Рефераты. Общественная мысль 20 века






деятельности радикально настроенного кружка

петрашевцев, приверженцев утопического социализма

Фурье.

После ареста в 1849, познав “опыт конца” во время

инсценировки смертной казни, столкнувшись на

каторге с иррациональной стихией преступного мира

и ближе познакомившись с народно-религиозным

сознанием, Достоевский на исходе 50-х гг. испытал,

по его собственным словам, “перерождение

убеждений”: по-прежнему остро воспринимая разлад в

социальном и духовном бытии человека, не

отказываясь от мечты о более гармоничном и

счастливом жизнеустройстве, он видит теперь

отправной пункт не во внешнем преобразовании

социальной среды, а прежде всего во внутреннем

преображении личности. В 60-х гг., вернувшись в

столицу и окунувшись, в атмосферу пореформенной

идеологической полемики, Достоевский вместе с

братом Михаилом в журнале “Время”, а затем “Эпоха”

развёртывает программу почвенничества, которое

первоначально мыслилось как самостоят, позиция,

сочетающая некоторые тенденции “Современника” и, с

другой стороны, консервативной публицистики. Это

была попытка примирить народ и интеллигенцию,

религиозную традицию и новоевропейскую

образованность, славянофильские и западнические

начала, “петербургский” и допетровский периоды

русской истории во имя нравственного оздоровления

и консолидации русского общества на путях реформ.

Тогда же Достоевский-художник ставит вопрос об

антропологич. корнях социального зла, о

самоценности личностной свободы и, с другой

стороны, о необходимости этического фундамента,

без которого эта свобода вырождается в

разрушительный и асоциальный произвол. В “Записках

из подполья” (1864) Достоевский развивает эту

аргументацию в полемике с детерминизмом

революционных демократов, становясь с этого

момента прямым идейным антагонистом Чернышевского,

а в первом своём философско-идеологическом романе

“Преступление и наказание” (1866), как бы

предугадывая имморализм ницшеанского

“сверхчеловека”, показывает внутреннюю

неустранимость этического начала, столь же

неотъемлемого от человеческой личности, как и

свобода воли. Здесь уже вырисовывается основной

круг духовных и умственных интересов Достоевский:

“тайна человека”, загадка красоты, смысл истории и

связующий их религиозно - нравственный идеал.

В последующих больших романах конца 60-х — 1-й

половине 70-х гг. (“Идиот”, “Бесы”, “Подросток”)

деморализующая социальная атмосфера, которую

Достоевский определил для себя как вторжение

“золотого мешка” в жизненный уклад и — на другом

полюсе — как нигилистический подрыв основ

человеческого общежития, понуждает его выяснять

путём “жестокого” эксперимента над героями те

трагические пределы, за которыми утрачивается

человечность и зло уже оказывается необратимым. Он

выводит деструктивное начало в человеке, имеющее

последствием убийство и самоистребление, так же

как социальную страсть к анархии и насилию, из

феномена “метафизического сиротства” личности

посреди современной европейской разобщённой

цивилизации, лишённой корней “в мирах иных”. В

поисках спасительного средства Достоевский

обращается к идеалу “положительно прекрасного

человека”, пытающегося личным примером перестроить

отношения между людьми и возлагает всё большие

надежды на русский народ в целом как на

мессианского носителя высшей духовной истины,

которая утрачена Западом. На этих позициях

позднего славянофильства, развиваемых во 2-й

половине 70-х годов, преим. в публицистич.

“Дневнике писателя”, и в значительной мере

отличных от почвенничества 60-х гг., Достоевский

отдаёт дань националистическим настроениям, даже с

расчётом на принудит. гос. мощь. При этом он

вступает в противоречие со своей утопией

перерождения государства в свободную общность в

лоне и по типу церкви. В итоговых размышлениях

(роман “Братья Карамазовы”) Достоевский с полной

ясностью противополагает не только богоборческому

бунту но и любому насильственному устроению

человечества, хотя бы именем бога, путь

добровольного служения людям, вдохновляемого

идеальным образом “земного рая”, а высшее

национальное призвание России видит в христианском

бескорыстном примирении народов. Этот свой

общественный идеал Достоевский называет “русским

социализмом”, выдвигая его в противовес

радикальным доктринам атеистического социализма,

памфлетно изображенного в “Бecaх” в виде разрушит,

политического заговора.

В рамках собственно философской традиции

Достоевский — мыслитель экзистенциального склада,

в эпоху “неверия и сомнения” заново решающий

“последние вопросы”, развивающий своеобразную

диалектику “идеи” и “живой жизни”. В центре его

картины мира находится человек, ощущающий

непреложность своею “Я есмь” перед лицом всей

Вселенной, именно с этой точки зрения Достоевский

развивает критику рационалистических и

позитивистских точений мысли. Вместе с тем

Достоевский обосновывает личность через избираемую

ею идею, принадлежащую надэмпирическому миру и

таким образом создает идееносного героя, по ходу

романического сюжета сполна выявляющею жизнь и

потенцию идеи как бытийной силы. На трактовке

“идеи” у Достоевского отразилась гегельянская

атмосфера России 40-х годов , однако это понятие

имеет у него и более глубокий, платонический

корень. Онтологическая мощь идеи проявляется также

в ходе истории: “В конце концов, торжествуют не

миллионы людей, не материальные силы ... , не

деньги, не меч, не могущество, а незаметная

вначале мысль и часто какого-нибудь по-видимому

ничтожнейшего из людей” (“Дневник писателя”,

1876). “Горним жительством” человека (“Братья

Карамазовы”) определяется и художественный принцип

писателя — “реализм в высшем смысле” за ближайшими

факторами -уклада и среды постичь последнюю правду

о движущих силах человеческой личности.

Достоевский как мыслитель и художник наложил

печать на идейное развитие конца XIX—XX вв. В

России он вместе с Вл. Соловьевым дал толчок

религиозно-философскому движению начала XX в. (Д.

С. Мережковский, Л. Шестов, Вяч. Иванов, Н. А.

Бердяев, С. Н. Булгаков и др.). На Западе идеи

Достоевского послужили одним из источников

экзистенциализма, односторонне истолковавшего его

концепцию человеческой свободы в духе моральной

безосновности.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.