Именно по такому сценарию считает Г.С. Денисова, развиваются в последние десятилетия политические взаимоотношения в северокавказском регионе. Плодами создавшихся объективных предпосылок воспользовалась региональная политическая верхушка. Созданная советской властью национальная элита региона с ослаблением непосредственного влияния центра сумела мобилизовать значительные массы людей, аппелируя, в первую очередь, к этническим чувствам населения, играя на противопоставлении «своих» и «чужих». В последние десятилетия в северокавказских республиках, указывает Денисова, преобладает тенденция этнического подбора руководящих кадров. Титульные этносы проводят политику по вытеснению представителей иных национальностей из руководящих и престижных областей управления и бизнеса. Данная ситуация чревата тем, что со временем происходит отторжения республиканским руководством принципов российской государственности, рост в этнополитической элите сепаратистских настроений.[49]

Итак, сделаем выводы по главе.

В процессе распада СССР в политической жизни страны происходит усиление влияния региональных элит. Во многих субъектах федерации данный процесс накладывается на возросшую роль этнических движений, что приводит к совмещению этнического и политического поля. Данное обстоятельство приводит к автономизации элит и формировании не специфического политического игрового поля, со свойственными ему ресурсами, методами и правилами.

Осмысление стратегии политических элит на региональном уровне выразилось в формировании трех основных их интерпретаций. Первое направление рассматривает элиты Северного Кавказа республик как частный случай процессов элитогенеза, характерных для России в целом. Второй подход рассматривает региональные элиты как выразителей интересов этносов, осуществляющих политическую аранжировку данных интересов. Третий подход усматривает в этничности важное культурное основание элитогенеза.

2. Особенности трансформации региональной политической элиты на Северном Кавказе

2.1. Особенности функционирования элит Северного Кавказа.

Распад СССР и коренное изменение политического устройства страны на принципах федерализма повлекли за собой также изменение принципа формирования и функционирования региональных политических элит. Важнейшим аспектом этого процесса является изменение функций и роли политических элит в регионах. Если раньше, в советский период, они выступали проводником интересов, целей и программ центрального правительства, и мобилизовывали на их выполнение население региона, то теперь руководство субъектов федерации заняло позицию формирования и формулирования интересов собственных регионов и отстаивания их перед центром. Эти изменения поставили ряд актуальных проблем перед акторами как федерального, так и регионального уровней. В частности, потребовалась отработка нового механизма взаимодействия центра и регионов, поиск новых подходов к подбору кадров, а со стороны региональных лидеров – освоение новых функций в этой роли – поиск оптимального взаимодействия с населением и лидерами оппозиционно настроенных общественных организаций.[50]

В условиях межэтнической конкуренции, которая проявилась в полиэтничных субъектах Северного Кавказа на территории Российской Федерации, формирование нового опыта управления привело к «раздвоению» функций региональных элит: наряду с явными функциями, которые они должны выполнять в структуре государственного управления, у них возникли и латентные функции.

Явные, или открытые, функции – те, которые закреплены в конституциях субъектов федерации и учитываются при распределении предметов ведения между центром и регионами. Содержательно они направлены на формирование социальной базы власти в регионе, что возможно при организации социальной, экономической, правовой и культурной политики, отвечающей потребностям населения, и на проведение политики центра на региональном уровне. Федеральный центр, в свою очередь, должен вырабатывать такую политику, которая «призвана обеспечить самостоятельность региональных центров власти и субъектов управления и в то же время доминировать в конституционных рамках страны». Рассматривая функции региональных политических элит, стоит выделить основные из них: формирование и поддержание единого с общероссийским законодательного и правового пространства, поддержание социальной стабильности и единства общества, создание общества равных возможностей в экономической образовательной, культурной, религиозной и прочих сферах.

Однако деятельность региональных элит характеризуется наличием и латентных, не декларируемых функций, без реализации которых невозможно осуществление властных полномочий в конкретных условиях. Латентные функции производны от деятельности элит по согласованию интересов политических акторов на региональном уровне, – с одной стороны, и, с другой стороны – от их деятельности, направленной на лоббирование собственного (подчас узкогруппового) интереса на федеральном уровне.

Латентные функции региональных элит, в силу того, что они не регулируются законом и не регулируются формальными социальными институтами, могут привести к не неуправляемым социальным процессам, блокирующим в свою очередь, эффективную реализацию четко обозначенных функций.

Проблема латентных функций элиты остро стоит в тех регионах, где самостоятельная государственность формируется только в последнее десятилетие. На Северном Кавказе к ним можно отнести Республику Адыгею и Карачаево-Черкесскую Республику.[51]

а) Формирование и поддержание единого государственного пространства.

Российская Федерация, состоящая по Конституции из 89 субъектов (с 2005г.- из 88 субъектов), является федеративным государством. Основной задачей всех субъектов является построение единого государственного пространства с четко прописанными функциями и полномочиями, как субъектов, так и федеральных органов.

б) формирование и поддержание законодательного и правового пространства.

Разработанная и принятая в 1995 году Конституция республики Адыгея несет в себе скрытый заряд деструкции общероссийского социально-политического пространства. Хотя особыми статьями оговаривалось непротиворечие Конституции республики Адыгея Конституции и Основным законам Российской Федерации, на деле юридических противоречий между ними избежать не удалось.

Усилившееся влияние регионов в политической жизни страны дает возможность свести к минимуму вмешательство Центра во внутренние дела субъекта федерации. На практике такое усиление нередко приводит к смешению векторного поля политической жизни в сторону усиления центробежных сил и к стремлению региональных органов власти подмять под себя структуры центрального управления. Проводимая политика в республике Адыгея во многом имеет противоречивый характер. С одной стороны, действует принцип децентрализации и усиления регионального компонента, с другой этот принцип зачастую идет вразрез с принципом главенства федеральных структур.

Возникающие в этих условиях нарушения действующего российского законодательства, реакция на эти нарушения федерального центра не оказывают существенного влияния на внутреннюю политику республиканской элиты.[52]

в) Создание общества равных возможностей в экономической, религиозной и образовательной сферах.

Специфика национальных субъектов заключается в том, что власть заинтересована, прежде всего, в становлении национальной экономической элиты.

Возрождение национальной культуры народов Северного Кавказа привело к росту исламизма. Но, являясь традиционным элементом культуры этих народов, тем не менее, ислам за мнение столетия своего пребывания на Северном Кавказе прочно вошел в менталитет горцев и стал составляющей частью их культуры. Однако республики региона не в состоянии самостоятельно изыскать средства на возрождение многочисленных мечетей и минаретов, а также строительство мусульманских школ. Поэтому в ход идут скрытые рычаги власти в регионе, в результате чего при поддержке Саудовской Аравии на территории Адыгеи возводится мечеть, способная стать местом концентрации мусульманства на Северном Кавказе. Помещение исламской мечети в центре Майкопа с преобладающим русским населением, в республике, которая находится как анклав в центре православного Краснодарского края, имеет большое символическое значение; Адыгея должна стать тем плацдармом, с которого будет распространяться ислам и его влияние по Северному Кавказу.

Не менее активно проводится этноцентристская политика элитарными слоями региона в области образования и просвещения. В образовательной системе республики сложилась ситуация, при которой русские дети имеют значительно меньше шансов, чем адыги, получить высшее образование. На уровне законодательства это положение не прослеживается, но практика именно такова.[53]

г) Поддержание социальной стабильности и единства общества.

Построение единого общероссийского социально-политического пространства предполагает решение элитами как на федеральном, так и на республиканском уровнях достижение одной из главных задач – поддержание социальной стабильности и формирование единого гражданского общества. Оценивая состояние ряда северокавказских республик, мы приходим к выводу, что данное кредо не находит широкой поддержки. Особенно в этом плане показательна Карачаево-Черкесская республика, где местная политическая элита уже дважды разыгрывает этническую карту, тем самым, накаляя социальную и межнациональную обстановку.[54]

Сделаем некоторые выводы.

Анализ деятельности региональной политической элиты на Северном Кавказе говорит о существенном влиянии социокультурных особенностей региона на процесс функционирования элит. В связи с наличием трудно модернизируемой культурной среды, ее тяготением к традиционализму, незавершенностью становления на ее территории основ общероссийского социокультурного пространства и сложной геополитической составляющей в жизни региона, функционирование как общества в целом, так и его политических элит приобрело ряд специфических моментов.

Функционирование элиты с упором на латентные составляющие приводит к невыполнению ими своих основных функций. Данное обстоятельство может вызвать выпадение региона из общероссийского социокультурного, экономического, политического пространства.

Провозглашенный в начале 90-х гг. курс на построение в стране подлинного федеративного устройства с заложенными в нем ориентирами на самостоятельность субъектов, разделенность власти между центром и регионами, на деле обернулся невиданным синтезом третируемой управленческой некомпетентности и наглых сепаратистских амбиций.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16