстраненности выражена достаточно заметно, он особенно сильно

негодует на то, что партнер поглощает у него так много душевных сил и

энергии. Не осознавая, что он сам создал эти стесняющие узы, он может

упрекать партнера за то, что тот за него цепляется. В таких случаях его

желание разорвать связь в такой же большой степени служит выражением страха

и негодования, как и средством запугивания.

Не всякое садистское стремление направлено на порабощение. Другая его

разновидность находит свое удовлетворение в том, чтобы играть на чувствах

другого человека как на инструменте. В своем произведении «Дневник

обольстителя» Сёрен Кьеркегор показывает, как человек, который ничего не

ждет от собственной жизни, может быть полностью поглощен такой игрой. Он

знает, когда проявить интерес, а когда — безразличие. Он чрезвычайно чуток

в предвидении и наблюдении реакций на него девушки. Он знает, что будет

возбуждать, а что будет сдерживать ее эротические желания. Но его

чувствительность ограничена тем, в какой мере она требуется для садистской

игры: его абсолютно не волнует, что этот опыт может значить в жизни

девушки. То, что в произведении Кьеркегора предстает как сознательный и

тонкий расчет, чаще происходит бессознательно. Но это та же самая игра с

привлечением и отвержением, очарованием и разочарованием, возвышением и

унижением, доставлением радости и причинением горя.

Третья характерная особенность состоит в эксплуатации партнера.

Эксплуатация не обязательно носит садистский характер; она может

осуществляться просто ради выгоды. В садистской эксплуатации выгода также

может приниматься во внимание, но часто она иллюзорна и абсолютно

непропорциональна тому аффективному отношению, которое вкладывается в ее

осуществление. Для садиста эксплуатация становится разновидностью страсти,

на которую он имеет право. Главным становится переживание торжества от

использования других людей. Специфически садистская окраска этой страсти

проявляется в средствах, используемых для эксплуатации. Прямо или косвенно

партнеру предъявляются все возрастающие требования, и его заставляют

испытывать вину или унижение, если он не выполняет их. Человек садистского

типа всегда может находить поводы, чтобы чувствовать себя недовольным или

заявлять, что с ним плохо обращаются, а на этом основании требовать еще

больше. «Гедда Габлер» Ибсена иллюстрирует, как выполнение таких требований

никогда не вызывает благодарности и как часто за самими этими требованиями

стоит желание оскорбить, причинить боль другому человеку, поставить его на

место. Они могут иметь отношение к материальным интересам, или к

сексуальным потребностям, или к содействию карьере; это могут быть

требования особой заботы, исключительной преданности, безграничного

терпения. В их содержании нет ничего специфически садистского: на садизм

указывает только ожидание того, что любыми доступными способами партнер

должен наполнить его жизнь, которая в эмоциональном плане пуста.

Потребность подпитывать себя эмоциональной жизненной силой другого

человека, подобно вампиру, как правило, совершенно бессознательна. Но

возможно, что именно она лежит в основе стремления эксплуатировать и что

именно она является почвой, питающей предъявляемые требования.

Природа эксплуатации становится еще яснее, если мы осознаем, что

одновременно с ней присутствует тенденция разрушать планы и надежды других

людей, фрустрировать их. Было бы ошибкой сказать, что человек садистского

типа никогда не хочет ничего дать. При определенных условиях он даже может

быть щедрым. Для садизма типична не скаредность в смысле придерживания или

утаивания, а намного более активный, хотя и бессознательный, импульс: во

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.