В своих работах «Что такое собственность? Или Изыскание о принципе права и правительственной власти» автор утверждал, что путь к порабощению человека человеком лежит в нетрудовой собственности. Таким образом ренту и прибыль Прудон провозгласил античеловеческой. Государство же существует для охраны привилегий власть имущих. Государство возглавляет буржуазия, поэтому политические преобразования бессмысленны. Во имя справедливости Прудон предлагает упразднить государство и законы, то есть он предлагает сменить «политическую конституцию» на «социальную конституцию».[3] В основу этой категории жизни людей автор вкладывал свободу и правду. Способ к достижению этой идиллии лежит через просвещение, то есть он предлагал мирную социальную революцию.
Новый общественный порядок должен базироваться на разделении труда, равенстве, взаимном обмене услугами и результатами труда, трудовой собственности и свободном объединении в союзы, которые ничего общего не будут иметь с государством, а станут свободными ассоциациями, связанные свободным договором. Единственная правовая норма, которую признал теоретик анархизма, так это соблюдение свободных договоров. Порядок договорной придет на смену порядку государственному. На смену политическому делению общества придет экономическая: все люди объединятся в некую федерацию ассоциаций на началах взаимопомощи (мютюэлизма - ключевого для Прудона понятия). Новый порядок создаст подлинную демократию, истинный социализм,[4] но он обещает прекратить эксплуатацию государства, буржуазии и церкви, но от нищеты гарантий нет, кроме взаимопомощи, но если в обществе будет существовать простой прагматизм, то он может разрушить начало взаимопомощи.
Представителем же анархо-индивидуалистического направления является Макс Штирнер, подлинное имя которого Иоганн Каспар Шмидт (1806-1856). Главное его политическое произведение «Единственный и его собственное (достояние)» было опубликовано в 1844 г. В нем он изложил свое негативное отношение не только к политической власти, но и ко всем социальным институтам, которые, по его мнению, требуют к себе уважения либо преданности. Любая мыслимая общность, идеи «гуманности», а также любовь, собственность или церковь были объявлены враждебными, навязчивыми ведениями, от которых эгоцентричному индивиду надо освободиться во имя сохранения своей «чистоты» и большей сосредоточенности на своих собственных целях и задачах.
Интересны выкладки Штирнера на счет социализма: «Я, собственник всего, что мне нужно, и я могу завладеть всем. Социализм гласит: общество дает мне то, что мне нужно. Коммунисты держат себя, как босяки; эгоисты – как собственники».[5]
Право эгоиста становится превыше закона естественного. Это право покоится на силе, ничем не прикрытой и необузданной. «Все, на что Я в силах, принадлежит мне, моя собственность, все, на что у меня есть сила, на что Я даю себе право, то есть на что я уполномочиваю себя»[6]. Государство и эгоист Штирнера – непримиримые враги. Против штирнеровского деспотизма борется абстрактный эгоист всеми имеющимися в его распоряжении средствами.
Анархическая мысль, едва успев зародиться, разделилась на два направления: первое, федералистское, второе, индивидуалистическое. Второе направление не приняло столь масштабный размах, как федералистское направление. Эти идеи составили классику анархизма.
§2. Анархическая идея в России.
Идеи западных мыслителей анархизма о неприятие некоторых социально-политических реалий как неких надуманных, обременительных или деспотичных абстракций, включающих государство, законы, мораль, религию, оказало известное влияние на анархистские отрицания М. А. Бакунина, Л. Н. Толстого и других русских мыслителей.
Михаил Александрович Бакунин (1814-1876) был одним из основателей идеи так называемого коллективистского анархизма – одного из распространенных в позапрошлом и прошлом столетии движения ультрареволюционного социализма. В первых его самостоятельных работах сквозь контуры гегелевского диалектического метода и философии истории проступало оригинальное и политически ориентированное концептуальное мышление.
Его политические программы вырабатывались в период начального этапа организованного рабочего движения и работы Интернационала, первых опытов работы легальной деятельности рабочих партий, в период напряженного размышлений и исканий после неудачного восстания декабристов.
Наиболее известными его статьями были «Федерализм, социализм и антитеологизм» (1868), «Кнуто-германская империя» (1871), «Государственность и анархия» (1873). Идеи последний статьи нашли свое отражение при создании программных документов бунтарского направления народничества. Так же его идеи нашли своих приверженцев в разных странах таких, как Италия, Испания, Швейцария и Франция. Он послужил прототипом для ряда произведений, где были изображены герои революционного толка.
Бакунин одним из первых выступил за некритичную оценку сложившихся порядков и нравов в русской общине. Соглашаясь с оценкой Герцена, анархист разошелся с ним в оценке позитивных возможностей русской крестьянской общины: не эволюционное улучшение последний за счет прививки результатов западной науки и положительного опыта западной цивилизации, а использование раскольнического, бунтовского опыта русского крестьянства. В отрывке из письма Огареву и Герцену будут приведены недостатки по мнению Бакунина общинного быта, который существует уже десять веков: «… безобразное принижение женщины, абсолютное отрицание и непонимание женского права и женской чести… совершенное бесправие патриархального деспотизма и патриархальных обычаев, бесправие лица перед миром и всеподавляющая тягость этого мира, убивает всякую возможность индивидуальной инициативы, отсутствие права не только юридического, но простой справедливости в решении того же мира…»
В своих работах Бакунин применял естественно-правовую традицию в трактовке прав личности или обязанностей должностных лиц государства, а не формальный догматический анализ существующих государственных законов или иных нормативных установлений. Согласно традиции анархизма Бакунин негативно относился к любым формам государства и политической власти и присущих им путей и средств социального регулирования.
Законы природы и правила человеческого общежития имеют приоритетное значение по Бакунину в отличие от юридических норм ввиду их внешней навязанности. Политическое законодательство, то есть законодательство, созданное «политическим государством», неизменно враждебно свободе и противоречит естественному праву. Вследствие развития этого процесса олигархия будет распространяться и крепнуть, человек будет порабощен, а законодательство развратит своего творца.
Бакунин отрицал свободу, данную государством, противопоставляя ей свободу природную, которая есть отражение «человечности» и «человеческого права» в сознании всех свободных людей, относящихся друг другу как братья и как равные. Его точка зрения опиралась на авторитет и традиции естественно-правовой идее.
Контроль за деятельностью государства Бакунин считал гарантией обеспечение дела свободы.
По Бакунину такие гарантии возникают в каждой стране, где начался процесс эмансипации общества. Во всех странах, где установился механизм, который действительно может следить за деятельностью носителей власти, ибо власть в состоянии испортить даже самых лучших людей, может установиться свобода.
Завоевания свободы и утверждение общечеловеческого права для всех и каждого он связывал с классовой борьбой, однако в социалистическом будущем свобода и право не предстают атрибутами классового господства в отношении трудящихся, а лишь требованиями высокой нравственности, обращенными к индивидам, коллективам и социальным группам. После продолжительной освободительной войны рабочий выйдет победителем, и тогда последний должен будет проявить «чувство справедливости и братства свободного человека» по отношению к своему вчерашнему угнетателю. Социализм в теории Бакунина получает синтез с анархией: «свобода без социализма – это привилегия, несправедливость; социализм без свободы – это рабство и скотство».
Социальная революция – это уничтожение всех институтов неравенства и насилия и прежде всего государства. Отличительная черта социальной революции от политической, так это то, что революция совершается не только с помощью революционная сила (в том числе и нового революционного государства), а более всего с помощью народной силой, причем эта сила должна быть организованной. Причина этой организованности – революционные страсти. В его теории движущие силы воспринимаются в абстрактно-доктриальном смысле. Анархия Бакунина безусловна критична по отношению к существующей действительности, вот только достаточно примитивна и нереалистична в отношении указании средств и путей совершения социальной революции.
В филосовско-политическом наследии Бакунина одной из главных тем стала тема соотношения власти и свободы. Наиболее наглядным примером для него выступала организация государства и церкви. Главными недостатками этих систем философ видел в их деспотическом, извращенном и безличном бюрократизме, который озабочен чисто своими прагматическими целями. Эти цели выполняются за счет паразитирующей огромной массы чиновных служителей.
Для Бакунина сущность всякой централизованной власти заключается в поработительной силе, которая мешает делу свободы. Таким образом власть везде мешает свободе, сопутствующие власти привилегии равенству, эксплуатация – братству людей, несправедливость и ложь – справедливости и истине. Анархист выступал по возможности, чтобы социальная революция прошла в русле атеизма, так как мировая практика показала, что достаточно одного господина на небесах, чтобы тысячи господ расположились на самой земле. Поклонение божеству препятствует уважению человека. После революции главную роль будет играть не государственная политика, а политика народов, политика независимых свободных людей.
Бюрократическая заорганизованность присуща не только государству, но и науки, если она всецело подчинена метафизическим догмам и всевозможным «всепожирающим абстракциям». Этот же порок присущ и общественным организациям, созданным на мнимосолидных основаниях, и в первую очередь – партиям. Он присущ всем существующим формам людской солидарности, которые не были очеловечены. Для того, чтобы произошло всеочеловечевание всех социальных институтов требуется провести социальную революцию.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
