представляет собой собрание силовых центров, действующих в унисон.

Если абстрагироваться от степени сложности, функция везде и всюду

остается одной и той же.

Трудно сказать. Почему Ницше желал прослыть антидарвинистом

Ему почти так же сильно, как и популяризаторам Дарвина, нравилась

впечатляющая картина развертывающегося повсюду в природе

соперничества и борьбы, предстающей перед исполненным ужасом

взором изнеженной публики, склонной считать природу более

милосердной. Очень похоже, что его частые анти- дарвинистские

высказывания типа «недостойные выживают, а достойные гибнут»

фактически являются игрой слов.

Тем не менее вполне возможно, что живое существо, являющееся

ансамблем находящихся в гармонии центров власти, оказывается

втянутым в борьбу с другими органическими образованиями, в борьбу,

как считал Ницше, не за самосохранение. Волю к власти нельзя

трактовать как стремление сохранить целостность. Точно также и

жизнь нельзя понимать в якобы дарвиновских терминах, как борьбу за

существование, то есть искать точку опоры в мире, где лишь

некоторые могут выживать и размножаться. Так или иначе, стремление

к самосохранению не имеет ничего общего со слепым напряжением

воли к власти, которое присуще любой вещи в любой момент. Нечто

выживает и одерживает верх только постольку, поскольку оно

побеждает в борьбе воль, он оно борется не за выживание, - будь

так, всё вокруг выглядело бы иначе.

Следовательно, в природе мира никогда не будет, и не может

быть ничего не затронутого этой борьбой .В каждый момент мы – это

то, что мы делаем ; и, пока мы живы, ежеминутно мы держим

универсум в напряжении, поскольку стремимся присвоить то

количество власти, которое соответствует нашей природе.

Более важное следствие, вытекающее из его теории воли к

власти, заключено в тезисе, что счастье – это вовсе не та цель, за

которую нам действительно стоит бороться.

Люди, как и всё остальное в мире, стремятся к власти. На этом пути

они весьма преуспели,

обуздав многие из стихийных сил и поэтапно оттеснив от власти все

другие живые существа. Они определенно обладают внушительным

количеством власти, однако это не имеет ничего общего со счастьем.

Счастье, коль скоро оно вообще имеет значение, неотделимо от

борьбы за власть. От удовольствия просто сознавать, что ты силен.

«Последний человек», который рассуждает в терминах «мира» и

счастья, рассуждает как существо несостоятельное. Не может быть

никакого счастья без борьбы.

Банальное утверждение, что человек стремится к удовольствию

и избегает страдания, неверно. Не только люди, но «значительная

часть живых организмов» стремятся к увеличению могущества, а

удовольствие или страдание суть лишь следствия этой «примитивной

формы аффекта». Стремиться к могуществу означает стремиться к

преодолению препятствий, и это на самом деле означает испытывать

неудовольствие, поскольку любое препятствие для воли к власти

воспринимается как таковое. Таким образом, неудовольствие есть не

что иное, как « нормальный ингредиент всякого органического

процесса». В соответствии с данной интерпретацией просто

невозможно исключить неудовольствие, страдание из природы вещей. А

удовольствие – это не что иное, как переживание при преодолении

препятствий. Препятствия лишь стимулируют волю к власти и являются

прелюдией к удовольствию.

Ницше стремится сказать ( и здесь звучит известный нам мотив

его философии ), что существует два вида неудовольствия, один из

которых является показателем ослабления, или упадка, воли к

власти. Это её истощение. Бывают неудовольствия, которые

стимулируют силу, и бывают неудовольствия, которые указывают на

ослабление силы и понижение способности противостоять давлению

окружающего мира. Имеются два соответствующих вида удовольствий –

удовольствия от победы противоположны удовольствиям спячки.

Ницше был глубоко убежден, что воля к власти представляет

собой универсальный принцип и его действие в той или иной форме

можно обнаружить на каждой ступени существования. На ступени

интеллектуальной жизни воля к власти обнаруживает себя в форме

интерпретаций, даваемых людьми жизни : искусство, наука, религия.

Философия говорят от имени воли к власти. Повторим ещё раз, что

очень важно понимать, что мы неотделимы от того, что мы делаем. Мы

суть воля к власти, побуждающая нас стремиться вовне и

использующая интерпретации в качестве побуждающего мотива.

Интерпретирование, следовательно, - это не то, что мы делаем, а

то, что мы есть на самом деле: мы живем нашими философиями , а не

просто владеем ими. «Мы не имеем права спрашивать : «Кто же

истолковывает?» – но само истолкование как форма воли к власти

имеет существование ( но не как «бытие», а как процесс, как

становление) как аффект».

Интерпретации следует придавать более широкое значение, чем мы

привыкли это делать : «В действительности интерпретация сама есть

лишь средство достигнуть господства над чем - нибудь.

Органический процесс постоянно предполагает интерпретирование ».

Все наши категории мышления – вещь, свойство, причина, действие,

реальность, видимость и т.д., - все они суть интерпретации,

которые нужно понимать «в аспекте воли к власти».

Воля к власти – это жажда свободы в тех, кто оказался в

рабстве. Это стремление господствовать и превосходить других в

тех, кто является более сильным и более свободным. Но «в тех, кто

является более сильным, богатым, независимым и отважным, воля к

власти проявляется как любовь к человечеству, или к ближним, или к

Евангелию, или к истине, или к Богу…». Это утверждение покажется

странным и выпадающим из общего русла его философии для тех, кто

знаком с Ницше лишь понаслышке. Но тот, кто внимательно следил за

его рассуждениями, сразу увидит в этом намёк на аскетический

идеал. В нём заключена суть самодисциплинирующего принципа воли к

власти. Самые могущественные люди, писал он в « По ту сторону

добра и зла », всегда преклонялись перед святым, поскольку они

чувствовали в нём силу, которая через самоистязание, борьбу с

собой находила своё воплощение в самодисциплине. «Они почитали

нечто в себе, почитая святого», - писал Ницше. «Они должны были

справиться у него…».Его опыт, видно, и есть тот шаг, который

надлежит сделать в направлении более высокой цивилизации.

Учение о воле к власти разбросано по всем текстам философа.

Оно заключается в том, что мир есть то, что мы сами сделали и

должны воспроизводить, что у него нет никакой другой структуры, а

также значения, помимо тех, которые мы ему приписываем.

В зрелый период творчества Ницше учение о воле к власти

находится в таком же отношении к учению о нигилизме, в каком

находилось аполлоновское начало к дионисийскому в ранний период

его творчества. Обе эти силы, или понятия, дополняют друг друга .

Нигилизм необходим, чтобы расчистить почву для подлинного

творчества, представив мир во всей его наготе, лишенным значения

или формы. А воля к власти навяжет неоформленной субстанции форму

и придаст значение, без чего мы не могли бы жить. Как мы будем

жить и о чём мы будем думать – об этом только мы сами можем

сказать.

2.Концепция личности в философии Ф.Ницше

2.1 Личность как объект философского изучения Ницше: по материалам

ранних работ

Для понимания истоков философии Ницше важное значение имеет

его ранняя, неоконченная и неопубликованная при жизни работа «

Философия в трагическую эпоху

Греции». Здесь Ницше резко противопоставляет две эпохи в развитии

древнегреческой философии: эпоху ранних греческих философов,

досократиков, и эпоху, начавшуюся с деятельности Сократа. В

противоположность традиционной точке зрения о « наивности»

досократиков по сравнению с Сократом, Платоном, Аристотелем и их

эллиническими последователями, Ницше доказывает, что досократики

обладают явными преимуществами перед последними. Не системность,

не рациональная строгость, а соответствие основным интенциям

развития человека и культуры – вот в чем Ницше видит значение

философии.

Этот критерий заставляет его отдать предпочтение философам-

досократикам перед более

поздними греческими философами. Первые были в согласии со своей

эпохой, с её естественным и цельным развитием, в то время как

последние думали уже только о своем собственном будущем, а не о

будущем человека и культуры.

В самых ранних работах Ницше проступает два важнейших

принципа, на которых будет строиться всё его «зрелое»

мировоззрение. Во-первых, это представление о «пластичности»,

непредсказуемой изменчивости культуры и самого человека,

представление, заставляющее Ницше считать важнейшим философским

понятием понятие становления. Во-вторых, это убеждение в

первостепенном значении философии как реального фактора,

способного как помочь развитию человека и культуры, так и

воспрепятствовать этому развитию, провести культуру к застою и

даже деградации(позже эта тема особенно ярко зазвучит в применении

к «негативной» роли христианства).Философия, по Ницше, это особый

образ жизни, связанный с пониманием самой сущности жизни и,

значит, со способностью руководить ходом истории и развитием

культуры. « Для меня, - пишет Ницше, - философ имеет значение

ровно настолько, насколько он может давать пример. Что своим

примером он может увлечь собою целые народы, - в этом нет

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9