н др.

Вместе с тем, очевидно, что игнорирование необходимости (природной,

исторической и т. д.) чревато произволом и вседозволенностью, анархией и

хаосом, что вообще исключает свободу. Таким образом, можно прийти к выводу,

что свобода есть нечто большее, чем учет объективной необходимости и

устранение1 внешних ограничений. Гораздо более существенна внутренняя

свобода, “свобода для”, свобода в выборе истины, добра н красоты.

Свобода действительно “сладкое” слово, не зря филологи полагают, что

этот термин восходит к санскритскому корню, означающему “любимый”. “Живи

свободно или умри” – в этом девизе американского штата Нью-Хемпшир

заключено достаточно глубокое содержание.

Очевидно, что существеннейшей характеристикой свободы является ее

внутренняя определенность. Ф. М. Достоевский верно заметил по этому поводу:

“Человеку надо - одного только самостоятельного хотения, чего бы эта

самостоятельность не стоила и'к чему бы не привела”. Человек не примет

никакое общественное устройство, если оно не учтет выгоды человека быть

личностью и иметь свободу для ее реализации.

Выделяют несколько моделей взаимоотношений личности и общества по

поводу свободы н ее атрибутов.

Во-первых, чаще всего это отношения борьбы за свободу, когда человек

вступает в открытый н часто непримиримый конфликт с обществом, добиваясь

своих целей любой ценой. Но это трудный н опасный путь, чреватый тем, что

человек может утратить все другие человеческие качества и, ввязавшись в

борьбу за свободу, попасть в еще худшее рабство. Во-вторых, это бегство от

мира, так называемое поведение, когда человек не в силах обрести свободу

среди людей, бежит в монастырь, в скит, в себя, в свой “мир”, чтобы там

обрести способ свободной самореализации. В-третьих, чаще всего, человек

адаптируется к миру, жертвуя в чем-то своим стремлением обрести свободу,

идя в добровольное подчинение, с тем, чтобы обрести новый уровень свободы в

модифицированной форме.

Возможен, конечно, вариант известного совпадения интересов личности н

общества в обретении свободы, что находит выражение в странах с развитыми

формами демократии. Если раньше свобода воспринималась в основном как

отсутствие принуждения со стороны государства, то к середине XX в. уже

стало очевидно, что понятие свободы должно быть дополнено идеей

регулирования деятельности людей. Однако суть дела в том, что государство

должно это делать не методами насилия н принуждения, а при помощи

экономического механизма и строгом соблюдении прав человека.

В 1789 г. Национальное собрание Франции приняло Декларацию прав

человека и гражданина, в которой провозглашалось, что “целью всякого

политического союза является сохранение естественных н неотчуждаемых прав

человека. Права эти суть: свобода, собственность, безопасность и

сопротивление угнетению”. Особо надо подчеркнуть, что права человека не

могут никем и ничем дарованы, они возникают вместе с человеком, присущи ему

по праву от рождения. Более того, даже плод в утробе матери обладает уже

рядом человеческих прав, находится под защитой закона, а в религиозной

этике, уже с момента зачатия человеческая плоть становится священной, а ее

уничтожение (в случае аборта) рассматривается как убийство.

Государство обязано гарантировать соблюдение прав человека, признавая,

что ценность человеческой личности выше любых ценностей нации, класса,

группы людей и т. д. Это является гарантией от тоталитарного подавления

прав человека, признания его “винтиком” социальной системы. Еще в 1918 г.

Н. А. Бердяев писал: “Идея класса убила в России идею человека”.

Игнорирование или принижение прав личности по сравнению с правами

социальной общности ведет к неминуемой деградации как личности, так и

общества. С другой стороны, нельзя не видеть, что индивидуалистическая

модель соотношения личности н общества небезупречна. В ее рамках могут быть

легализованы корыстные мотивы, эгоизм н та или иная степень социальной

несправедливости. В этой сфере как и во многих других нужна “золотая

середина”, которая способствует усилению жизнестойкости общества и человека

и развитию человеческого и человеке, т. е. движению к гуманизму. Еще Гегель

писал, что для того, кто сам не свободен, не свободны и другие.

Таким образом, свобода – это сложнейший и глубоко противоречивый

феномен жизни человека и общества, имеющий величайшую притягательность н

являющийся в то же время тяжким бременем. Не зря в западной философской

мысли анализировалось явление “бегства от свободы”, особенно если

реализация свободы приводила к росту неравенства и несправедливости. Эта

проблема – как соотнести свободу и равенство, не приводя к подавлению и

уравниловке, стоит перед каждым обществом н государством. Решая ее,

приходится ориентироваться на ту или иную систему культурных норм и

ценностей.

Говоря о становлении представлений о ценности человека, нужно

подчеркнуть, что это понятие универсальное и несводимо к “полезности”

человека для общества. Попытки делить людей на “нужных” и “ненужных”

порочны по самой сути, ибо их реализация неминуемо порождает произвол,

ведущий к деградации н человека, и общества. Ценность человеческой личности

в определенном смысле выше всего того, что делает или говорит данный

человек. Ее нельзя свести к труду или творчеству, к признанию со стороны

общества или группы людей. Как объективные критерии (плоды труда, акты

творчества), так и их субъективная оценка со стороны современников грешат

односторонностью.

История многократно доказывает, что истинный мас штаб и направленность

деяний и помыслов многих личностей становится очевиден спустя много лет, а

то н столетий. Ценность многих исторических деятелей и их трудов как бы

непрерывно возрастает и, в то же время, немало примеров, когда время

развенчивает дутые авторитеты. Поэтому ценность человека в принципе

несоизмерима только с плодами его деятельности. Оставляя после себя вещи,

детей и идеи (заветы), человек не может быть сведен к сумме этого

наследства.

Однако в жизни возникают непростые вопросы – чем в принципе отличается

продажа своих рук или мозга от продажи своих органов и вправе ли человек

распоряжаться в этом отношении сам собой? Очевидно, ответы типа “или да или

нет” не могут удовлетворить и приходится анализировать эту сложнейшую

проблему. Решать ее нужно с учетом того, что человек является не только

материальным, но и духовным существом, а последний род ценностен не имеет

стоимостных характеристик. Образно говоря, человека можно купить и продать

целиком или частично, он сам вправе это сделать, но необходимо помнить, что

самое страшное, говоря словами Гёте – “продать душу дьяволу”, отказавшись

от самого себя. Рано или поздно человечество преодолеет товарное отношение

к человеку, он вырвется из отношений экономической необходимости в

обозримом будущем стоимостных характеристик человека и его тела.

Важным феноменом миры культуры являются вещи, производимые человеком

на протяжении всего исторического пути. Мир вещей обнимает собой все – от

древнейших пирамид до суперсовременных компьютеров и ускорителей,

космических аппаратов и полимеров. Этот мир материальной культуры,

созданный людьми для удовлетворения своих потребностей, представляет как бы

“неорганическое тело” человека, многократно усиливая его мощь, опредмечивая

его способности и таланты. Вешний мир стал “второй природой” человека и не

случайно ценностное отношение к нему является достаточным точным критерием

личности самого человека. Вопрос о соотношении ценности человека, его жизни

и здоровья и его имущества всегда был центральным для любой

мировоззренческой системы. Все религии сурово осуждают стремление к

накоплению материальных ценностей, жадность, алчность. Христианство считает

людей, погрязших в вещах и чувственных удовольствиях, “плотскими”, не

способными на душевность и духовность. Делиться своим имуществом с бедным –

один из “столпов” ислама, обязательное правило поведения мусульманина.

Буддисты считают, что отказ от накопления вещей – один из первых шагов на

пути к просветлению.

Сущность проблемы ценности и оценки мира вещей состоит в том, чтобы

уяснить пределы этого мира и их влияние на развитие личности человека.

Очевидно, что люди не могут обходиться каким-то минимумом вещей, а идеалы

аскетизма никогда не имели широкого распространения. Столь же очевидно, что

нет и верхнего предела насыщения этого мира, а количество вещей в мире

умножается. Более того, одной Из причин острого экологического кризиса

является накопление в природе отбросов человеческой цивилизации, которые не

могут быть ею утилизированы (пластмассы, полимерные материалы и т. д.).

Переработка ресурсов планеты в вещи идёт ускоренными темпами, что

порождает, с одной стороны, серьезную озабоченность ученых и политиков, а с

другой, массовые движения за отказ от беспредельного потребления и

добровольное самоограничение (гандизм). А. П. Чехов вложил в уста одному

своему герою такие слова: “Человеку нужны не три аршина земли, не усадьба,

а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все

свойства и особенности своего свободного духа”. Если учесть, что рост

населения Земли идет достаточно быстрыми темпами, а ресурсы ее ограничены,

то ясно, что без самоограничения не обойтись, но это требует выработки

соответствующей системы ценностей у каждой личности.

Распространенное мнение, что богатство развращает человека, губит его,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8