Другой специфической чертой развития экономики было сохранение большого государственного сектора практически во всех отраслях, который в общей сложности составлял около 40% от всего потенциала. Казне принадлежало 40% хозяйственных земель, 60% лесных массивов, большое количество (всего около 25%) крупнейших промышленных предприятий. Последние были фактически выведены из сферы товарно-денежных отношений. Кроме того, государство как крупнейший собственник не могло не оказывать своего влияния на ход экономических процессов. Следовательно, возрастало значение субъективного фактора – правительственной экономической политики.

Наряду с быстро развивающимися секторами экономики в России сохранялось медленно реформируемое сельское хозяйство, которое было окутано полуфеодальными пережитками и оказывало тормозящее воздействие на другие отрасли хозяйства.

Сочетание высокой степени концентрации производства, капитала и рабочей силы, с серьезным государственным воздействием на экономику, а также с медленно развивающимся сельским хозяйством, - все это противоречило классической (западной) схеме развития рыночной экономики, придавало специфические черты русской экономике, где наряду с сохраняющимися полуфеодальными пережитками развивались самые современные формы организации производства и капитала.

Такая ситуация, усугубляющаяся несбалансированностью темпов развития отдельных секторов хозяйства и районов страны, ставила перед российской экономикой целый ряд сложных проблем, от успешного решения которых зависело дальнейшее развитие хозяйства страны.

Рассмотрим теперь, каковы же были основные тенденции экономического развития России в начале XX века, когда страна, с одной стороны, уже вступила в период монополистического капитализма, а с другой стороны, в ней все еще продолжали сохраняться многочисленные феодальные пережитки.

Развитие сельского хозяйства в начале XX века

Традиционно начнем рассматривать хозяйственную жизнь империи с сельского хозяйства - сектора экономики, где была занята большая часть населения страны.

Особенностью экономического развития России в начале XX века было сочетание довольно динамично развивающейся промышленности, транспортной и банковско-экономической системы с отсталой системой земледелия, которая сохранила многие полукрепостнические черты.

Это довольно ясно проявилось даже в формах землевладения. Так, по данным на 1905 год по 50 губерниям европейской части страны, где в хозяйственном обороте находилось 395 млн. десятин земли, в частном владении насчитывалось 101,7 (25,8%) млн. десятин. Надельными были 138,8 (35,1%) млн. десятин, а наконец, насчитывалось 154,7 (39,1%) млн. десятин казенных, удельных, церковных и монастырских земель. Как видно из приведенных данных, землевладение России в эпоху империализма в значительной степени оставалось крепостническим, хотя капитализм в сельском хозяйстве делал, безусловно, большие успехи.

Несмотря на то, что по-прежнему главным собственником земли оставалось дворянство, продолжались обозначившиеся еще в XIX веке такие процессы, как сокращение общей площади дворянского клина при концентрации земли у крупных помещиков, с имениями от 30 тыс. десятин и выше. В среднем, к началу XX века на каждое помещичье хозяйство приходилось 370 десятин.

Параллельно шел рост буржуазной частной собственности на землю. Например, в 1877 году дворяне владели 79,9% частной земли, тогда как купцы – 10,7%, а крестьяне – 6,3%. К 1905 году это соотношение заметно изменилось. Дворяне теперь владели 61,9% частной земли, купцы увеличили свой клин до 15%, а крестьяне – до 15,4% от общей площади частных земель. Сокращение помещичьего землевладения продолжалось и позже. Таким образом, хотя и медленно, но формирование буржуазной частной собственности на землю продолжалось.

Значительной частью хозяйственных земель по-прежнему оставались надельные земли, принадлежавшие крестьянским общинам, Напомним, что их площадь составляла 138,8 млн. десятин. В среднем на одно крестьянское хозяйство в начале XX века приходилось чуть больше шести десятин земли, тогда как по подсчетам специалистов для нормального существования семьи из 6 человек в черноземной полосе требовалось 8,5 десятин пашни, 1,5 десятины луга, 0,5 десятины огорода, т.е. не менее 10,5 десятин. Естественно, что в нечерноземной полосе эта потребность была выше. Однако уравнительность в землепользовании надельной землей давно ушла в прошлое. Какие же процессы можно было наблюдать в отношении этих земель?

Здесь также шел процесс концентрации земли в руках зажиточной части крестьянства. Особенность его состояла в том, что в значительной степени он шел в скрытой форме. Тем не менее к началу XX века около половины надельной земли скопилось в руках 2,1 млн. наиболее зажиточных хозяйств. Естественно, что этот процесс сопровождался обезземеливанием части дворов, входивших в сельскую общину.

Так, по официальным статданным на 1893 год, 7% крестьянских дворов было безземельными. Фактически же эта цифра была значительно выше, так как, по данным земской статистики, свои наделы полностью или частично сдавали в аренду от 5 до 30% крестьянских дворов.

Как и в конце XIX века крестьяне продолжали прибегать к аренде вненадельных земель. На 1901 год в аренду сдавалось 19% частно владельческих земель, прежде всего, помещичьих. Крестьяне арендовали землю не только у помещиков, но и у купцов, казны, монастырей. В общей сложности все виды арендованной земли составили к началу XX века примерно 20% от общей площади надельных земель.

Конечно, основными арендаторами выступали зажиточные крестьяне, которые могли себе позволить взять тот или иной участок на несколько лет. Беднейшие слои крестьянства арендовали землю по более высоким ценам, чем богатые, так как они, во-первых, брали небольшие участки, и, во-вторых, могли позволить себе лишь краткосрочную аренду, так как на длительную денег у них не было.

Таким образом, в вопросах землевладения в начале XX века наблюдалось сразу же несколько процессов. Во-первых, шло постепенное сокращение дворянского земельного клина при одновременной концентрации земли у крупных помещиков. Во-вторых, наряду с сохранением полуфеодальной помещичьей собственности, шел процесс формирования крупной буржуазной частной собственности на землю, который, однако, сдерживался рядом уже указанных причин. И, наконец, в-третьих, поскольку правительство не помышляло трогать дворянское землевладение, то формирование крупной буржуазной собственности сопровождалось быстрым обезземеливанием основной массы крестьянства.

Если к началу XX века в русской деревне насчитывалось 23 млн. фактически лишних людей, то к 1913 году их стало уже около 30 млн. и это при наличии огромных свободных земельных площадей на востоке страны. Это был крайне опасный процесс, однако правительство Николая II, несмотря на отдельные предложения проектов аграрных реформ, вплоть до 1905 года старалось не замечать данной проблемы.

Посмотрим теперь как обстояли дела с производством сельскохозяйственной продукции.

В середине 90-х годов XIX века после некоторого упадка, вызванного падением цен на хлеб на мировом рынке, начался подъем сельскохозяйственного производства в стране. Так, если средний сбор зерновых по Российской империи за 1864-1866 гг. составил 1900 млн. пудов, то за первые три года XX века (1900-1902 гг.) он вырос до 3561,5 млн. пудов или в 1,87 раз. При этом следует учитывать, что 1901, 1906 и 1911 гг. были неурожайные, когда валовой сбор хлеба резко снижался. Это наглядно подтверждается сравнением данных, например, по озимой ржи. Если в урожайном 1899 г. сбор ее с десятины в пудах составил 53,8 пуда, то в 1901 году – 43,2 пуда, а в 1906 г. – 37,1 пуда.

Общие данные о приросте валового сбора хлеба, расширении посевных площадей и средней урожайности за первые 6 лет XX века по 72 губерниям и областям России представлены в следующей таблице.

Таблица 1

Динамика валового сбора хлеба, посевных площадей и средний урожай по 72 губерниям