содержится в ст. 91 Дополнительного протокола I). Кроме того, ст. 12 III

Женевской конвенции 1949 г. и ст. 29 IV Конвенции упоминают ответственность

государства за предусмотренное этими Конвенциями обращение с

покровительствуемыми лицами, “независимо от ответственности, которая может

пасть на отдельных лиц”. Однако, нарушения прав человека в условиях

вооруженных конфликтов совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и

только путем наказания отдельных индивидов, совершающих такие преступления,

можно говорить о защите нарушенных прав. В основе ответственности

физических лиц за нарушения прав человека в период вооруженных конфликтов

лежат общие принципы уголовной ответственности, а также принципы

нераспространения на такие преступления сроков давности и непредоставления

уголовным преступникам права убежища, сформулированные как в международно-

правовых актах, так и в национальном законодательстве. Согласно Женевским

конвенциям 1949 года государства обязаны ввести в действие национальные

законы, необходимые для обеспечения эффективных уголовных наказаний лиц,

совершивших или приказавших совершить те или иные нарушения Конвенций. Это

обязательство возложено на все государства, в том числе и на невоюющие; оно

обязательно независимо от места и времени совершения преступления и от его

характера.

В международно-правовых актах, содержащих нормы об уголовной

ответственности отдельных лиц, было сформулировано понятие “военный

преступник” - то есть лицо, совершившее преступление против мира, законов и

обычаев ведения войны и против человечности. Виды и состав таких

преступлений также раскрывается в этих актах (см. ниже). В современном

международном праве различают две группы индивидов как субъектов

международной уголовной ответственности:

а) главные военные преступники, отвечающие как за свои преступные деяния,

так и за действия исполнителей приказов;

б) непосредственные участники международных преступлений.

К первой группе относятся государственные деятели, военные, дипломаты,

финансисты, юристы, публицисты и др. Судить этих лиц могут как специально

создаваемые международные военные трибуналы, так и национальные суды

потерпевших государств. В основе подсудности таких лиц лежит принцип

территориального применения уголовных законов, согласно которому

государство вправе преследовать лиц, совершивших преступления на его

территории. Ко второй группе относятся лица, которые исполняли преступные

приказы или совершали преступления по собственной инициативе1.

Содержание нормы об уголовной ответственности индивидов за нарушения

прав человека в период вооруженных конфликтов раскрывается в источниках

международного права. Речь идет прежде всего об уставах международных

военных трибуналов для суда над главными немецкими и японскими военными

преступниками (соответственно Устав Нюрнбергского международного военного

трибунала 1945 года и Устав Токийского международного военного трибунала

1946 года), а также о двух современных уставах Международных трибуналов (по

Югославии 1993 года и по Руанде 1994 года)1. Значение всех вышеназванных

уставов заключается в том, что они, во-первых, со всей категоричностью

подтвердили принцип индивидуальной ответственности за нарушение норм и

принципов защиты прав человека в условиях вооруженных конфликтов, и, во-

вторых, сформулировали составы преступлений, за которые лица, их

совершившие, должны нести уголовную ответственность. Статья 6 Устава

Нюрнбергского международного военного трибунала устанавливает следующие

виды преступлений:

а) преступления против мира, а именно: планирование, подготовка,

развязывание, ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных

договоров, соглашений или заверений, а также участие в общем плане или

заговоре, направленными на осуществление любого из вышеперечисленных

действий;

b) военные преступления, а именно: нарушение законов или обычаев войны, к

которым относятся убийства, истязания, увод в рабство или для других целей

гражданского населения оккупированной территории; убийства, истязания

военнопленных или лиц, находящихся в море;

убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности;

бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное

военной необходимостью, и другие преступления;

с) преступления против человечности, а именно: убийства, истребление,

порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении

гражданского населения до или во время войны, или преследования по

политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в

связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от

того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они

были совершены, или нет2. Устав Международного трибунала по Югославии также

классифицировал преступления против человечества на три группы, однако

вместо преступлений против мира в качестве отдельной группы он выделил

геноцид (интересно, что Устав Международного трибунала по Руанде

предусматривает только две группы преступлений, за совершение которых

отдельные физические лица несут уголовную ответственность - геноцид и

преступления против человечности), поскольку принятая еще в 1948 году

Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него в ст.

I подчеркнула, что “геноцид, независимо от того, совершается ли он в мирное

или в военное время, является преступлением, которое нарушает нормы

международного права”. Под геноцидом Конвенция понимает “следующие

действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично, какую-

либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

а) убийство членов такой группы;

b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства

членам такой группы;

с) умышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий,

которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;

d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

е) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую”

(ст. II)1.

Уголовная ответственность военных преступников может осуществляться в

двух формах. Во-первых, государства в соответствии со своим национальным

законодательством вправе сами судить военных преступников или выдавать их

для суда над ними государствам, на территории которых они совершили

преступления. Во-вторых, в отдельных случаях государства могут создавать

международные суды (трибуналы). В основе подсудности военных преступников

лежит принцип территориального действия уголовных законов, согласно

которому государство вправе преследовать лиц, совершивших преступления на

его территории. По мнению И.Н.Арцибасова и С.А.Егорова, правовым основанием

для суда над военными преступниками должны являться нормы материального

права (как международные, так и национальные)2. Нормы международного

материального права, составляющие правовое основание для преследования и

наказания военных преступников, сформулированы в Женевских конвенциях 1949

года и в Дополнительном протоколе I. В них речь идет о преступлениях,

являющихся серьезными нарушениями Конвенций и Протокола I. Понятие

“серьезные нарушения” раскрыто в международно-правовых актах методом

перечисления. Так, в Женевских конвенциях (ст. 50 I Конвенции, ст. 51 II

Конвенции, ст. 130 III Конвенции, ст. 147 IV Конвенции) к таким нарушениям

отнесены: преднамеренное убийство; пытки и бесчеловечное обращение, включая

биологические эксперименты; преднамеренное причинение тяжелых страданий или

серьезного увечья; нанесение ущерба здоровью; незаконное депортирование,

перемещение и арест покровительствуемого лица; принуждение его служить в

вооруженных силах неприятельской Державы; взятие заложников, а также

лишение права покровительствуемого лица на беспристрастное и нормальное

судопроизводство. Дополнительный протокол I этот перечень расширил. Статьей

85 к серьезным нарушениям протокола отнесены (в дополнение к Женевским

конвенциям) совершаемые умышленно и являющиеся причиной смерти или

серьезного телесного повреждения или ущерба здоровью:

- превращение гражданского населения и отдельных гражданских лиц в объект

нападения;

- совершение нападения неизбирательного характера;

- совершение нападения на установки или сооружения, содержащие опасные

силы, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь

жизни, ранений среди гражданских лиц;

- превращение необороняемых местностей и демилитаризованных зон (т.е.

территорий, не содержащих военных установок и сооружений) в объект

нападения;

- совершение нападения на лицо, когда известно, что оно прекратило

принимать участие в военных действиях;

- вероломное использование отличительной эмблемы Красного Креста или других

защитных знаков.

Рассматривая вопрос о серьезных нарушениях Женевских конвенций 1949 года,

нельзя не отметить положения Устава Международного трибунала по Югославии,

который в соответствующей статье 2 почти полностью воспроизвел положения

ст. 147 IV Женевской конвенции. Наконец, следует указать на п. 5 ст. 85

Дополнительного протокола I, в котором серьезные нарушения “рассматриваются

как военные преступления”. Этим положением устанавливается неразрывная

связь ст. 85 Протокола I со ст. 6 Устава Нюрнбергского международного

военного трибунала, что бесспорно должно способствовать не только

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17