себя чувствовать относительно надежно лишь в том случае , когда он

пребывает в границах опыта , так как всегда может в случае необходимости

обратиться к объективным данным этого опыта. Но совсем иная ситуация

случается когда мы покидаем почву опыта , то тотчас же могут не

безосновательно возникнуть вопросы об обоснованности тех или иных

достижений человеческого разума в процессе познания.

Своей основной задачей Кант считал необходимость построения новой

структуры понятия познания и по мере выстраивания этой новой конструкции ,

Кант исследовал нашу способность в осуществлении этого познания. Кант

подвергает сомнению и критике то знание, которое существовало в

предшествующие времена.

В своей первой критике Кант выстраивает систему основоположений

мышления как суждения. “Все действия рассудка мы можем свести к суждениям ,

следовательно , рассудок можно вообще представить , как способность

составлять суждения ...согласно выше сказанному рассудок есть способность

мыслить” {3;167}. И тогда моментами понимания оказываются основные

положения чистого рассудка . Кант указывает, что рассудок раскрывает свою

способность только в суждениях и сам рассудок оказывается единством

сознания в отношении понятий. Суждения как действия рассудка , как его

форма, не только увязывается с созерцанием и объектом , но и определяется

как объективное отношение к изучаемому предмету . И поэтому рассудок

оказывается не просто способностью связывать те или иные представления , но

и способность осуществлять знание, делать его действительным.

В 1791 году Кант пишет работу заявленную на премию Королевской

Берлинской Академии наук по теме : “Какие действительные успехи сделала

метафизика в Германии со времен Лейбница и Вольфа?”.Содержание этой работы

в целом можно охарактеризовать как рассмотрение принципов мышления вообще и

оснований нашей возможности в познании, это исследование Кант осуществляет

своим привычным методом decompositio. “Первый шаг в этом исследовании

разума , состоит в различении аналитических и синтетических суждений

вообще” {6;186}.

“Во всех суждениях в которых мыслится отношение субъекта к

предикату (я имею в виду только утвердительные суждения, так как вслед за

ними применить сказанное к отрицательным суждениям не трудно) , это

отношение может стать двояким. Или предикат В принадлежит субъекту А как

нечто содержащееся (в скрытом виде) в этом понятии А, или же В целиком

находится вне понятия А, хотя и связанно с ним. В первом случае я называю

суждение аналитическим , а во втором синтетическим ” {3;111}.

Это новое понимание сущности суждения Кантом меняет саму картину

того , что называется логическим. Это различение суждений указывает на

совершенно новую схему понимания ; суждение уже не ограничивается только

отношением понятий. Постижение всей структуры суждения устанавливается уже

не только из отношений к объекту, но и из отношения к познающему

человеческому “Я”.

“Суждение есть не что иное , как способ приводить данные знания к

объективному единству апперцепции. Связка “есть” имеет в суждении целью

именно отличить объективное единство данных представлений от субъективного”

[3;198]. Аналитические суждения Кант называет поясняющими, поясняющими так

как эти суждения через свой предикат ничего не добавляют к понятию

субъекта, а только делят его путем расчленения на подчиненные ему понятия.

Синтетические суждения, напротив, присоединяют к понятию субъекта предикат,

который вовсе не мыслился в нем и не мог бы быть извлечен из него никаким

разъяснением, и такие суждения Кант называет расширяющими.

Аналитическое означает разделение чего-либо на составляющие части, то

есть артикуляцию. синтетическое означает соединение. Кант пишет – “все тела

имеют тяжесть” [3,112], это синтетическое суждение так как предикат

“тяжесть” нельзя получить в пределах понятия “тело”, и таким образом

предикат выводится из понятия синтетически. “Все эмпирические суждения как

таковые, синтетические” [3,112] и вся возможность синтеза предиката тяжести

с понятием тела основываются у Канта на опыте, так как и понятие тела и

понятие тяжести хотя и не содержатся друг в друге, но имеют возможность к

соотнесению в результате того, что принадлежат как части целого к опыту, и

опыт сам оказывается синтетическим связыванием созерцаний.

То есть в этом синтетическом суждении – все тела имеют тяжесть, мы

должны выйти за пределы понятия в направленности к самому объекту. И речь

оказывается здесь идет не просто о понятии, а о представлении самого

объекта! Другими словами основанием суждения (в синтетических суждениях)

является сам объект.

Но далее Кант пишет “априорные синтетические суждения совершенно

лишены этого вспомогательного средства (опыта). Если я должен выйти за

пределы понятия А, чтобы познать как связано с ним другое понятие – В, то

на что я могу опереться и что делает возможным синтез, если в этом случае я

лишен возможности искать его в сфере опыта?” [2,113]. В приводимом примере

Кантом суждении “все что происходит, должно иметь свою причину”. Понятие

причины целиком находится вне понятия того, что происходит, то есть

абсолютно не содержится в этом представлении чего-то происходящего. И

следовательно, должно быть что-то, что делает возможным синтез этих двух

различных понятий и следовательно обеспечивает возможность самого этого

суждения. “Что служит здесь тем неизвестным Х, на которое опирается

рассудок, когда он полагает, что нашел вне понятия А чуждый ему, но тем не

менее связанный с ним предикат В?”[3,207]

Возвращаясь к теме сознания еще раз говорю – трансцедентальное

сознание - это отображение мира, находимого в виде действия в себе, т.е.

такое трансцедентальное отображение себя. В какнтовской философии познавать

мир и мыслить можно в зависимости от возможности этот мир представить.

Термин представления также напрямую участвует в решении проблемы сознания.

Кант расширяет термин “представлене”, так, чтобы учесть, что, собственно,

говоря в какой области мы представляем, не зная, тем не менее. Что мы

представляем. Есть особые представления, которые не подозревают или

никогда не называют представлением, не знают, что это именно представления.

Кант говорит, что это представления и образы, лежащие в области

трансцедентного сознания. В этом смысле трансцедентное сознание становится

таким сознанием, которое сосоит из образов и представлений нашей

собственной активности. И трансцедентное сознание и состоит из таких

образов и представлений нашей собственной активности, а не вещей.

И так как основную задачу “Критики чистого разума” можно обозначить

как необходимость прояснения сущности и возможности человеческого

познания, следует отметить, что это разделение типов суждений Кант считал

первым шагом в этом процессе. “Первый шаг, сделанный в этом исследовании

разума, состоит в различии аналитических и синтетических суждений вообще…

Второй шаг заключается уже в самой постановке следующего вопроса: как

возможны априорные синтетические суждения?… Третий шаг состоит в задаче:

Как возможно априорное познание из синтетических суждений?” [6,186].

Вопрос о том, как возможны априорные синтетические суждения в целом

указывает, что Канта интересует то, как мы можем получать определение

объекта, до самого обращения к объекту. Или же вопрос о том на

какой основе и по каким правилам, возможно взаимодействие чистой

чувственности и чистого рассудка, и причем таким образом, чтобы в

результате взаимодействия мы получали бы рост и увеличение знаний. Именно

синтетические основопложения являются расширяющими наше знание элементами,

тогда как аналитические суждения необходимы лишь для приобретения

отчетливости понятий… “все теоретические науки, основанные на разуме,

содержат синтетические суждения как принципы” [3,114]. Математика целиком

основывается на синтетических суждениях, естествознание заключает априорные

синтетические суждения как принципы и наконец метафизика, как пишет Кант

должна хотя бы по своей цели заключать в себе априорные синтетические

знания.

В трансцедентном сознании Канта содержится весьма своеобразная модель

причинной связи. Итак сознание, это такое сознание, к которому можно прийти

или обнаружить лишь осуществив акт рефлексии, т.е. Необходимо дублировать

(как у Декарта) действие в себе спонтанности, а не просто находить

сознание в виде какого-то эмпирического свойства человека. И здесь можно

обнаружить некоторое сходство “ - ego cogito Декарта с

трансцедентальным сознанием Канта. Cogito Декарта есть, как я указывал,

обозначение того, что “Я” не существует, а есть Я - cogito за которым

всегда стоит постоянное знание. Иными словами, термин “Я” у Декарта

прилагается ни к чему-то, что в человеке есть, а к чему-то что запрашивает

услилия и само по себе не существует; у Канта же мы видим то же самое. У

Канта “Я” – это некоторое построение себя в поле трансцедентального

сознания, т.е. такое “Я”, посредством которого, мы оказываемся способны

извлекать информацию из объектов. Сознание “Я” там, где его предметы, оно

само, в свою очеред предмет, но такой, который позволяет извлекать смыслы

из других предметов. Кант продолжил этим движение Декарта в том понимании,

что мы можем что-либо говорить о мире только разработав необходимую

технику.

Двумя необходимыми элементами человеческого познания, являются

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7