1) создание законодательной базы федеральной государственной службы, укрепление законности в ее функционировании;
2) повышение эффективности федеральной государственной службы, ее роли в решении экономических, политических и социальных задач российского государства;
3) усиление ответственности федеральных государственных служащих перед государством и обществом;
4) усиление правовой и социальной защищенности федеральных государственных служащих;
5) укрепление организационных и управленческих начал федеральной государственной службы;
6) повышение требований к профессиональному уровню федеральных государственных служащих;
7) оптимизация взаимодействия федеральной государственной службы с институтами гражданского общества, с государственной службой субъектов Российской Федерации и муниципальной службой.
Новыми положениями законопроекта являются:
- определение видов федеральной государственной службы;
- определение понятия федерального органа государственной власти;
- формулирование принципов федеральной государственной службы;
- определение квалификационных характеристик должностей федеральных государственных служащих;
- определение принципов соотношения государственных должностей федеральной государственной службы, государственных должностей государственной службы субъектов Российской Федерации и муниципальных должностей, а также квалификационных разрядов этих служащих;
- формулирование полномочий Президента Российской Федерации, Федерального Собрания Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и федеральных органов государственной власти в сфере организации федеральной государственной службы;
- определение полномочий федеральных органов государственной власти, а также их обязанностей в сфере организации федеральной государственной службы;
- содержание трудового договора с федеральным государственным служащим;
- введение особых гарантий для обеспечения служебной независимости федерального государственного служащего;
- конкретизация административного порядка разрешения служебных споров.
Разработчики старались по возможности придерживаться структуры Федерального закона "Об основах государственной службы Российской Федерации". Вместе с тем предлагаемое расположение нормативного материала в проекте федерального закона "О федеральной государственной службе" отличается, большей последовательностью, логичностью и простотой. Это в значительной степени облегчит использование и применение этого закона. Авторы сочли необходимым обратить особое внимание на содержание служебных трудовых правоотношений, возникающих между федеральными государственными служащими и федеральным государственным органом, их взаимных правах и обязанностях. Поэтому обязанностям федерального государственного органа отведена особая статья.
Учитывая важное значение обеспечения законности в деятельности государственной службы, авторы особо выделили право федерального государственного служащего на защиту личного достоинства и служебной независимости. Кроме того, существует острая потребность в нормативных правовых актах, развивающих и конкретизирующих базовый закон о государственной службе. Дело в том, что нарушен один из ключевых принципов правотворчества, гласящий: законодательные акты, предусмотренные в базовом законе, должны разрабатываться и приниматься вместе с ним. Поскольку на деле ни один закон принят не был, действие рамочного закона в значительной мере оказалось парализовано. В связи с этим следовало бы незамедлительно приступить к подготовке законов о дисциплинарной ответственности госслужащих, об их денежном содержании, о присвоении им квалификационных разрядов, о пенсиях госслужащих, о должностном лице и административной процедуре (об общих правилах взаимодействия государственных служащих с гражданами) и т. д.
2.3 Особенности правового регулирования государственной службы в субъектах Федерации.
В отличие от федерального уровня правотворчество субъектов РФ в государственно-служебной сфере более динамично. Законодательные и исполнительные органы власти в ряде республик, краёв, областей уделяют гораздо больше внимания правовому регулированию госслужбы. Этому есть, по меньшей мере, два объяснения. Во-первых, обретение субъектами РФ нового конституционного статуса привело к появлению у них атрибутов государственности, один из которых - государственная служба. Это вынудило регионы предпринять весьма энергичные усилия для упрочения и закрепления приобретённого статуса, наполнения его реальным содержанием. В итоге в 1993—1998 годах законодательные акты в области госслужбы приняли 87 субъектов РФ. Во-вторых, региональные элиты стремятся дополнить внеинституциональные методы воздействия на региональную бюрократию формально закреплёнными. Это отнюдь не значит, что региональное руководство не может повернуть правовые нормы государственно- служебных отношений в нужную для себя сторону. Например, закреплённый законодательно институт аттестации используют как инструмент “чистки” органов власти от неугодных. Избирательное правоприменение позволяет региональным элитам решать кадровые вопросы в собственных интересах. Правда, в этом случае региональное законодательство, не выполняя своей основной функции -рационализировать государственно-служебные отношения, всего лишь дополняет по-прежнему доминирующие в регионах клиентелистские связи внутри государственного аппарата. Но как бы то ни было, можно констатировать, что региональные законодательства развиваются опережающими темпами по сравнению с федеральным. Правовая ситуация вовсе не выигрывает от такого положения дел: возникают противоречия с нормами федеральных законов, происходит неоправданная дифференциация правового регулирования. Противоречивость федерального и регионального государственно- служебного законодательств имеет и свою нормативную предпосылку: рамочный закон “Об основах государственной службы Российской Федерации” оставляет госслужбу субъектов РФ в их ведении, тогда как ст. 72, п. “к” Конституции РФ относит административное и трудовое законодательство к совместному ведению Федерации и её субъектов. Из этого противоречия проистекают два подхода к правовому регулированию государственной службы субъектов РФ. Сторонники первого ссылаются на конституцию: поскольку регулирование госслужбы субъектов РФ не отнесено ни к исключительному ведению РФ (что сделано по отношению к федеральной госслужбе), ни к их совместному ведению (ст. 72), то, следовательно, оно должно быть отнесено к исключительному ведению субъектов РФ (такой вывод подкреплён ст. 2 федерального закона). Подобный подход воплощён в ряде законов о государственной службе субъектов РФ - Башкирии, Татарстана, Якутии, Иркутской области. Законодательные акты Башкирии, Татарстана и Якутии представляют собой, по сути, законы о государственной службе суверенных государств (в них нет даже ссылок на Конституцию РФ и федеральные законы). Однако, как известно, законодательство о государственной службе — это часть административного, а в некоторых вопросах и трудового права. Между тем административное и трудовое законодательство (ст. 72, п. “к” Конституции РФ) относятся к совместному ведению РФ и её субъектов, включая не только федеральные законы и подзаконные акты, но и принимаемые в соответствии с ними нормативные акты субъектов Федерации (ст. 76, ч. 2). Возникает, правда, вопрос относительно ст. 2 Федерального закона “Об основах государственной службы Российской Федерации”, из которой следует, что к ведению субъектов РФ относится сама государственная служба в них. Очевидную коллизию попытались объяснить известные исследователи Василий Манохин и Александр Ноздрачёв. Они считают, что речь идёт скорее об организации государственной службы, чем о её законодательном регулировании. Понятно, что организация госслужбы и законодательство о ней — разные вещи. Это, по их мнению, наглядно демонстрирует тот факт, что в Конституции РФ организация органов государственной власти субъектов Федерации (ст. 77) относится к их ведению, а регулирование общих принципов организации государственной власти в субъектах РФ (ст. 72, п. “н”) — к совместному ведению. Таким образом, из Конституции РФ (ст. 72, п. “к” и ст. 76, ч. 2) следует: государственная служба в субъекте РФ регулируется как федеральными законами, так и законами субъекта Федерации, действующими в части, не противоречащей федеральным законам. На этом основан второй подход. Он закреплён в законах большинства субъектов РФ. Так, в законе “О государственной службе Орловской области” (ст. 8) прямо записано: “Положения настоящего закона не могут противоречить Конституции РФ, федеральным законам, Уставу (Основному закону) Орловской области. При внесении в федеральные акты изменений и дополнений до приведения областных актов в соответствие с ними применяются федеральные законы”. Аналогичная норма содержится в законе “О государственной службе Кабардино-Балкарской Республики”, в соответствующем законодательстве значительной части субъектов РФ. В вопросах разграничения сфер правового регулирования федеральное законодательство, отмечает Манохин, выглядит достаточно полным и содержит исчерпывающий перечень предметов регулирования, относящегося к исключительному ведению субъектов Федерации. По его мнению, последним предоставлены обширные полномочия по регулированию той части государственной службы, которая находится в их ведении. По подсчётам Манохина, более 20 из 30 статей рамочного закона содержат нормы, которые управомочивают регионы по-своему — с учётом местных, национальных и иных особенностей — определять условия госслужбы в своих пределах. Речь идёт о комплектовании кадрового корпуса государственных органов, финансировании госслужбы, квалификационных требованиях к должностям, порядке ведения личных дел госслужащих,
определении реестра государственных должностей субъекта РФ, поощрении госслужащих, гарантиях для них, их материальном и социально-бытовом обеспечении, управлении государственной службой и т. п. Таким образом, федеральный закон послужил и поныне служит основой и ориентиром для регионального правотворчества. Следует также отметить практику закрепления отдельных норм о государственной службе в уставах субъектов РФ. В некоторых из них госслужбе отведены целые главы, например глава 10 Устава Саратовской области, глава 35 Устава Тамбовской области, глава 6 Устава Архангельской области. Кроме того, нормы, регулирующие госслужбу, нашли своё отражение в уставах Курганской, Липецкой, Свердловской и некоторых других областей. Представляют интерес закреплённые в законодательстве субъектов РФ подходы к определению базовой категории “государственная должность”. По мнению ряда исследователей, в некоторых региональных законодательствах это сделано более удачно, чем в федеральном законе. Нельзя не упомянуть и о классификации государственных должностей. В правовых актах большинства субъектов РФ эти должности разделены на три категории: “А” - политические; “Б” - должности госслужбы, но, по сути, патронажные, призванные обеспечивать исполнение полномочий политических руководителей; “В” - классические административные. Кое-где должности категории “А” именуют политическими либо конституционными государственными должностями (Марийская Республика, Татарстан, Якутия), но важнее другое: вместо тройственной классификации на “А”, “Б”, “В” в этих регионах принято разделение на политические и административные должности, что более соответствует мировой практике. Система государственных должностей тесно увязана с системой квалификационных разрядов. Введённый в оборот на федеральном уровне, этот термин прочно закрепился в большинстве региональных актов, а система квалификационных разрядов воспринята в том виде, в каком она установлена федеральным законом. Но есть и отклонения. Так, законы о госслужбе некоторых областей (Новгородская, Пермская, Читинская) вообще не дают наименований квалификационных разрядов, относя определение системы и видов разрядов, а также порядок их присвоения к компетенции РФ. Отдельные регионы (Мордовия, Брянская и Воронежская области) используют собственную терминологию для обозначения квалификационных разрядов. Нередко в их названии указывают принадлежность к субъекту Федерации, что федеральное законодательство считает недопустимым. Такие субъекты РФ, как Башкирия, Марийская Республика, Татарстан, вообще не используют термин “квалификационный разряд”, заменив его на “классный чин”, а в Иркутской области, где существует своё, отличное от федерального деление государственных должностей на группы, предусмотрено параллельное существование и квалификационных разрядов, и классных чинов. Подобная разноголосица создаёт большие трудности при перемещении госслужащих из одного субъекта в другой, а также при переходе на федеральную госслужбу. В самом деле, какие разряды в таком случае присваивать, если нет единой шкалы и общей терминологии? А ведь от квалификационного разряда зависит, например, размер надбавки к должностному окладу, не говоря уже о том, что разряд должен характеризовать профессиональный уровень и служебное соответствие чиновника. Разнобой в определении структуры государственных должностей и квалификационных разрядов существенно препятствует реализации базового принципа государственной службы любого федеративного государства: основные требования, предъявляемые к ней, должны быть одинаковы на уровне как федерации, так и её субъектов. Единообразная типология государственных должностей и квалификационных разрядов призвана сформировать унифицированную должностную структуру госслужбы РФ и в конечном счёте создать реальные организационно-структурные предпосылки государственной целостности России. Пока сохраняется разношёрстность в построении основных институтов государственной службы, говорить о целостности не приходится. Различие двух подходов к организации и правовому регулированию государственной службы в субъектах РФ, о чём шла речь выше, обнаруживает себя и в такой процедуре, предусмотренной в ряде регионов, как присяга госслужащих. Например, в тексте присяги Республики Татарстан вообще отсутствует упоминание российской конституции и российского государства: это, по существу, присяга на верность суверенному государству Существенно разнятся региональные нормы денежного содержания госслужащих. Правда, федеральный закон предусматривает, что данный вопрос целиком находится в ведении субъектов Федерации, однако вряд ли можно признать нормальной ситуацию, когда должностные оклады региональных чиновников соседних областей различаются в разы. Широкие вариации имеют место и в вопросах пенсионного обеспечения госслужащих. Различается и региональная практика управления государственной службой. Федеральный закон предусматривает полную свободу для регионов в выборе нормативных и организационных форм в этой сфере. Поэтому здесь мы наблюдаем особенно многообразную практику, которую можно свести к четырём основным моделям. Орган по вопросам госслужбы субъекта Федерации: • существует при главе исполнительной власти субъекта Федерации, но формируется законодательной и исполнительной ветвями власти на паритетных началах; • входит в систему исполнительной власти в качестве её элемента;
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12