общества., в противном случае придётся наказать всех за поступок одного
человека, так как все тела находятся в бесконечной связке причины и
следствия.
Чтобы соблюдалась дисциплина в обществе, власти необходимо дробить
массу на индивиды и воздействовать на каждого.
§5. История государства и власть.
П.1. Идентификация через причастность к истории.
Государственная власть опирается на историю государства, которую
постоянно воспроизводит. Но опирается не прямо на какие-то исторические
факты и даже не на их толкование. Власть опирается на сознание причастности
каждого гражданина к истории государства и таким образом на принадлежность
каждого гражданина государству. Так же как часть принадлежит целому. На
сознании причастности государству формируется чувство гражданственности
(гражданского долга). Такое чувство гражданственности идентифицирует
индивида как часть и дисциплинирует. Такая идентификация идёт от общего к
частному. Гражданин принадлежит государству, но не государство гражданину.
Можно попробовать рассудить совсем просто, то есть государство как целое не
принадлежит одному гражданину, но гражданин как часть принадлежит ему,
однако, государство принадлежит всем его гражданам как целому обществу (вот
это уже большая демократическая иллюзия), и тогда каждому гражданину
принадлежит часть государства. Казалось бы, что здесь сложного. Но проблема
заключается в том, что государство – это не дифференцируемое целое, это
отлаженный механизм. Власть будет подавлять всякую попытку дробить
государственную территорию на части. Но сама она будет дифференцировать
«всех» на «каждых», общество на единицы, механизм на узлы и детали. Всеми
управлять невозможно, каждым – удобно и эффективно.
Сознание причастности к истории, которое закладывается в так
называемом «периоде формирования личности» в школе, а в данном контексте «в
процессе изготовления детали» - это «программа». Программа, которая задаёт
самоидентификацию индивида как части. Это решает ряд проблем, связанных с
мотивацией поступков, самоопределением, восприятием происходящих вокруг
событий и их оценкой и так далее. С чувством причастности индивид получает
заданную программу действий, которая кодируется в истории.
П.2. Врождённая причастность и «заданная программа».
От рождения индивид причастен истории государства. Он вписан в
пространство истории. И индивид с укоренённым сознанием причастности
манипулируется властью следующим образом. Помимо пространства истории – то
есть списка фактов и событий с определением места и времени, всегда
существует отношение индивида к этим событиям, поскольку он причастен
истории. И с этой причастностью получает заданные поступки и мотивации в
разных ситуациях. С это причастностью он получает идентификацию. То есть
существует пространство реальных событий и пространство отношений граждан к
этим событиям (пространство оценки).
П.3. Симуляция истории и манипуляция обществом.
Но тут круг замыкается. Вместе с причастностью к истории государства,
индивид получает и заданное отношение к событиям, как прошедшим, так и
происходящим. Власть производит такой круг следующим образом: «формируется»
- симулируется некое «общественное отношение» («общественное мнение») и
индивид, как часть общества ориентируется на него. Через «общественное
отношение» власть может менять отношение индивида к событиям или вызывать
безразличие и бездействие, что тоже является результатом воздействия.
Власть опирается на историю, а именно, занимается толкованием событий
в свою пользу, или умалчивает о них. Использует историю для манипулирования
обществом.
В работе «О пользе и вреде истории для жизни» Ницше указывает на то,
что история задаётся ценностями настоящего, то есть настоящее конструирует
историю. Значит история исключительно идеологична. «Оборачиваться на
прошлое, это значит не идти никуда».[20]
П.4. От сомнения в подлинности истории к проблеме самоидентификации.
И тут встаёт ряд сомнений, начиная от аутентичности музейных
экспонатов, до подлинности документов и фактов, исходя из которых, даются
какие-либо оценки. Из сомнения в истинности истории возникает целый ряд
сомнений, касающихся индивида. И это могло бы выглядеть следующим образом:
от сомнения в истинности исторических фактов к сомнению в общественном
мнении, от этого к сомнению в причастности к истории (быть частью иллюзии,
фикции – сомнительное самоутверждение), долее к сомнению в причастности
обществу и тут уже возникает проблема с идентификацией извне.
П.5. «Человек – запчасть».
Если убрать все социальные институты и историю, то где остаётся
человек? Кто такой человек? Неужели он существует только тогда, когда
окружён всеми этими привязками к институтам власти, производства,
социализации и так далее. По той причине, что до этого он ощущал свою
причастность к чему-то, то постоянно идентифицировался как часть. Часть
механизма, общества, коллектива, класса, группы, компании, клана, рода,
семьи, касты, бригады, команды, отряда и так далее. Он постоянно является
какой-то частью, частью не самодостаточной.
§ 6 Попытка сборки индивида.
От идентификации себя по причастности можно перейти к сборке. Такое
часто практикуется в обществе. Сборка истории из частей, которые
объединяются одним индивидом, и выстраиваются им в цепь событий, в суждения
об опыте прошлого. Такая форма представлена как дневник. Дневник даёт
возможность регистрировать опыт и выносить суждения об опыте, а так же
выносить суждения в настоящем о суждении в прошлом. Это создание своей
истории. Гарант того, что я есть не только как причастность, а я обладающее
своей историей. Дневник как регистр опыта реализует возможность отношения к
себе как к объекту, как некоторому я прошедшему. Это история одного
человека. Ведущий дневник – это главный герой своего рассказа, создающий
поле суждений об опыте в течение некоторого времени. Таким образом, он как
бы создаёт своё историческое пространство. Ведение дневника – это попытка
удержать собственное историческое пространство. Чтение дневника – обращение
к истории от момента чтения к моментам предшествующего в их единстве,
удерживаемом одним героем Я. И главное в дневнике не действия, которые в
нём описывается, а постоянное присутствие Я, его со-бытие, которое он
получает в пространстве истории. В этом пространстве истории,
разворачиваемом в дневнике, всегда есть место события Я. Это способ
саморефлексии, при котором Я-прошлое становиться объектом в картине и по
отношению к нему выносятся суждения Я-настоящим, то есть субъектом. Но эти
Я всегда остаются связанными историей. В дневнике вокруг истории Я строятся
все события. Дневник реализует связь субъекта и объекта носящих одно имя. Я
был, и Я есть и не растерял своего опыта и ценностей.
Фотоальбом – так же собирает события вокруг одного человека. Но он
ведет историю присутствия тела. Взгляд на своё тело производит сборку
хронологии. Это как зеркало, фиксирующее форму в разные периоды. Зеркало
вообще является средством производства дисциплины тела. Окружающий мир
диктует, каким должно быть тело. Так называемая «массовая культура»
производит «идеалы», которым надо соответствовать. Отражение в зеркале и
образ «идеала» задают возможность сравнения. И тело подвергается
подстраиванию, соответствию «идеалу».
§ 7 Масса.
В Работах Мишеля Фуко общество представлено как система
дифференцированных и жёстко связанных единиц. Как общество контролируемое и
управляемое. Изучаемое и измеряемое. Общество, формируемое властью.
Невидимая, но эффективная власть, всегда может воздействовать на общество.
Она надзирает и наказывает, каждого. Ничто не ускользает от её взгляда. Она
применяет технологии управления и удержания общества. Макро- и микрофизика
власти, политическая анатомия, иерархический надзор, регистрация и
классификация. Власть не сосредоточена в одном месте. Она распространена по
всем телу общества. Она реализуется через каждого поднадзорного. Она дробит
общество и собирает его в машину. Ради одной цели действует власть – ради
неё самой, ради своего постоянного приращения.
«При пристальном рассмотрении власть у Фуко странным образом
напоминает «концепцию социального пространства, столь же новую, как и
концепция актуальных физических и математических пространств» как говорит
Делёз, неожиданно ослеплённый благодеяниями науки».[21]
. Бодрийяр рассматривает «общество» с другой стороны. В его работах,
общество вообще перестаёт быть таковым. На арену выходят массы. Массы,
которые не поддаются ни дифференциации, ни систематизации. Они вообще не
поддаются исследованию.
«Масса парадоксальна – она не является ни субъектом (субъектом-
группой), ни объектом. Когда её пытаются превратить в субъект,
обнаруживают, что она не в состоянии быть носителем автономного сознания.
Когда же, наоборот, её стремятся сделать объектом, то есть рассматривают в
качестве подлежащего обработке материала, и ставят целью проанализировать
объективные законы, которым она якобы подчиняется, становится ясно, что ни
обработке, ни пониманию, в терминах элементов, отношений, структур и
совокупностей она не поддаётся».[22]
Социология не в состоянии произвести анализ в отношении масс. Любое
исследование этой области приходит к провалу. Масса не имеет определения.
Она – это поле постоянного поглощения, имплозии. «Зондирование» как способ
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
