резонируют или деформируют динамику социальной науки, особенно

применительно к разным локальным цивилизациям с учетом специфических

условий их развития.

В-пятых, каждый научный переворот, формирующий и утверждающий новую

парадигму, имеет своих лидеров и свой эпицентр. В роли лидера выступают то

философия, то экономические науки, то социология, да и внутри каждой

парадигмы можно выделить совокупность научных открытий, определяющих «пояс

перемен». Географическим эпицентром научного прогресса была Древняя Греция,

затем лидерство переместилось на восток, потом вернулось в Италию и другие

страны Западной Европы. В начале и в конце ХХ в. в эпицентре формирования

новой парадигмы социальной науки оказалась российская научная мысль.

В-шестых, смена парадигм социальной науки является важным условием и

предпосылкой общественного прогресса, позволяя более эффективно и успешно

воздействовать на развитие общества, предвидя ближайшие и отдаленные

последствия такого воздействия. Практическая значимость адекватной теории …

Если теория, разрушая образ конкретной действительности, в порядке синтеза

позволяет до известной степени вновь приблизиться к ней и воссоздать, по

крайней мере, в основном схему этой действительности, то вместе с тем она в

известных случаях позволяет с большой или меньшей точностью предвидеть ход

действительности. Отсюда ясно, что возможность предвидения на основе теории

является вместе с тем и критерием истинной теории. В переходные эпохи, во

время смены парадигм прогностическая способность науки редко падает, да и

хаос затрудняет выработку и верификацию прогнозов. Однако в фазах

распространения и господства новой парадигмы поле уверенного предвидения

резко расширяется, что становится фактором повышения результативности

общественных движений и политических партий, их усилий по преобразованию

общества.

Наконец, в-седьмых, следует обратить внимание еще на одну особенность

цикличной смены парадигм, относящуюся к внутренней структуре науки. В

периоды научных революций возникает необходимость в синтезе наук, в ученых-

энциклопедистах, способных уловить суть перемен в многомерном мире,

сформировать основы новой парадигмы. В следующих фазах преобладает процесс

дифференциации наук, появление все новых частных отраслей знаний,

специализированных ученых, которые углубляются в одну из дисциплин,

проверяя и подкрепляя фактами новые теории и раскрывая способы их

практического применения; научные открытия порождают кластер (пучок)

изобретений. В фазе зрелости этот процесс достигает своего предела, за

частоколом деревьев частных истин теряются контуры перемен в общем лесе

научного познания; вновь приходит время мощных импульсов синтеза этих

перемен [Яковлев Ю.В. Формирование постиндустриальной парадигмы: истоки и

перспективы // ВФ, 1997, №1, .3-17].

С точки зрения же Нарского И.С. здесь наблюдается методологический

кризис современной буржуазной философии. «Уже в концепции Т. Куна …

существенным и до конца им не устраненным изъяном явилась позитивистская по

своей тенденции позиция по вопросу причин смены в науке устойчивых структур

теоретического и методологического мышления («парадигм»). Этими причинами

оказываются у него не новые факты, а новые теории, которые к тому же

выдвигаются новыми людьми. Историк логики науки В. Шпенглер справедливо

упрекает Куна в том, что, согласно его рассуждениям, самой основательной

причиной прогресса в науке оказывается лишь то, что более старое поколение

исследователей наконец вымирает. … ведь в период революционных

преобразований в науке жизнь ученых вовсе не становилась короче, а новые

теории в этих случаях обычно оказываются все-таки откликом на некоторые

новые, прежде не учитывавшиеся факты. … Объективность и рациональность

познания улетучивается … у Куна, ибо сравнение теорий друг с другом по их

объективной содержательности отвергается … Кампания, с большим шумом

провозглашенная в 60-х годах против антиисторизма логических позитивистов,

утрачивает тем самым всякую действительность» [Нарский И.С. Современная

буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов ХХ века. М.:

Мысль, 1983, C.16-17]..

НОРМАЛЬНАЯ СТАДИЯ РАЗВИТИЯ НАУКИ

Как было сказано выше, первым этапом в развитии науки у Куна является

нормальная наука, когда она развивается на основе привычных теорий путем

количественных приращений, т.е. в полном смысле слова по кумулятивному

пути. «Конечно, концепция постепенного роста знаний одностороння, она очень

упрощает судьбы науки, страдает метафизичностью» [Нарский И.С. Современная

буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов ХХ века. М.:

Мысль, 1983, С.50].

Нормальная деятельность в науке в понимании Куна кажется его критикам

скучной, не интересной, не отражающей сути научного творчества, а потому

очень трудно признать такой род деятельности естественным, нормальным,

главным в истории науки. Возражения вызывает трактовка труда ученого в

период нормальной науки как механической или даже алгоритмизированной

деятельности». Однако некоторые ученые выступают в защиту позиции Куна,

считая, что он «вычленил наиболее существенные черты фундаментальных,

прикладных и технических исследований. Все эти формы исследования …

управляются привычкой, являются деятельностью по решению задач-головоломок

и не содержит никаких грандиозных опровержений и фальсификаций».

В критике понимания Куном нормальной науки можно выделить три

направления. Во-первых, полное отрицание самого существования нормальной

науки. По мнению некоторых, наука никогда бы не сдвинулась с места, если бы

основной формой деятельности ученых была нормальная деятельность, как ее

представляет Кун. Придерживающиеся такой точки зрения критики формулируют

следующим образом противоположность взглядов Куна и Поппера: «то, что Кун

считает нормальным и естественным для науки, Поппер рассматривает как

антинаучный элемент; для Куна прекращение споров и дискуссий означает

переход к подлинной науке, для Поппера - наоборот». Критики полагают, «что

такой скучной и негероической деятельности, как нормальная наука,

предполагающей только кумулятивное накопление знаний, вообще не существует;

что из нормальной науки Куна не сможет вырасти революции». Свою точку

зрения они подтверждают сравнением нормальной науки с теологией: «если бы

наука была такой, какой ее изображает Кун, то она ничем бы не отличалась от

теологии, не терпящей никакой критики и никаких сомнений». Кроме этого

противники взглядов Куна, ссылаются на историю науки и утверждают, «что на

протяжении очень длительных периодов времени нельзя бывает указать на какую-

то одну господствующую парадигму. Это относится, например, к развитию

учения о материи» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.273].

Второе направление в критике нормальной науки представлено К.

Поппером. Он не отрицает существования в науке такого периода, как

нормальное исследование в понимании Куна. Поппер говорит, что различие

между нормальной наукой и революционной практикой в науке, «может быть, не

такое резкое, каким его делает Кун; тем не менее я готов признать, что в

лучшем случае я лишь смутно представлял себе это различие и, далее, что это

различие указывает на нечто, имеющее большое значение». Поппер неоднократно

подчеркивает, что в характеристике Куном нормальной науки отражен реально

существующий и очень важный момент. Однако, считает Поппер, нормальная

наука Куна не только не является нормальной, но и представляет опасность

для самого существования науки. «Нормальный» ученый в представлении Куна

вызывает у Поппера чувство жалости: его плохо обучали, он не привык к

критическому мышлению, из него сделали догматика, он жертва доктринерства.

На самом деле, полагает Поппер, хотя ученый и работает в рамках какой-то

теории, при желании он может в любой момент выйти за эти рамки. Правда, при

этом он окажется в других рамках, но эти другие рамки будут лучше и

просторнее.

Согласно третьему направлению критики нормальной науки,

предполагается, что нормальное исследование существует, но оно не является

основным для науки в целом. Оно также не представляет страшного зла, каким

его считает Поппер. Не следует приписывать нормальной науке слишком большое

значение – ни положительное, ни отрицательное.

«Кроме того, Кун явно сгустил краски, характеризуя особенности научной

деятельности в период спокойного развития науки, и сильно сблизил ее с

алгоритмизированной деятельностью, почти целиком лишив ее критического и

творческого начала» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.278].

Это было сделано с целью, чтобы сильнее подчеркнуть важную мысль о различии

между задачами, решаемыми наукой в периоды ее спокойного развития и в

периоды научных революций. Но нельзя упускать из виду, что те коренные

сдвиги, которые происходят во время научной революции, назревают и

подготавливаются в предшествующий период, что между периодами спокойного,

эволюционного развития и научной революцией существует прямая внутренняя

связь. Они не независимы друг от друга, а вырастают друг из друга. При всей

своей увлеченности идеей принципиального отличия характера научной

деятельности в период спокойного развития науки от ее характера в период

научной революции Кун, несомненно, понимал связь этих периодов, но,

находясь в плену своей главной идеи, не уделил должного внимания данному

вопросу.

Правда, в ряде мест кун высказывает отдельные соображения по этому

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7