разнородным объектам окружающего мира (вектором можно назвать и

совокупность координат точки, и характеристику силового поля, и

компонентный состав химической смести, и характеристику экономико-

географического положения местности).

Очевидно, что более простые объекты нашего мира удовлетворяют более

простым системам аксиом, следствия из которых математиками изучены более

полно. Поэтому естественные науки “низших” уровней оказываются более

математизированными.

Опыт развития современного естествознания показывает, что на

определенном этапе развития естественно научных дисциплин неизбежно

происходит их математизация, результатом которой является создание

логически стройных формализованных теорий и дальнейшее ускоренное развитие

дисциплины.

Показательно, что вначале идеал математического описания природы

утверждался в эпоху Возрождения, исходя из традиционных для средневековой

культуры представлений о природе как книге, написанной “божьими

письменами”. Затем эта традиционная мировоззренческая конструкция была

наполнена новым содержанием и получила новую интерпретацию: “Бог написал

книгу природы языком математики”.

Таким образом, в формировании философского стиля мышления большое место

принадлежит логике и математике, которые составляют связующее звено между

философскими концепциями и конкретно-научными проблемами и представлениями

и соединяют в себе общность, присущую философии, и точность, к которой

стремятся конкретные науки [19].

ГЛАВА 4

НАУКА 21-ОГО ВЕКА. ОСОБЕННОСТИ МЫШЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО ЕСТЕСТВОИСПЫТАТЕЛЯ

Наука сегодня — это совокупность огромного числа разнообразных

исследовательских институтов и организаций, действующих как в масштабах

отдельной страны, так и на международном уровне. Современную науку принято

называть «большой наукой». За последнее столетие масштабы научной

деятельности возросли многократно. Так, если в 1900 году в мире

насчитывалось около ста тысяч профессиональных ученых, то в конце

двадцатого столетия их свыше пяти миллионов. Около 90 процентов всех

научных изобретений и открытий, когда-либо совершенных человечеством,

пришлось на XX век. Количество мировой научной информации удваивалось

каждые 10-15 лет. Около 90 процентов ученых, когда-либо живших на Земле,

являются нашими современниками. Сегодняшняя наука по многим параметрам

принципиально отличается от науки предшествующих веков (4, 5).

В 80-90-е гг. XIX в. завершается формирование того типа научного знания,

который правомерно квалифицировать как «классический». В его арсенале

накоплены значительные достижения: в области физики, кроме классической

механики, основанной еще И. Ньютоном, — оптика, теория термодинамики,

электричества и магнетизма (законы Кулона, Ома, электромагнитной индукции

Фарадея и др.); в области химии — изучение свойств основных типов

химических соединений (соли, кислоты, щелочи), периодическая система

элементов Д.И. Менделеева, начала органической химии и т.д.; в математике

аналитическая геометрия и математический анализ; в биологии — изучение

основных свойств живых существ, эволюционная теория Дарвина, теория

клеточного строения и др. В 80-90-е гг. складывается ощущение, что здание

науки близко к завершению и остается возвести лишь «последние этажи».

Однако неожиданно возникает то, что получило название «кризиса» в физике, а

затем и в других отраслях научного познания. Сегодня, по прошествии более

чем ста лет, можно констатировать, что так называемый «кризис» в науке на

рубеже XIX—XX вв. знаменовал собой начало перехода науки из классической

фазы своего развития в постклассическую. Переход науки, прежде всего,

естествознания, в новую фазу развития — фазу постклассической науки явился

характерной приметой XX столетия (4).

4.1. Рациональность. Иррациональность. Теория «хаоса»

Классическая наука, в общем и целом, исходила из положения, что все в

мире поддается рациональному объяснению. Тем самым, классические

представления основывались на убежденности в принципиальной упорядоченности

мира. В отличие от этого, в постклассичекой науке уверенность в строгой

упорядоченности вселенной все более подвергается сомнению. Во многих

случаях современная наука вынуждена обращаться к понятию «хаос», хорошо

известному древней философии, но забытому научным познанием XVII—XIX вв.

Древние греки противопоставляли хаос как неупорядоченное начало космосу

как началу упорядоченному и гармоническому. Аналогичным образом ряд

направлений современного научного познания не может обойтись без учета

фактора принципиальной непредсказуемости объекта изучения. Так, в физике

микромира известно, что элементарная частица может быть локализована во

времени и пространстве приблизительно или условно. Еще большее значение

отводит неупорядоченности такое научное направление как синергетика. С

точки зрения синергетики, хаос (разумеется, наряду с той или иной мерой

упорядоченности) есть неотъемлемая сторона всех процессов изменения и

развития. Хаос — это принципиальная непредсказуемость, иррациональность. В

этом смысле хаос есть творческое состояние. Именно ему мир обязан

непрерывным обновлением, возникновением ранее не существовавшего. Однако

хаос чреват и разрушительными последствиями. Поэтому он может быть опасен

для человека и общества (4).

В сентябре 1981 года в Стэнфорде (США) состоялся международный

симпозиум, посвященный рассмотрению проблем хаоса и порядка в приложении к

различным сферам культуры и науки. Событием этого симпозиума стало

выступление бельгийского химика русского происхождения Ильи Пригожина,

лауреата Нобелевской премии 1977 года, который в докладе "Порядок из Хаоса"

рассказал о своем открытии так называемых "рассеянных стрyктyp"

("dissipative structures"), которые возникают в замкнутых системах,

находящихся в неуравновешенном - т.е. хаотическом состоянии, и делает

следующее заключение: "Концепция закона, "порядка", не может более

рассматриваться как данная раз и навсегда, и сам механизм возникновения

законов порядка из беспорядка и хаоса должен быть исследован» (20, 21).

В своей статье «Философия нестабильности» Пригожин говорит о

естественнонаучных причинах, позволивших говорить о новой концепции хаоса:

Это, во-первых, открытие неравновесных структур, которые возникают как

результат необратимых процессов и в которых системные связи устанавливаются

сами собой; это, во-вторых, вытекающая из открытия неравновесных структур

идея конструктивной роли времени; и, наконец, это появление новых идей

относительно динамических, нестабильных систем, — идей, полностью меняющих

наше представление о детерминизме (20). А также открытиях в области

элементарных частиц, продемонстрировавших фундаментальную нестабильность

материи, а также о космологических открытиях, констатировавших, что

мироздание имеет историю (тогда как традиционная точка зрения исключала

какую бы то ни было историю универсума, ибо универсум рассматривался как

целое, содержащее в себе все, что делало бессмысленным саму идею его

истории) (22)

Далее Пригожин делает некоторые выводы:

«…порядок и беспорядок сосуществуют как два аспекта одного целого и

дают нам различное видение мира. Окружающая нас среда, климат, экология и,

между прочим, наша нервная система могут быть поняты только в свете

описанных представлений, учитывающих как стабильность, так и

нестабильность. Идея нестабильности не только в каком-то смысле

теоретически потеснила детерминизм, она, кроме того, позволила включить в

поле зрения естествознания человеческую деятельность, дав, таким образом,

возможность более полно включить человека в природу».[22-24]

Французский культуролог Эдгар Морин полагает, что «мы должны научиться

мыслить порядок и беспорядок в единстве». Наука все серьезнее обращается к

диалогу со случайностью (25).

Обнаружение принципиальной хаотичности и неопределенности ряда процессов

и состояний привело, в частности, к тому, что в современной науке, наряду с

динамическими закономерностями, все большую роль играют закономерности

вероятностно-статистические. Закономерности динамического типа позволяют

предсказывать поведение объектов точно и определенно. Так, в классической

механике, если известен закон движения тела, заданы его координаты и

скорость, то по ним можно определенно вычислить положение тела в любой

заданный момент времени. В отличие от этого, вероятностно-статистические

закономерности не позволяют делать абсолютные предсказания. Кроме того, они

применимы не к единичному телу или событию, а к их множеству. Вероятностно-

статистические закономерности описывают и объясняют поведение больших

совокупностей, или «коллективов» — элементарных частиц, атомов, молекул или

человеческих индивидов. Сегодня вероятностно-статистические методы занимают

в арсенале науки все большее место.

4.2. Субъект-объектные отношения в современной науке

Классическая наука строилась на предположении, что при всех условиях

можно мысленно вынести субъект за «скобки» объекта. Под субъектом понимался

человек, осуществляющий познание, и человечество в целом. Под объектом

понимается то, на что направлено познание, в конечном итоге — природа.

Методология классической науки предполагала мысленную операцию

отстранения субъекта от объекта: субъект находится вне объекта и не

оказывает на него существенного влияния. Субъекта как бы и нет, он лишь

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10