В древнекитайском философском мировоззрении в решении проблемы
человека проявились по преимуществу три тенденции:
1. Поиск путей построения гармоничных отношений между природой и
человеком как деятельным субъектом, когда духовно-поведенческие образцы
жизни воплощаются в избранном идеале человека (цзюньцзы в конфуцианстве).
Внутреннее смысловое содержание движения всех сфер природного и
человеческого бытия получает внешнее эстетически-чувственное выражение в
свойствах человека и его исторической истории. Общество и природа
представляются как один огромный дом-семья и космос-государство, живущие по
закону природно-человеческой «взаимности» Жэнь, «справедливости-долга» И,
«уважения» и «любви» Сяо и Цы, старших и младших, скрепленных в единство «
ритуалом-этикетом» Ли.
2. Решение проблемы человека с ориентацией на стабильно движущиеся
образцы природы, когда идеалом общественного субъекта избирается человек
природного «естества» Цзы жань (шен жень «мудрец-человек» в даосизме).
Социальная, телесная и духовная сущность человека выражается в
надобщественных, природных образах и смыслах. Жизнь человека строится в
гармонии с живыми ритмами природы. Человек понимается как вечная духовно-
телесная сущность, живущая по законам Дао-Дэ.
3. Третий способ решения проблемы совмещает в себе возможности
первого и второго. Идея общественного субъекта усматривается в
самосознательной личности, гармонически сочетающей в себе простоту и правду
«естества» Цзы жань и человеческой «учености» ши (цзюньцзы и он же шэн жэнь
«мудрец-человек»). Его поведение есть гармонизация природных и социальных
ритмов, материальное и духовное уравновешивание космоса и природы. Закон
жизни – природно-человеческая гармония чувств и мыслей.
Раннее конфуцианство, даосизм и легизм в период «хаоса Поднебесной»
ставили одну и ту же задачу: отыскать пути к установлению гармонии между
природой и человеком. В конфуцианстве сосредоточие поисковых интересов
падает на самосознательного субъекта, который соблюдает ритуальную
общественную и природную традицию и следует в поведении и истории заветам
«преждерожденных». Сознание здесь движется от природы к человеку, от
закрепленного в природных ритмах «постоянства» прошлого к настоящему. В
даосизме поисковый интерес обращен на природу, сознание движется от
человека к природе. Человеческий субъект здесь телом и душой доверяет Синь-
природе и отождествляет себя с ней. В легизме центр тяжести приходится на
субъекта, организующего жизнь общества и природы по закону Фа сознание
сосредоточено в центре столкновения природной и человеческой норм жизни. В
указанных направлениях древнекитайской философии антропологическая
проблематика тесно связана с природой, на теле которой объективируются все
человеческие смыслы жизни. Более того, при всеобщем оживотворении,
одухотворении и очеловечении природы последняя воспринимается как субъект и
прямой участник истории. Под этим лежат глубокие экономические обоснования
– почти полная зависимость китайской сельскохозяйственной общины от
природы. Вследствие этого в сознании древних китайцев природа превалирует
над человеком.
Кроме того, исходные теоретические начала конфуцианства, даосизма и
легизма восходят ко времени непосредственного отождествления человека с
природной вещью (родовое общество), что также наложило отпечаток на
философский стиль мышления. В результате учения о человеке в
древнекитайском мировоззрении принимают форму учений о природе, из
материала которой в буквальном смысле вылепливаются антропоморфный контур
человека (искусство), морально-правовой символ (нравственность и политика),
эталон физической меры (древняя наука), категории предельных смыслов бытия
(философия, например Великий Предел тай цзи в «И цзин»), модель социальной
структуры общества (социология), письменный и звуковой языковый характер
(филология) и т.д. Следовательно, при рассмотрении проблемы человека в
древнекитайской философии необходимо обращаться к древнекитайской
космогонии и космологии, к учениям о происхождении природы и типах ее
структурной упорядоченности.
Представление древних китайцев о социально-экономическом, духовном и
генетическом тождестве человека и природы подтверждается древнейшими
китайскими памятниками, сохранившими представления родовой эпохи. Обратимся
к основным типам структурно-функционального тождества человека и природы,
которые являются исходными в проблеме человека в древнекитайском
философском самосознании.
Субстанциально-генетическое тождество человека и природы передается
текстом «Шань хай цзин» («Книга гор и морей»). Этот памятник фиксирует
постанимистическую мифологическую традицию, т. е. представления об уже
произошедшем в сознании древних китайцев разделении на противоположности
тела и духа вещи, что отразилось и в фигуре древнекитайского Первопредка.
Он одновременно является «духом» шень и «телом» ти. Однако в этих
противоположностях видны и более ранние родовые представления:
А) Тождество человека и природы через тождество первопредка с природной
вещью.
Б) Тождество человека и природы через духовное совмещение обликов природной
вещи и человека – зооанропоморфизм.
В) Тождество человека и природы по рождению человека от вещей природы.
Г) Тождество человека и природы по рождению вещей природы от человека.
Д) Субстанционально-генетическое тождество человека и природы по принципу
порождающей способности.
Е) Тождество природы и человека по языку. 1) Первоначально, как показывает
«Шань хай цзин», звуковым языком человека был язык звуков самой природы:
«пение», «крик» мин и вообще звуки вещей.
2) Смыслы родовой жизни фиксировались во всех свойствах вещей,
доступных органам чувств, в том числе и телесных обликах вещей, их
отдельных частях и сочетаниях. Это был ранний письменный язык родового
человека. Древний человек не читал этот язык «умственным» взором, а
воспринимал органами чувств, отождествляя себя с ним, и действовал
сообразно заложенному в этом телесном образе родовому правилу жизни.
Заключение
Проблема человека на Востоке появилась задолго до создания таких
философских учений, как конфуцианство и Чань-буддизм. Во многом понимание
природы человека у Конфуция соответствует таковому в предфилософских
произведениях Китая.
Предметом размышления и областью действий Конфуция выступает
социальная Поднебесная. В «Лунь юй» Конфуций проделал одну из
мировоззренческих попыток, которую не делал никто до него. Современник
Конфуция мудрец Лаоцзы идеи своего учения замыкал на природное тело.
Конфуций переносит центр внимания в сферу жизни социального субъекта,
сохраняя при этом все традиционные мировоззренческие структуры. Конфуций
полагается не на природный объективизм Неба и Земли, а на самосознание
верхов и низов общества. Он первым из китайских философов обратился к
совести человека, к его честности, добродетели, мужеству, человеколюбию,
доверию как закону человеческого общежития. Задачу гармонизации Поднебесной
следовало решить в сфере противостояний верхов и низов.
После Конфуция в философских произведениях, в частности в
конфуцианском памятнике «Ли цзы» («Книга обрядов»), высшие основы ритуала,
как и в переходную эпоху, будут связываться с природой Поднебесной,
поскольку сущность человека будет пониматься по преимуществу как природная
сущность: «Человеку присущи качества земли и неба, в нем совокупляются
совершенные ци пяти стихий».
Конфуций неустанно проповедует необходимость учиться, он осуждает
лень, праздность, хвастовство, тупость.
Главное средство управления народом Конфуций видел в силе примера и
даже в убеждении, а не в голом принуждении.
Буддийская школа чань во всем мире считается гуманистической.
Философская основа чань о человеке – учение о пустотном Едином как
бесконечной и бесформенной сущности всего существующего, пребывающего в
вещах, но не являющемся вещью. Человек осмысливается как одна из вещей, в
которой присутствует пустотное Единое.
Для человека в восточных учениях характерно неизменное чувство
ответственности за свои действия на более высоком, «космическом» уровне. В
этих учениях мир создан не ради человека, но человек драгоценнее всего, он
предпоследнее звено саморазвития мира. Человек – не царь Вселенной, он не
может диктовать ей свою волю, «покорять» и распоряжаться. Наилучшая
стратегия – «недеяние» и следование «естественности».
В наше время на рубеже веков, тысячелетий, в ожидании апокалипсиса,
люди все чаще задумываются, как и зачем они жили, что сделали, как нужно
вести себя перед концом света. У них нет уверенности, что они все делали
правильно, так как в религиях «Бог дал человеку инстинкты, и, сделав столь
экстраординарный подарок, поменял правила игры». Следовать им очень сложно.
Человек разрывается между желаниями природными, животными и вполне
естественными и нормами морали и права, которые в таких популярных религиях
как христианство и ислам даны слишком расплывчато, что позволяет трактовать
их по-разному. («Возлюби ближнего своего как самого себя» значит себя
возлюби в первую очередь и люби не больше, чем остальных; или остальных не
больше, чем себя…Или не люби ни себя, ни других…В любом случае
подразумевается, что себя человек любит изначально, но это не так –
существуют же мазохисты). В Библии благодаря огромному количеству
переводов с одного языка на другой даже происхождение полов не ясно. По
одной версии Ева сотворена из ребра Адама, а по другой оба созданы
одновременно. Ислам с одной стороны проповедует мир, а с другой – поощряет
убийство «неверных», то есть не мусульман.
Несомненно, чтобы понять и правильно истолковать все эти религии,
необходимо обратиться к первоисточнику, к старейшему, неисправленному
потомками, варианту, и читать его нужно на том языке, на котором он был
написан. Это, конечно же, неприемлемо для большинства: нельзя всех вдруг
заставить говорить и понимать чужой, да еще и «мертвый» язык. С этой точки
зрения главное конфуцианское произведение «Лунь юй» больше подходит в
качестве «учебника жизни». Оно практически не исправлялось, но дополнялось
учениями поздних конфуцианцев. И самое главное, оно не только дает
конкретные рекомендации, но и определяет обязанности и права человека,
правила поведения («ритуализация»), лишает человека сомнений по поводу
смысла жизни, цели существования. По западным понятиям цель – прожить
достойно, чтобы попасть в рай, не согрешить против Бога, причем грехом
считается вполне естественное, даже роды! (В этом плане христианство, в
частности католичество, запрещая священникам иметь детей, противоречит само
себе. Если они, священнослужители, лучшие, избранные Богом, честнейшие
люди, то почему им нельзя оставить эти свои качества в своих детях. Тогда
бы благородных людей стало больше и жить стало бы лучше! Но католическая
церковь признала теорию Ч.Дарвина о естественном отборе,–и продолжила
методично изолировать от человечества «лучшие» его гены, ухудшая, таким
образом, генофонд). Совсем по-другому в конфуцианстве. Понятия,
эквивалентного греху, у них нет, как и покаяния и загробного мира. Человек
должен стремиться быть нравственным, а не безгрешным; поклоняясь предкам,
чтить их память и не разрывать связь времен и поколений. Не это ли является
признаком здорового общества? Несчастьем считалось не иметь мужского
потомства, ученой степени.
Конфуцианство отвечает на все вопросы, которые встают перед человеком
в его сложной и запутанной жизни, помогает ему определить его место во
Вселенной, роль в истории, положение среди людей. Это, несомненно, связано
с тем, что учение было создано в результате долгих размышлений над своей
непростой жизнью человеком, который нашел душевное равновесие и обрел
спокойную уверенность в правильности своих поступков. Он разработал
собственную систему правил, которые позволяли жить и трудиться в этом
противоречивом мире. Эта система, не слишком упорядоченно изложенная
учениками в «Лунь юй», в течение 25 веков поддерживает моральный дух
китайского народа, позволяет ему выжить несмотря на огромные трудности. И
они борются с ними, они покорно воспринимают их как наказание. Может быть и
нам следует пересмотреть подход к религии, которая всю ответственность
возлагает на Бога, и тоже дать человеку конкретные рекомендации, как
улучшать этот мир шаг за шагом, совершенствуя себя, помогая
совершенствоваться другим. Пусть это называется путь к богу (западный
«дао»), путь в рай на земле, но не путь в рай как в загробное царство.
Человек боится неизвестности после смерти – таков инстинкт, и не может ради
этого идти против себя, своих чувств, эмоций, низменных желаний. Но ради
собственного счастья, счастья своих детей – ведь это тоже естественно – он
готов на многое. Особенно русский человек, которому чужды западные нормы
морали и непонятна восточная мудрость. Объединить Запад и Восток в новой
системе, в новом учении, в религии, наконец, - вот достойное занятие для
ученого человека, вот перспектива разработки данной темы: чтобы кризис
внутри человека на рубеже веков не перешел во всемирный кризис, в хаос, в
апокалипсис XXI века. Или чтобы спаслась хотя бы часть человечества,
которая будет размножаться и даст новую расу людей, сильных, умных,
благородных… Знающих, что смысл жизни – сама жизнь.
Список литературы
1. Ушков А.М. Китайско-конфуцианский культурный ареал. «Запад и Восток.
Традиции и современность».М.,1993.
2. Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и
бессмертии. Древний мир – эпоха Просвещения. (Редкол.: И.Т. Фролов и др.;
сост. П.С. Гуревич. – М. Политиздат, 1991.
3. Древнекитайская философия. – М.: Мысль, 1972 – Т1,Т2.
4. А. Чанышев. Курс лекций по древней философии. М: Высшая школа, 1981.
5. Панфилова Т.В. Человек в мировоззрении Востока. – М.:Знание, 1991 –64 с.
– (Новое в жизни, науке. Серия « Культура и религия»; №5).
6. Цит. по: «Краснов А.Б. Учение Чжу си о природе человека//Конфуцианство в
Китае. Проблемы теории и практики. – М.: Наука, 1982.
7. Буддизм: словарь. (Абаева Л.Л., Андронов В.П., Бакаева Э.П., и др.; Под
общей ред. Жуковской Н.Л. и др. – М.: «Республика», 1992. – 287 с.
8. Цит. по: Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в
средневековом Китае – Новосибирск: Наука, 1989.
9. А.Е. Лукьянов. Человек и «очеловеченный» мир в древнекитайской
философии. Философия зарубежного Востока о социальной сущности человека:
Сб. научных трудов. М.: Издательство УДН, 1986.
10. «Сократ, Платон, Аристотель, Сенека» Жизнь замечательных людей,
биографическая библиотека Ф. Павленкова. Москва, Издательство
«Республика» 1995.
11. « История западной философии » Б. Рассел «Миф» Москва 1993.
12. « Краткий очерк истории философии ». Издательство «Мысль» Москва. 1967.
Под редакцией М. Т. Иовчука, Т. И. Ойзермана, И. Я. Щипанова.
13. « 106 философов. Жизнь, судьба, учение », «Таврия» Симферополь, 1995. 1-
ый том, Анатомия мудрости.
14. « Философская энциклопедия ». Главный редактор Ф. В. Константинов.
15. « История философии в кратком изложении » Москва «Мысль» 1991.
16. « История философии: Запад - Россия - Восток: Книга первая. Философия
древности и средневековья. » Под редакцией проф., Н. В. Мотротиловой,
Москва 1996.
17. « Западная философия от истоков до наших дней » 1-ый том античность.
ТОО ТК «Петрополис» Санкт - Петербург 1994. Джованни Реале и Дарио
Антисери.
18. « Истории античной философии » в конспективном изложении А. Ф. Лосев,
Москва «Мысль» 1989.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
