Да, воля к власти оборачивалась авторитарным, почти диктаторским стилем управления. Да, жесткость порой граничила с жестокостью. Да, мужество и твердость выглядели бессердечием и упрямством. Но для Тэтчер отступить, проявить слабость - значило не выполнить свой долг политика, значило предать свои убеждения, равенство которых с интересами Англии для нее было бесспорно.
В 1981 году заключенный северо-ирландской тюрьмы Мейз член ИРА Бобби Сэндс объявил голодовку, требуя предоставить ему статус политического заключенного, право носить гражданскую одежду и освобождение от работ. Сэндс попал в тюрьму особого режима за применение огнестрельного оружия в уличной разборке (до этого он уже сидел за вооруженное ограбление), т.е. статья его была самая что ни на есть уголовная, да и в тюрьме особого режима вне зависимости от статуса работа была обязательной, как и тюремная одежда. Но из-за крайне сложной обстановки в Северной Ирландии его голодовка вызвала большой резонанс, усиливавшийся с каждым днем. Вскоре еще 9 ирландцев-католиков объявили голодовку со схожими требованиями. Уже весь мир следил за голодающими, выпуски новостей регулярно включали бюллетени о состоянии их здоровья, а диктор программы "Время" каждый день в течение пяти минут зачитывал список деятелей мировой прогрессивной общественности, требующих от правительства Англии прекратить это хладнокровное убийство. Тэтчер же была непреклонна: "Если эти люди станут продолжать голодовку, это не даст абсолютно никакого эффекта"; "Они сами выбрали свою судьбу". В итоге смерть Сэндса, а затем и остальных голодающих вызвала не только волну возмущения бессмысленной жестокостью и бессердечием Тэтчер, но и привело к массовым беспорядкам в Северной Ирландии. Требования голодавших были минимальны, последствия, которые мог вызвать отказ удовлетворить требования голодавших, для положения правительства и его международного престижа были крайне нежелательны (достаточно сказать, что смерть голодавших резко охладила англо-американские отношения). Более того, ценой упрямства премьер-министра и его правительства стали не только 10 жизней заключенных, но и жизни более чем 60 человек, погибших во время массовых беспорядков в Белфасте и других городах Северной Ирландии. "Мы не можем допустить, чтобы преступники диктовали правительству свою волю" - для Тэтчер в этом вопросе было ясно одно - давление на английское правительство, а тем более шантаж не могут быть успешными. Стоило ли это убеждение конкретных человеческих жизней? Способствовала ли бескомпромиссность позиции тому, что в будущем каких-то жертв удалось избежать? Но она делала то, что считала своим долгом - английское правительство нельзя шантажировать.
Атмосфера же в стране была все более печальной. Газеты, еще недавно яростно поддерживающие нового лидера консерваторов, не менее яростно обличали "бесчеловечную политику бессердечной женщины". То в Лондоне, то в Ливерпуле, то в Шеффилде происходили массовые акции протеста молодежи, непременным атрибутом которых было сжигание чучела премьера. Лейбористы едва скрывали свое торжество. Даже внутри консервативной партии и кабинета министров политика Тэтчер находила все меньше и меньше сторонников. И не было конца разнообразным добрым советам: от отправить куда подальше этих умников-экономистов до провалиться туда же самой.
А реформы продолжались, более того, бюджеты 80-81 и 81-82 еще более ужесточали финансовую политику. И постепенно сомнения том, что правительство будет продолжать реформы стали сменяться убеждением, что "тэтчеризм" - это всерьез и надолго. Да, рейтинг популярности консерваторов продолжал падать, но Тэтчер своей жесткостью и решительностью убедительно показала - как минимум до следующих выборов (т.е. до 85-го года - английский парламент выбирается на 6 лет, если по желанию парламента не будут назначены досрочные выборы) будет проводиться именно эта политика.
Криу подчеркивает, что оглушительная” победа консерваторов на выборах 1983 г. не должна вводить в заблуждение: она была обеспечена очень скромной долей в голосах – в 42, 4 %, что на 1,5 % ниже, чем в 1979 г., а также заметно ниже уровня поддержки консерваторов в 50-е г. г. Значительный перевес в количестве полученных консерваторами парламентских мест объясняется еще более сильным снижением доли голосующих за лейбористов. Средняя доля лейбористов в голосах снизилась с 46 % в 60-е г.г. до неполных 28 % в 1983 г. За 30 лет лейбористы потеряли 2/5 голосов[107].
К основным проявлениям “нестойкости” электората исследователи обычно относят колебания в поддержке партий, регистрируемых опросами. При этом обычно оценивается уровень колебаний в ходе самой предвыборной кампании, а также среднегодовой уровень на протяжении ряда лет, отделяющих одни парламентские выборы от других.
По данным, приводимым Криу, до 1970, в течение трех недель избирательной кампании в среднем 2 % избирателей меняли свое решение, за какую из партий голосовать; постоянно возрастая в последующие годы, этот показатель в 1983 г. достиг уже уровня 5,3 %.
Между 1964 г. и 1979 г. доля тех, кто в ходе кампании всерьез склонялся к отказу от первоначального выбора партии, также возросла с 24 до 31 %.
В предвыборной кампании 1983 г. доля тех, кто симпатизировал консерваторам поднималась до 52 %, фактически за них проголосовало за них только 28 %; для Альянса ситуация складывалась совершенно иначе: доля симпатизирующих в ходе кампании опускалась до 14 %, но отдали свои голоса кандидатам Альянса 26 % голосующих.
Итоги выборов 1979 и 1983 г. г. позволяют говорить о региональной поляризации электората: консерваторы все больше превращались в партию Юга и Средней Англии, пригородов, малых городов и сельской местности. Лейбористы – в партию Северной Англии, Шотландии, больших городов, кроме Лондона и Бристоля, городских районов старой застройки и муниципальных поселков.
Как и другие показатели “электоральной силы” двух ведущих партий, партийная идентификация в долговременной перспективе заметно обнаруживала заметную тенденцию к ослаблению.
Лейбористы сильнее пострадали, чем консерваторы от распространения среди избирателей более прохладного отношения к партиям. В 1983 году, впервые с тех пор как были введены опросы на парламентских выборах, консерваторы опередили лейбористов по числу избирателей, причисляющих себя к сторонникам партии.
Смещение к более низкому уровню партийной идентификации было одинаково характерно для всех социальных групп и демографических категорий при одном существенном исключении – группы молодых выпускников университетов и лиц, имеющих профессиональную квалификацию (т. е. дипломированных специалистов). В этой группе процесс ослабления партийной идентификации зашел далее всего и протекал опережающими темпами по отношению к остальному обществу.
В целом, в более молодых поколениях электората обнаруживается и сравнительно меньшее распространение партийной идентификации, и более низкая степень приверженности к партиям. В 1983 году признали себя сильными приверженцами одной из партий только 13 % избирателей в возрасте от 18 до 22 лет, тогда как в группе избирателей от 65т лет и старше таких было 46 %.
Каждая очередная возрастная группа, пополняющая электорат, обнаруживает меньшую склонность к партийной идентификации.
Категория “классовое голосование” применяется для обозначения взаимосвязи партийного выбора голосующих с их классовой принадлежностью. Исходной посылкой для введения такого измерения послужила достаточно очевидная, в частности в условиях Британии новейшего периода, классовая поляризация голосования.
Операционализация этой категории основывается на разграничении электората по роду занятий на два “всеобщих класса”: рабочий класс (лица физического труда) (manual) и средний или средние классы (лица умственного труда) (nonmanual).
По данным, которые содержатся в статье Криу, в период упадка двухпартийности уровень “классового голосования” снижался. Отступление электората от классового подхода происходило в период, отмеченный минимальным экономическим ростом, повышением безработицы, резкими сокращениями государственных расходов и т. п. факторов, когда следовало ожидать поляризации голосования.
“Противоречащими логике” оказались и перемены в “классовом голосовании” рабочего класса. В условиях сокращения численности рабочего класса в процессе социальных перемен этот класс, “все более замыкаясь на тех, кого перемены оставили позади”, должен был проявлять возрастающую приверженность к своей классовой партии – лейбористам. В действительности имело место совершенно противоположное – резкое уменьшение доли голосующих “по классам” в рабочем классе. Эта доля среди избирателей, причисляемых к другому “всеобщему классу” - умственного труда, также снизилась, что, однако, как отмечает Криу, было предсказуемо вследствие массового расширения данной категории занятых за счет выходцев из среды рабочего класса. Доля лиц, занятых умственным трудом, проголосовавших за консерваторов в 1983 году была равна 58 %, тогда как, например, в 1959 г. она составляла 69 %[108].
Тем не менее, как считает Криу, эти потери не сопоставимы со стремительным “обезвоживанием” поддержки лейбористов рабочим классом. Падение “классового голосования” в рабочем классе Криу выделяет как самую важную перемену в электоральной социологии Британии 80-90–х г. г. 20 века. На выборах 1979 и 1983 г. г. перелив голосов от лейбористов к консерваторам был самым большим не в среднем, а в рабочем классе. Ко времени выборов 1983 года лейбористская партия превратилась в партию “новейшего меньшинства” - “традиционного” рабочего класса Шотландии и Северной Англии, занятого в государственном секторе и имеющего жилье в домах, принадлежащих муниципальным советам. В “новом рабочем классе” позиции лейбористов на тот период были весьма слабы, например, в 1983 году среди рабочих, занятых в частном секторе, консерваторы получили не меньше голосов, чем лейбористы, а среди рабочих, которые живут в собственных домах или на юге Англии, у них оказался внушительный перевес в голосах над остальными партиями, тогда как за лейбористов в этой группе проголосовало меньше избирателей, чем за альянс социал-демократов и либералов.
Падение уровня "классового голосования" в двух "всеобщих классах" сопровождалось сближением по своему составу "классов голосующих", т.е. электоратов обеих ведущих партий, что связано в основном с постепенным ростом в электорате лейбористов доли лиц умственного труда. Вместе с тем, снизился удельный вес той же категории избирателей в электорате либеральной партии. Вследствие такого размывания различий между классовыми составами электоратов партий эти различия теперь не сводятся, как прежде, к простому разграничению голосующих на два лагеря: электората лейбористов и электората всех других партий. "Классовая поляризация на выборах не только уменьшилась, но и подверглась разрушению".
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29
