сообщества). Переход к новой парадигме происходит под действием этих же

факторов и он, по Куну, не может основываться на чисто рациональных

доводах, хотя этот элемент значителен. Здесь необходимы волевые факторы -

убеждение и вера. [Радугин А.А. Философия: курс лекций. М.: Центр, 1997 г.,

С.201]. Возникновение новой парадигмы объясняется тем, что она добровольно

принимается научным сообществом «на основании многих трудноуловимых

факторов не только собственно научного, но и социально-культурного и

психологического характера» [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ

века. М.: Мысль, 1983, С.169]. «Требуется выбор между альтернативными

способами научного исследования, причем, в таких обстоятельствах, когда

решение должно опираться больше на перспективы будущего, чем на прошлые

достижения. Тот, кто принимает парадигму на ранней стадии, должен часто

решаться на такой шаг, пренебрегая доказательством, которое обеспечивается

решением проблемы. Другими словами, он должен верить, что новая парадигма

достигает успеха в решении большего круга проблем, с которыми она

встретится, зная при этом, что старая парадигма потерпела неудачу при

решении некоторых из них. Принятие решения такого типа может быть основано

только на вере» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.207].

Однако Кун - не сторонник иррациональных оснований смены парадигм.

Подчеркивая эмоционально - волевой характер принятия решения, он указывает,

что это решение, эта вера опираются на определенные рациональные основания,

которые заложены в логике научного исследования в тех требованиях, которые

предъявляют к стилю и способу мышления новые научные данные. Постепенно эти

научные основания углубляются, и новая парадигма завоевывает в сообществе

все большее количество сторонников до тех пор, пока она не займет

доминирующие позиции и не превратится в “нормальную” науку. Затем цикл

повторяется. Таким образом для Куна - развитие науки - это смена парадигм,

периодические скачкообразные изменения в стиле мышления, методологии и

методике научного исследования.

Знание, согласно Куну, не углубляется и не расширяется, оно лишь

становится другим, ибо парадигмы и складывающиеся на основе разных парадигм

теории отличаются «несоизмеримостью способов видения мира и практики

научного исследования в этом мире» [Кун Т. Структура научных революций. М.,

1975, С.19]. Отсюда следует, что «некогда общепринятые концепции природы не

были в целом ни менее научными, ни более субъективистскими , чем

сложившиеся в настоящее время. Устаревшие научные теории нельзя в принципе

считать ненаучными только на том основании, что они были отброшены» [Кун Т.

Структура научных революций. М., 1975, С.19]. О прогрессе науки, согласно

Куну, можно говорить не в смысле приближения к истине, а лишь в смысле

совершенствования способности решать головоломки. «Я не сомневаюсь …- пишет

он, - что ньютоновская механика улучшает механику Аристотеля и что теория

Эйнштейна улучшает теорию Ньютона в том смысле, что дает лучшие инструменты

для решения головоломок. Но в их последовательной смене я не вижу связного

и направленного онтологического развития … Хотя вполне понятно искушение

охарактеризовать такую позицию как релятивистскую, это мнение кажется мне

ошибочным» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.269-270].

Он соглашается признать прогресс науки, но видит его лишь в открытии

более эффективных способов решения головоломок. Кун сравнивает научный

прогресс с биологической революцией, совершающейся без какой-либо цели.

«Однако эволюция органического мира бессознательна, а ученые в своей

деятельности вполне сознательно стремятся к одной общей цели – познанию

природы, окружающего нас мира» [Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ

века. М.: Мысль, 1983, С.170]. Понятно, что последовательно провести свою

субъективистскую линию Кун не может. Нередко ему приходится признавать, что

научные теории все-таки должны соответствовать природе вещей.

Говоря о куновском процессе развития науки, Яковлев Ю.В. называет его

«научным циклом» и выделяет восемь фаз. В первой, латентной фазе на фоне

господства утвердившейся парадигмы возникают научные гипотезы и «безумные

идеи», которые пытаются объяснить не укладывающиеся в эту парадигму научные

факты и обобщения. Во второй фазе, совпадающей с кризисом господствующей

парадигмы, число подобных гипотез и идей умножается, они проходят

тщательную проверку и отбор, на их основе формируются открытия и теории,

образующие ядро новой парадигмы. В следующей фазе происходит отчаянная

схватка обреченной и рождающейся парадигм, представляющих их научных школ и

сообществ; в итоге этой борьбы, после фазы депрессии, равновесия

противоборствующих систем, побеждает новая парадигма, что и составляет суть

научной революции. Пятая фаза характеризуется стремительным

распространением новой парадигмы, трансформацией под ее воздействием

существующих отраслей знания и формированием новых, отражением нового

видения мира в учебной и научно-популярной литературе, что ведет к

массовому использованию этой парадигмы в научных исследованиях и

практической деятельности, успешному решению многих проблем и головоломок.

В фазе зрелости утвердившееся видение мира становится общепризнанным сводом

доказанных теорий и само собой разумеющихся аксиом. Однако постепенно

накапливаются научные факты и обобщения, которые не укладываются в

господствующую парадигму, головоломки, которые она не в силах решить; а

главное – меняется само общество, вступая в фазу кризиса, включая и кризис

духовной сферы. Это рождает сонм новых идей и гипотез; некоторые из них

формируют ядро будущей парадигмы, адекватной изменившемуся обществу.

Несостоятельность прежней парадигмы становится все более очевидной, она не

в состоянии объяснить происходящие перемены и достоверно предвидеть их ход,

с ней расстаются ученые, педагоги, политические деятели; наступает время

торжества нового видения мира, утверждения следующей парадигмы. Однако это

не означает, что прежняя сразу сходит со сцены; мышление каждого поколения

инертно, рождение в муках и потрясениях нового общества вызывает у многих

чувство дискомфортности, неприятия, ностальгию по давно прошедшим временам

и взглядам. Уходящая парадигма, находясь в последней, реликтовой фазе,

может даже на какое-то время пережить реставрацию, реанимацию, а то и

возродиться в модифицированной форме в новой парадигме. Но это не долгое

торжество, перед тем как окончательно перейти в историю научной мысли,

оставив нечто существенное в постоянно обогащаемом наследственном генотипе

обществоведения.

«В циклической динамике науки, смене парадигм проявляются и

реализуются закономерности социогенетики – наследственности, изменчивости и

отбора. Фаза кризиса расшатывает наследственное ядро науки, утвердившийся

генотип и дает толчок волне мутаций, новых идей, гипотез. Некоторые из них

пытаются возродить давно прошедшие; другие стремятся сохранить,

модифицировав, теряющую свои силы, но привычную парадигму; третьи выдвигают

неосуществимые идеи; и лишь немногие четвертые улавливают суть происходящих

перемен и могут сформировать ядро будущей парадигмы. В фазе депрессии

происходит перебор вариантов, жесткий отбор идей, гипотез, теорий, которые

обогащают наследственный генотип» [Яковлев Ю.В. Формирование

постиндустриальной парадигмы: истоки и перспективы // ВФ, 1997, №1, С.3-

17].

В итоге из сказанного можно сделать несколько выводов. Во-первых,

любая область науки неоднородна, многоукладна, она предполагает

одновременное сосуществование и борьбу разных парадигм: реликтовых,

уходящих, господствующей и приходящей, утверждающейся. Особенно возрастает

такая многоукладность и пестрота в переходные эпохи, включающие кризис и

научную революцию: «Переход от парадигмы в кризисный период к новой

парадигме, от которой может родиться новая традиция нормальной науки,

представляет собой процесс далеко не кумулятивный. Этот процесс, скорее,

напоминает процесс реконструкции области на новых основаниях. В течение

переходного периода наблюдается большое, но никогда не полное совпадение

проблем, которые могут быть решены и с помощью старой парадигмы и с помощью

новой» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.120].

В-третьих, относительный характер закономерностей социально-

экономического развития: если законы физического мира неизменны, то

меняется закономерность социально – экономических явлений с изменением

структурных признаков социального строя и характера человека. Социально –

экономическая жизнь имеет свои исторические фазы. По сравнению с фазами

развития внешней природы эти фазы кратки, легко различимы. В силу этого

социально – экономическая жизнь представляется нам особенно изменчивой.

Закономерности социально – экономической жизни по существу имеют

исторический характер. Поэтому кумулятивный характер наследственного ядра

обществоведения гораздо более слабо выражен, а степень изменчивости, поле

перемен при смене парадигм особенно сильны.

В-четвертых, смена парадигм обществоведения в результате научных

революций – лишь один из элементов цикличной динамики общества, составная

часть структуры исторических циклов. Развитие обществоведения складывается

под влиянием общей динамики научного познания, перемен в обществе, -

человеке, сумме технологий, экономических и социально-политических

отношениях, духовном мире. Циклы каждой сферы взаимопереплетены,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7