отдельные сцены величественной Божественной комедии.

Но именно в минувшем столетии мы подошли к этому рубежу и общие контуры

картины бытия уже все явственней проступают в нашем сознании.

Особенность же познания дальней исторической перспективы заключается в том,

что чем дальше имеет возможность заглянуть вперед человек, тем яснее

видится ему смысл процессов, происходящих в ближних временных горизонтах,

тем глубже он может проникнуть в предстоящие проблемы.

Особый же интерес у людей всегда вызывало то, что мы называем глобальными

проблемами человечества, что составляет основной стержень противоречий

переживаемой эпохи. Мне представляется, что на рубеже третьего тысячелетия

мы имеем возможность по новому осмыслить не только уже преодоленное нами,

но и увидеть истинные глобальные проблемы ближайшего будущего.

Я думаю, что одной из первых по настоящему глобальных проблем, с которой

пришлось столкнуться человечеству как объективированной сущности, была

проблема преодоления полной зависимости от природы, преодоление

отчужденности от процесса производства всего необходимого для своего

существования.

Но именно разрешение этой проблемы и привело к тому, что человек вынужден

теперь постоянно разрешать порожденные этим шагом новые проблемы, в основе

которых общее глобальное противоречие между первой и второй

(человекосотворенной) природами.

Вплоть до XX столетия это противоречие не осознавалось в полной мере.

Слишком незначительными были масштабы человеческой деятельности, результаты

которой первая природа еще могла как-то растворять в потоке своей

колоссальной животворящей энергии. И тем ценнее для нас опыт минувшего

века, который не только увеличил производящие силы человека до

соизмеримости с природными, но заставил нас трезво взглянуть на результаты

своих преобразующих усилий.

Я думаю, что именно произошедшее осознание соизмеримости человеческих и

природных сил позволит в XXI веке избежать серьезной конфликтности между

ними и в основу созидающей деятельности человека положить тенденцию к их

гармонизации. И то, что сделано уже в этом направлении человеком в

последние годы века минувшего позволяет с уверенным оптимизмом смотреть

вперед. А также избавиться от истерического взгляда на эту проблему и

понять, что она вполне разрешима. Во всяком случае уже сегодня во всем

цивилизованном мире действует достаточно эффективный механизм как

общественного, так и государственного контроля за состоянием природной

среды.

Куда более серьезными на мой взгляд являются проблемы, порожденные

единством и борьбой личного и общественного начала. Мы уже заметили, что

именно эти проблемы пока нанесли человечеству куда больший ущерб, чем все

природные катаклизмы (включая эпидемии) вместе взятые. Практически вся

история человечества шла именно под знаком этого, как казалось практически

неразрешимого противоречия между личным началом и потребностями

обустройства общественного бытия, а также между различными корпоративными

объединениями, порожденными борьбой этих начал: племенами, народами,

государствами, сословиями, классами.

Возможно не для всех очевидно каким образом противоречие между Я и Мы

порождает различные корпоративные объединения. Однако если взглянуть в

суть, то мы увидим, что во основе всякой корпорации лежит именно стремление

каждого "Я" обрести среду своего непротиворечивого с "Мы" обитания. При

этом именно малое корпоративное "Мы" в противовес другим "Мы" более высоких

общественных структур использовалось "Я" для реализации своего личностного

начала.

Я думаю, что в грядущем веке все прежние формы, в которых разрешалась эта

линия противоречий Я - Мы: национальные, идеологические, классовые или

совсем отживут, или отойдут на второй план.

И в этом отношении примечательна роль века минувшего: именно социальные

катаклизмы XX столетия позволили осознать преходящий характер национального

и бессмысленность классового антагонизмов. Я думаю, что духовные лидеры

нового столетия осознают в полной мере, что национальное бытие свойственно

лишь детству человечества и то, что люди уже сделали гигантский шаг к

преодолению этого одного из последних барьеров на пути к жизни во

всечеловеческом братстве, которое свойственно более высокой ступени

развития.

Однако как бы мы ни считали национальное бытие ограниченным, оно есть

непреложный этап в развитии человечества, который может быть пережиттолько

через полную национальную реализованность. Именно поэтому пока национальное

"Я" не реализуется хотя бы в основных своих началах, не разовьется до того,

что человеку станет тесно в национальном платье, осознание главенства

общечеловеческих начал не может стать ведущей тенденцией развития.

Сегодня Европа уже начала переживать национальную ограниченность, Северная

Америка еще в новое время стала котлом, переваривающим национальное в некую

иную субстанцию из которой все более проступают черты нового существа -

Человека всемирного. Подобные процессы начинают мало помалу проявлять себя

и в других регионах планеты.

Это не означает, что XXI век пройдет бесконфликтно в плане самоутверждения

отдельных наций. На нашей планете еще много народов, которые только

формируются как нации или развитие которых было подавлено более передовой

(в смысле темпов развития) нацией.

Пожалуй наиболее ярким примером такого "подросткового" (когда доминирует

тенденция самоутверждения) состояния сегодня могут быть палестинцы, чеченцы

и ряд этот можно продолжить. Как это ни парадоксально, но примерно в таком

положении находится и Россия. Дело в том, что развитие русского

национального самосознания было прервано примерно в середине XIX века,

когда оно находилось на мощном подъеме. Я уверен, что совершенно не

случайно именно на этот период пришелся золотой век русской культуры.

Становление русской нации было прервано буквально в тот момент, когда мы

приближались к своей зрелости. Оно было прервано Империей. Именно в XIX

веке имперское начало стало преобладающим над национальным, и вместо

самосовершенствования нации мы пошли по пути экспансии своего еще

недозревшего менталитета на окружающие нас народы.

Сегодня мы расплачиваемся за это тем, что европейский христианский мир

смотрит на нас как на трудных подростков еще не созревших полностью к

равноправному вхождению в их семью, а народы, подвергшиеся русской

экспансии, подозрительно относятся к нашему новому состоянию.

Сегодня нам предстоит продолжить прерванное и вновь устремиться к

предначертанной высоте. Подлинный взлет нашей нации еще впереди. И все же

наше будущее как и будущее всех народов не в национальном, а

общечеловеческом. И в полной мере мы осознаем это именно в XXI веке, когда

интеграционные процессы станут общечеловеческой доминантой.

Столь же преходящий характер имеют и классовые антагонизмы. Однако в

отличие от национальных они обнаружили свою историческую исчерпанность уже

в прошедшем столетии. Сегодня человечество уже в полной мере осознало

неизбежное ролевое распределение на организаторов и исполнителей и

невозможность его преодоления до тех пор, пока человечество не освободится

от непосредственного участия в общественном воспроизводстве.

Кстати, немалая заслуга в этом принадлежит именно России, которая первой в

массовом масштабе попыталась реализовать умозрительную идею уничтожения

классов. Однако законы общественного развития неумолимы: мы смогли добиться

лишь того, что на месте уничтоженного вырос монстр советской номенклатуры,

эксплуататорская сила которого превзошла все, что знало до этого

человечество. Но в чем же тогда будут состоять действительно определяющие

лицо XXI века глобальные проблемы и противоречия?

Я говорю, что главной проблемой нового века станет противоречие между

культурно-историческими типами нашей цивилизации.

Именно это противоречие и приобретет глобальный характер и может вновь

поставить человечество на грань самоуничтожения.

Что же представляют из себя эти культурно-исторические типы?

В основе культурно-исторической типологии лежат отношения квадратуры круга

Я-Мы-Мир-Трансцендентальность. Эти отношения позволяют выделить три

основных типа человеческих общностей, названия которых носят чисто условный

характер.

1.Европеидный культурно-исторический тип. К нему кроме большинства

европейских народов безусловно принадлежат североамериканцы. Близки к этому

типу японцы, некоторые южноамериканские и азиатские нации. Доминантой этого

типа является начало личной свободы, освобождение от сковывающего динамизм

развития Мы. Ведущая идеология этого культурно-исторического типа -

христианство, в котором как нигде сильно именно личностное начало. Основная

тенденция общественного обустройства - демократия.

2. Азиатский тип. Ядро его образования - древневосточные цивилизации и их

потомки. В значительной степени тяготеет к этому типу Китай. Доминантой

этого культурно-исторического типа является господство Мы, подчинение Я

общему началу. Ведущая идеология - ислам, но не противоречат этому типу и

религии с обезличенным божественным началом (конфуцианство, даосизм и

т.д.). Основная тенденция в обустройстве общественного бытия - тяготение к

деспотии или теократическому режиму.

3. Афро тип. Следы его в можно найти в среде обитания реликтовых,

аборигенных народов Африки, Австралии, Крайнего Севера, островного мира.

Доминанта этого типа - включенность в природную жизнь без преобразующего

человеческого начала. Цивилизация такого типа строится на попытке

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19