Забегая вперед, можно сказать, что не оправдала надежд и широко разрекламированная деятельность Земгора. Даже очень небольшие заказы простейших изделий (кирок, полевых кухонь и т.д.) были выполнены ими лишь на 60%. Высшее достижение земцев – поставка 100% рогожек.
Некоторые члены Особого совещания по обороне выступили за ликвидацию зависимости России от поставок союзников. Так об этом в своем докладе «О мобилизации русской промышленности» в декабре 1915 года заявил Литвинов-Фалинский. Однако доклад его был оставлен без каких бы то ни было последствий.
Свою программу по улучшению производства предложил начальник Главного артиллерийского управления А.А. Маниковский. Он предлагал создать для производства каждого отдельного вида боевого снаряжения группу заводов. Основное ядро каждой группы должны были составлять казенные заводы, которые должны были подключать к себе другие предприятия, посылая туда своих представителей для инструктирования и налаживания производства. Кроме того, Маниковский предлагал дополнительно построить 37 предприятий. Этот строительный проект первоначально оценивался в 60,7 млн. рублей, а с учетом роста цен в 1,5 млрд. рублей.
Таким образом, как считал А.А. Маниковский, Россия сумеет добиться независимости в снабжении армии.
Более того, казенные предприятия, по мнению Маниковского, должны были взять на себя 100% покрытия потребностей в особо сложных изделиях, тогда как менее сложные изделия должны были выпускаться и на казенных и на частных заводах, которые во время войны подключались бы к военному производству.
Существенным недостатком этой программы было то, что в ней отсутствовали предприятия по изготовлению самолетов, танков, бронеавтомобилей и т.д. По существу, программа ограничивалась стрелковым оружием и артиллерией.
Это может быть объяснено двумя фактами:
1. Технико-экономическая отсталость России и невозможность наладить производство этих видов вооружений, так как отсутствовала база и не было средств.
2. Недопонимание значения новых видов вооружения.
Безусловный плюс программы состоял в том, что она должна была решать не только текущие задачи, но и смотрела в будущее, в послевоенный период, когда могла потребоваться сила для решения международных проблем с союзниками.
Отметая упреки в дороговизне, Маниковский ссылался на опыт Франции, где заводы были построены по «бешенным ценам» военного времени, но с лихвой окупились. Его расчеты показывали, что заказы за границей обойдутся еще дороже. Однако неповоротливость государственного аппарата не позволила реализовать даже эту, в общем-то довольно скромную программу. В результате зависимость России не только сохранялась, но возрастала, хотя в целом производство оружия в стране выросло к 1917 г. в 10-12 раз.
Если же оценивать работу промышленности в целом, то можно отметить следующее: несмотря на отдельные попытки правительства и предпринимательских кругов улучшить положение дел, экономическая ситуация с конца 1915 г. начинает быстро ухудшаться. Правда, в 1916 г. удалось заметно улучшить снабжение армии оружием и боеприпасами, но это было сделано ценой ухудшения ситуации в тылу. Быстро нарастает товарный голод на товары гражданского профиля, ухудшалось положение с топливом, углублялся транспортный кризис, так как железные дороги не успевали обслуживать даже нужды фронта.
В самом общем виде картина в промышленности складывалась следующая: в 1914 г. прироста промышленной продукции практически не наблюдалось из-за перестройки экономики на военные рельсы. За 1915 и 1916 годы, по сравнению с довоенным уровнем, ценность промышленной продукции в денежном выражении увеличилась на 21% (1915 г. – на 12,5%; 1916 г. – на 7,8%). В 1917 г. происходит ее катастрофическое сокращение, чуть ли не вдвое. По отношению к совокупной ценности промышленной продукции в 1916 г., в 1917 г. она составила 63,59%. По сравнению с 1913 г. падение составило 77,3%.
При этом резко увеличились диспропорции в различных отраслях. Так, металлообрабатывающая промышленность, несмотря на спад в 1917 г., увеличила производство по отношению к 1913 году почти вдвое (193,1%), химическая – более, чем на половину (167,04%) и т.д. Но даже такой рост не покрывал колоссальных потребностей страны в продукции этих отраслей и мы были вынуждены обращаться к иностранным поставкам, выплачивая огромные суммы и тем самым подрывали и без того неважное положение в области финансов.
В других же отраслях наблюдалось падение производства. В пищевой промышленности объем производства в денежном выражении в 1917 г. по отношению к 1913 г. составил 42,8%, в обработке хлопка – 54,7%, в горной и горнозаводской промышленности - 52,6%. Количество добываемой нефти сократилось по сравнению с 1913 г. на 10,6%, добыча угля – на 20,6%, что в свою очередь привело к сокращению выплавки чугуна на 32,7%, а железа на 16,5% (см табл. 5). И это в условиях войны и нарастающей потребности в такого вида продукции.
Спад производства в топливно-энергетических отраслях имел решающее значение для всей экономики, но, прежде всего, для транспорта. Так, недостаток топлива, наряду с изношенностью подвижного состава и станционного хозяйства, вызвал к 1917 г. глубокий транспортный кризис, который способствовал еще большему обострению промышленного, продовольственного и социального кризисов. О положении на транспорте подробнее будет сказано чуть ниже.
Таким образом, в 1917 г. промышленность, несмотря на рост производства в оборонных отраслях, находилась в состоянии глубокого кризиса, из которого ее не могли вывести даже те попытки административного регулирования экономики, которые предпринимало правительство.
Кризис охватил и железнодорожный транспорт. Конечно, в конце XIX – начале XX вв. эта отрасль народного хозяйства развивалась очень бурно, высокими темпами, однако несмотря на неоспоримые успехи, развитие железнодорожного транспорта не отвечало в целом потребностям страны. Уже в 1909 г., когда грузооборот еще не достиг своего максимума, на железных дорогах скопились залежи грузов, достигшие 81 тыс. вагонов. Несмотря на меры, предпринимаемые по ликвидации такого положения вещей и строительство новых железнодорожных путей, к первой половине 1914 г. удалось сократить эти залежи лишь до 39 тыс. вагонов. И если в мирное время это как-то удавалось преодолеть, то война обнажила всю отсталость России в развитии железнодорожной сети.
Понимая опасность такого положения дел военное ведомство еще в конце 1913 г. – начале 1914 г. разработало план конкретных мероприятий по развитию железнодорожной сети в стратегических целях. Он предусматривал увеличение паровозного парка на 2 тыс. паровозов. Предусматривалось строительство 4790 верст новых железных дорог и укладка второй колеи на протяжении 2879 верст, перешивка узкоколейных дорог на широкую колею и др. меры по увеличению пропускной способности железных дорог, прежде всего, в европейской части. Была достигнута договоренность с правительством Франции о выделении ежегодных кредитов в 400-500 млн. франков в течение 5 лет. Таким образом, общая стоимость плана составила 750-900 млн. рублей только французских вложений, к которым прибавлялись и отечественные инвестиции. Однако реализации этого плана помешала война. Следовательно, военные трудности в работе железных дорог были в большей степени подготовлены всем предыдущим ходом событий и общей слабостью железнодорожного хозяйства, которое не соответствовало потенциальным потребностям империи.
В годы войны, несмотря на то, что правительство предпринимало меры по улучшению положения дел в железнодорожном хозяйстве (закупка подвижного состава, строительство новых железных дорог, регулирование перевозок и т.д.) положение постоянно ухудшалось. И хотя ценой неимоверных усилий за годы войны было построено 10,9 тыс. км железнодорожных путей (сюда входили и пристанционные), этого было явно недостаточно. Из-за усиленной эксплуатации и военных действий сокращался подвижный состав, а пополнение его не покрывало убыток. По сравнению с концом 1914 года число паровозов к концу 1916 года сократилось на 3234 шт., а вагонов на 76130 шт. Новые паровозы и локомотивы поступали плохо, так как предприятия в условиях кризиса не могли выполнять заказы. Так, к 1 января 1916 г. 15 заводов, изготовлявших товарные вагоны, не додали 11092 вагона, 8 паровозостроительных заводов – 286 паровозов. Не хватало рельсов, шпал. Так, программа выпуска рельсов на 1916г. была реализована чуть больше, чем на 50%. Не покрывала потребностей России и «помощь» союзников. Не полностью выполненные заказы не восполняли даже потерь железных дорог. Кроме того, низкая пропускная способность железных дорог приводила к тому, что и поставленная техника не использовались. Так, закупленные в США паровозы, которые начали поступать в конце 1916 г. – начале 1917 г., практически до конца гражданской войны не достигли Европейской части страны, так как транспортный кризис принял уже катастрофический характер.
Таким образом, к 1917 г. промышленность и транспорт России находились в состоянии глубокого кризиса. Причины этого состояния крылись не только в относительной технико-экономической отсталости страны, но и в неспособности царского правительства и самодержавного бюрократического аппарата наладить эффективное управление экономикой во время войны. Неповоротливость управления, коррупция, принявшая ужасающие размеры, непродуманная трата средств, ошибки в определении экономических приоритетов и т.д. – все это усугубляло и без того непростую ситуацию в экономике и в конечном итоге привело к революционному взрыву 1917 г.
Свой «вклад» в углубление кризиса внесли и предпринимательские круги России, у которых не хватало воли и сил предотвратить экономическую катастрофу, которая вызвала рост социального недовольства и в конечном итоге привела к взрыву. Война лишний раз показала слабость российской буржуазии, ее неспособность противостоять самодержавию в деле налаживания экономики, нежелание поступиться частью прибыли во имя предотвращения революции.
Концентрация производства и капитала и образование монополий
Рассмотрим теперь такую проблему как концентрация и монополизация промышленности, рабочей силы и капитала.
Бурное развитие промышленности в первое десятилетие XX века сопровождалось, как и в других странах, концентрацией рабочей силы, производства, капитала и образованием монополий, которое прошло несколько этапов.
Правда, процесс этот имел целый ряд особенностей. Высокоразвитые формы промышленного и финансового капитала сочетались с отсталыми формами землевладения, высокой степенью зависимости от мирового финансового капитала. Российская промышленность практически не прошла периода свободной конкуренции и с самого начала проявила тенденцию к монополизации, что в сочетании с значительным государственным воздействием на экономику противоречило развитию рыночной системы и предопределяло целый ряд особенностей.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
