заставляет увидеть в данной перспективе предшествующие события как
связанные друг с другом (при том, что ранее они могли и не осмысляться
таким образом). Итак, с точки зрения настоящего производит ся отбор и
осмысление прошлых событий — постольку, поскольку память о них сохраняется
в коллективном сознании. Прошлое при этом организуется как текст,
прочитываемый в перспективе настоящего»[30].
Таким образом, семиотически отмеченные события заставляют увидеть
историю, выстроить предшествующие события в исторический ряд. Так
образуется исторический опыт — это не те реальные знания, которые
постепенно откладываются (накапливаются) во времени, по ходу событий, в
поступательном движении истории, а те причинно-следственные связи, которые
усматриваются с синхронной (актуальной для данного момента) точки зрения.
Таким образом прошлое переосмысляется с точки зрения меняющегося
настоящего. История в этом смысле — это игра настоящего и прошлого. В свою
очередь, исторический опыт — то или иное осмысление прошлого — естественным
образом оказывает влияние на будущий ход истории: в самом деле, исходя
именно из подобных представлений, из подобного опыта, социум как
коллективная личность строит программу будущего, планирует свое дальнейшее
поведение.
Соответственно, восприятие истории оказывается одним из основных
факторов эволюции «языка» истории, т. е. того языка, на котором происходит
коммуникация в историческом процессе (см. выше). Итак, с каждым новым шагом
в поступательном движении истории меняется как настоящее, так и прошлое и,
вместе с тем, определяются дальнейшие пути исторического развития.
Исторический процесс в своей элементарной фазе предстает тогда как
последовательность рекурсивных ходов: от настоящего к прошлому, а от
прошлого к будущему и т. д. и т. п..
История, таким образом, «связывает настоящее и прошлое как разные
действительности, относящиеся к разным временным планам. Можно сказать, что
история имеет дело с потусторонней реальностью, но потусторонность
проявляется в данном случае не в пространстве, а во времени»[31].
Прошлое (поскольку оно осмысляется как таковое), в отличие от
настоящего, не поддается непосредственному, чувственному восприятию, однако
оно связано с настоящим опосредствованно — оно оставляет свой след в
настоящем, как в субъективных переживаниях, т. е. в явлениях памяти
(индивидуальной или коллективной), так и в объективных фактах, которые
естественно объясняются как следствия прошедших событий.
Итак, историческое прошлое не дано нам в конкретном опыте и поэтому
нуждается в дешифровке и реконструкции. Поскольку прошлое принадлежит
чужому опыту, само его существование в каких-то случаях может подвергаться
сомнению: характерным образом может возникать сомнение в том, действительно
ли существовали те или иные люди, в самом ли деле происходили те или иные
события.
Независимо от результативности такого рода попыток, само стремление
перестроить историю, по-новому организовать дошедшие до нас сведения — в
высшей степени симптоматично и значимо: оно очень отчетливо демонстрирует
подход к прошлому именно как к дешифруемому тексту; чем абсурднее эти
попытки, тем нагляднее предстает это стремлением.
Если согласиться с тем, что сон моделирует наши представления о иной
действительности (в самом широком смысле) и если принять во внимание, что
историческое сознание так или иначе имеет дело с потусторонней реальностью
(опять-таки, в широком смысле), параллелизм между восприятием сна и
восприятием истории нельзя признать случайным: естественно и даже
закономерно, что здесь могут проявляться одни и те же механизмы восприятия,
обобщения и переживания.
До сих пор речь шла о семиотическом восприятии прошлого. Это
восприятие отражается, по-видимому, на восприятии настоящего и будущего.
Историческое восприятие прошлого противостоит космологическому.
Историческое и космологическое сознания, может быть, не исчерпывают всех
возможностей восприятия прошлого, но они могут быть представлены как
антитетически противоположные.
Историческое сознание организует события прошлого в причинно-
следственный ряд. «События прошлого последовательно предстают при этом как
результат каких-то других, относительно более ранних событий; таким
образом, историческое сознание всякий раз предполагает отсылку к некоторому
предыдущему — но не первоначальному! — состоянию, которое, в свою очередь,
связано такими же (причинно-следственными) отношениями с предшествующим,
еще более ранним состоянием — и т. д. и т. п. Космологическое сознание,
между тем, предполагает соотнесение событий с каким-то первоначальным,
исходным состоянием, которое как бы никогда не исчезает — в том смысле, что
его эманация продолжает ощущаться во всякое время»[32].
И тот и другой тип осмысления прошлого может определять восприятие
настоящего: иными словами, на настоящее может переносится как историческая,
так и космологическая модель переживания времени, отработанная на
восприятии прошлого.
В рамках исторического сознания — когда на настоящее переносится
историческое переживание времени — происходящие события оцениваются с точки
зрения будущего, как оно видится в данный момент: события настоящего
связываются причинно-следственными отношениями с предугадываемыми событиями
будущего и, соответственно, оцениваются по их возможным последствиям;
значительность последствий (результатов) заставляет воспринимать
происходящие события как значимые, и, напротив, не придается значения тому,
что не может, как мы думаем, иметь серьезных последствий. Итак, значимость
событий определяется их проекцией на будущее, т. е. их восприятием в
перспективе ожидаемого (моделируемого) будущего. Иначе говоря,
семиотический статус происходящих событий (событий настоящего) обусловлен
тем, что они рассматриваются как причины постольку, поскольку они
предопределяют, по нашим представлениям, дальнейшее развитие событий.
Однако будущее нам не дано, и мы не можем, вообще говоря, знать
последствия тех или иных событий — мы можем только догадываться об этих
последствиях. Наши реакции, таким образом, определяются не объективными, а
субъективными факторами, не самим существом дела, а нашими представлениями
о причинно-следственных отношениях.
Между тем, в рамках космологического сознания — когда на настоящее
переносится космологическое переживание времени происходящие события
оказываются значимыми постольку, поскольку они соотносятся не с будущим, а
с прошлым состоянием: события настоящего предстают как отражение
первоначального прошлого, т. е. настоящее оценивается не по будущим, а по
прошлым событиям; иначе говоря, в настоящем усматривается не столько
предвосхищение будущего, сколько проявление исходного состояния. Таким
образом, семиотический статус происходящих событий (событий настоящего)
определяется тем, что они рассматриваются не как причины, но, напротив, как
следствия — постольку, поскольку они предопределены, как полагают,
событиями первоначального времени.
Если события настоящего при этом связываются с будущим, то они
связываются не причинно-следственными, а какими-то другими — скорее
символическими — отношениями. В самом деле, причинно-следственные отношения
связывают в космологическом сознании не настоящее и будущее: они связывают
прежде всего некое первоначальное состояние (прошлое, задающее точку
отсчета) одновременно как с настоящим, так и с будущим; настоящее и будущее
оказываются связанными, таким образом, не непосредственно, а опосредованно
— через это исходное, интегральное и всепроникающее состояние.
При таком понимании происходящие события — события настоящего — не
порождают будущее, но они могут восприниматься как предзнаменование
будущего. Действительно, и то, что случается в настоящем, и то, чему
предстоит случиться в будущем, выступает как отражение или символическое
представление одного и того же исходного состояния, как знаки этого
состояния. Связь между этими знаками зашифрована, так сказать, в самом
коде мироустройства. Если мы знаем (хотя бы частично) эту связь, мы можем
по событиям настоящего предсказать будущее — руководствуясь при этом не
профаническим опытом, но именно космологическими представлениями об
устройстве вселенной. Итак, настоящее выступает тогда как отражение
прошлого и предзнаменование будущего.
Заключение
Историческая и космологическая модели восприятия времени — это именно
абстрактные модели, которые в принципе могут сосуществовать друг с другом в
реальном опыте. В более или менее чистом виде историческая модель
реализуется обычно в естественно-научных представлениях, космологическая —
в представлениях религиозных.
Подобно тому, как в рамках космологического сознания события
осознаются постольку, поскольку они вписываются в представление о том, что
было прежде, так в рамках исторического сознания они осознаются постольку,
поскольку вписываются в представление о причинно-следственных
закономерностях. Можно сказать, что в одном случае предполагается
повторение одних и тех же событий, в другом же случае предполагается
повторяющаяся реализация одних и тех же закономерностей.
Линейное время по самой своей природе абстрактно, тогда как
циклическое время конкретно. Линейное время безразлично по отношению к
наполняющим его событиям, оно в принципе гомогенно и может мыслиться как
однородная и бесконечно делимая субстанция. Напротив, циклическое время не
гомогенно, качественно разнородно, оно вообще не мыслится отдельно от
событий, которыми оно наполняется, — в противном случае цикличность
времени никак не могла бы проявляться.
Таким образом, радиальное время генезиса дополняется дополняется
линейным временем структуры. Одно время удерживает память социального
коллектива, служа ему осью идентичности. Другое время — это горизонт
свершений в настоящем и является статичным горизонтом его настоящего.
Очевидно, что оба горизонта не существуют друг без друга, и находятся в
динамическо – диалектическом взаимодействии, что доказывает глубокую
историчность всякого социального коллектива.
Список литературы:
1. Вготский Л.С. Психология искусства М., 1998
2. Делез Ж. Логика смысла. СПб., 1995
3. Делез Ж. Различие и повтор. СПб., 1998
4. Иванов В.В. Избранные произвеления в 2- х тт. Т.1,Т.2, М., 1998
5. Иванов Вяч.Вс. Структурная антропология Леви – Стросса. // Леви –
Стросс К. Структурная антропология. М., 1985
6. Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы. // Лотман Ю.М.
Семиосфера. СПб., 1998
7. Лотман Ю.М. К построению теории взаимодействия культур // Лотман Ю.М.
8. Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 1998
9. Лотман Ю.М. О динамике культуры// Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 1998
10. Лотман Ю.М. Понятие культуры // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 1998
11. Лотман Ю.М. Структурная типология языков // Лотман Ю.М. Семиосфера.
СПб., 1998
12. Лотман Ю.М. Технический прогресс как культурологическая поблема. //
Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 1998
13. Лурия А.Р. Об историчеком развитии познавательных процессов. М., 1974
14. Топоров В.Н. МСиф. Образ Символ. Ритуал.М., 1996
15. Успнский Б.А. Семиотика истории. // Успенский Б.А. Избранные труды в 3-
х тт. Т.1. М., 1997
16. Французский структурализм. Под ред. Автономовой Н.С, М., 1994
17. Эйзенштейн С. Монтаж. М., 2000.
18. Эко Умберто. Отсутсвующая структура. СПб., 1998
19. Якобсон Р.О. Избранные труда по поэтике. М., 1987
20. Якобсон Р.О. Избранные труды по лингвистике. М., 1985
-----------------------
[1] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
Семиосфера. Культура и взрыв. Статьи. Исследования. Заметки. Спб., 1998. С.
485 - 489
[2] Якобсон P. О. Итоги девятого конгресса лингвистов // Новое в
лингвистике. М., 1965. Вып. 4. С. 579.
[3] См. статьи Ю. Н. Тынянова «Литературный факт» и «О литературной
эволюции» (Тьоипов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977); ряд
мыслей М. М. Бахтина о закономерностях литературной эволюции высказан в его
книге о Рабле, а также в статье «Проблема содержания, материала и формы в
словесном художественном творчестве» (Бахтин М. М. Вопросы литературы и
эстетики,. М„1975),
[4] Анализ понятия «структура» см.: Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.,
1974. С. 60 — 66.
[5] Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. М., 1933,. С. 60-66
[6] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
[7] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
[8] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
[9] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
[10] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
[11] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
[12] Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Ю.М. Лотман.
[13] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура и
взрыв. Статьи. Исследования. Заметки. Спб., 1998. С. 485 - 489
[14] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
и взрыв. Статьи. Исследования. Заметки. СПб., 1998. С. 499 - 501
[15] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[16] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[17] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[18] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[19] Так, например, структурность истории составляет исходную аксиому
нашего подхода, ибо в противном случае исключается возможность накопления
исторического опыта. Однако ни доказана, ни опровергнута путем
доказательства эта идея быть не может, поскольку мировая история не
закончена и мы погружены в нее
[20] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[21] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[22] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[23] Лотман Ю.М. О динамике культуры // Ю.М. Лотман. Семиосфера. Культура
[24] Успенскйи Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А. Избранные
произведения. В 3-х тт. Т.1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М.,
1997. С. 10 - 17
[25] Успенский Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А. Избранные
[26] Успенский Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А. Избранные
[27] Там же.
[28] Успенский Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А. Избранные
[29] Цит. по: Успенский Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А.
Избранные произведения. В 3-х тт. Т.1. Семиотика истории. Семиотика
культуры. М., 1997. С. 10 - 17
[30] Успенский Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А. Избранные
[31] Успенский Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А. Избранные
[32] Успенский Б.А. История и семиотика. // Успенский Б.А. Избранные
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
