Сами масоны испытывают глубокие сомнения относительно своего происхождения. За четыре столетия официального существования ими были предприняты многочисленные попытки выяснить свои корни. Масонские писатели сочинили бесчисленное количество книг, пытаясь проследить историю ордена. Некоторые из этих произведений были не просто ложными, но и откровенно комическими в своей экстравагантности, наивности и стремлении выдать желаемое за действительное. Другие оказались не только правдоподобными, но и открыли новые направления в исторических исследованиях. Тем не менее, в конечном итоге каждый исследователь приходил к неопределенности, и зачастую в их работах количество вновь появившихся вопросов значительно превышало количество найденных ответов.
В Англии в XVII в. и еще сильнее в XVIII в., сложился деизм как религиозно-философское учение передовой буржуазии в ее борьбе с феодальным миром. Выдвигая права разума и научного исследования, деизм направил свою критику на так называемые «положительные религии», как христианство, иудейство, ислам — с их догматикой, с их кастовой церковностью, с обрядностью, суеверием, своекорыстием клира. В противовес христианству деизм выдвигал «естественную религию» и хотел обосновать ее на разуме. В 1794 г. Робеспьер пытался превратить деизм в государственную религию, провозгласив культ Верховного существа. Деистами были и Вольтер, и Руссо.
Именно умеренный деизм повлиял на религиозно-философские воззрения масонства. Отклики деистической критики религиозных суеверий, своекорыстия церковников и т.д. будут слышаться не только в западном, но и в российском масонстве на протяжении всего XVIII в.
Как и деизм, масонство возникло и впервые определилось в среде английской либеральной буржуазии, которая после переворота 1688 г. продолжала бороться против феодальной аристократии и католической церкви[268]. Образование первой масонской ложи в Лондоне относится к 1717 г., а первый кодекс масонских статутов («Книга уставов») был опубликован в 1723 г. и стал потом, в переводах и переработках, основным конституционным документом для масонских лож и их объединений. Уже в «Книге уставов» сказалась умеренность масонства: масон «не может стать ни бессмысленным атеистом, ни лишенным нравственности нечестивцем». Первые ложи были по своему составу буржуазными; в них входили купцы, ремесленники, интеллигенты. Христианский характер масонства не был резко подчеркнут: членами лож бывали и евреи.
На континенте прогрессивные тенденции английского масонства встретили поддержку у французских последователей деизма, у Вольтера, Дидро. Оба они числились в масонских ложах. У Вольтера, в его борьбе против феодально-церковного старого порядка, нашлось немало сближений с масонской публицистикой. Членами масонских лож были Лессинг, Гете, Моцарт, Гайдн, позднее Фихте.
Деистические тенденции масонства еще в 1737 г. вызвали в Риме учреждение конгрегации из кардиналов и иезуитов для преследования масонства. Папа Климент XII буллой осудил масонство; его преемники подтвердили это осуждение. Когда орден иллюминатов, боровшийся с католическими церковниками и религиозным фанатизмом, соединился с масонством, баварское правительство декретами 1784—1786 гг. запретило масонские организации. Знаменательно, что именно в те же годы Екатерина II развивает литературную полемику с масонами и «разоряет» масонские ложи в Москве.
В политических судьбах западного масонства (как и русского) крупную роль играла близость его к тем или иным правительственным кругам. Когда в Пруссии в 1786 г. умер король Фридрих II и на престол вступил Фридрих-Вильгельм II, сам принадлежавший к ордену розенкрейцеров, члены розенкрейцерского ордена Вельнер и Бишофевердер становятся прусскими министрами, руководителями политики Пруссии в духе розенкрейцерства. Но с другой стороны, в России, при нерасположении Екатерины II к Пруссии, приход к власти прусских розенкрейцеров отозвался гонениями на русских розенкрейцеров. Нерасположение русской царицы к шведскому правительству сказалось в начале 80-х годов репрессиями Екатерины II против русских масонов шведской системы. Но та же Екатерина II, при всем своем недоброжелательстве к масонам, оказывала содействие польскому масонству, придерживавшемуся русской политической ориентации.
Русское масонство XVIII в. было тесно связано с масонством западным и в организационном, и в политическом, и в социальном, и в идейном, и в литературном отношениях. Все виды организации и «систем» западного масонства (английского, шведского, немецкого, французского) были отображены в русском масонстве. Как и на западе, масонство в России было связано с правящими кругами, с внешней и внутренней политикой и испытывало на себе ее колебания и повороты; один из этих поворотов решил и судьбу масонских организаций в конце XVIII в.
Вместе с тем в русском масонстве было немало своеобразного, обусловленного самой русскою жизнью, чем и обеспечены были тесные связи русского масонства со всем общественным, культурным и литературным движением в России. Из многочисленных масонских "систем", функционировавших в России, наиболее важное значение получили система Английского {Елагинского) масонства, Рейхелевская (шведско-берлинская) система, Шведская система и Розенкрейцерство[269].
Надо заметить, что вплоть до XVII века постоянное проживание евреев на территории России запрещалось — если только они не примут крещение, писал историк В.Е. Шамбаров. - Но в последующем к нашему государству присоединялись западные регионы: Прибалтика, Украина, Белоруссия, Литва, Польша, Бессарабия, где существовали многочисленные иудейские общины. Русские цари, как правило, сохраняли жителям приобретенных территорий все права, которые они имели прежде. В том числе и право иудеев жить по своим обычаям и исповедовать свою религию. Но при этом и исконным российским землям сохраняли их прежние права. В том числе право жить без евреев. Так и появилась “черта оседлости”. В результате которой иудеи, перейдя под власть Романовых, в общем-то, ничего не теряли по сравнению с жизнью в составе Речи Посполитой. Однако и не приобрели права расселяться где им будет угодно[270].
Итак, масоны-иностранцы появились в России еще в начале 30-х годов XVIII в. В 1741 г. генерал Кейт явился «провинциальным великим мастером» и России. Связи с масонскими группами были для иностранцев, приезжавших и Россию, — дипломатов, негоциантов — хорошим средством налаживать деловые отношения. Но это же настораживало бдительное русское правительство, не без оснований опасавшееся политических интриг через посредство масонских организаций. В 1747 г. было произведено расследование целей масонских лож и был допрошен масон граф Н.Н. Головин, заподозренный в сношениях с прусским королем. Новое расследование состоялось в 50-х годах. Отсюда начинается цепь правительственных мер по контролю над масонскими ложами.
В елизаветинское царствование масонство быстро распространяется, вовлекая в свой состав и придворных вельмож, и крупных столичных чиновников, и провинциальных администраторов, и офицерство, и деятелей литературы и искусства. В 1756 г. в Петербурге уже существует масонская ложа, где участвуют: вельможа Р. Воронцов, историки Щербатов и Болтин, писатель Сумароков, офицеры гвардейских полков. Про императора Петра III ходила «повсеместная молва», что он сам был масоном; это побуждало, по утверждению Болтина, «весьма многих вступать в сей орден». В первое время своего царствования и Екатерина II не была враждебна к масонству, и оно тогда быстро распространялось. По-прежнему среди масонов было много иностранцев. Заседания масонских лож часто велись на немецком, французском, английском, даже итальянском языках. На иностранных же языках излагалась и масонская литература. Впрочем, и русские масоны, принадлежа к высшему русскому обществу, где в елизаветинское время прежняя популярность немецкого языка сменилась увлечением французским языком, охотно «работали» на чужом языке. В Москве работала особая типография для печатания масонских книг на немецком языке.
В 50—70-х годах русское масонство было теснее всего связано с английским масонством, масонством рационалистическим, еще близким к деистическому корню, к политическому либерализму. Это соответствовало настроениям дворянского либерализма и вольтерьянства в кругу Сумарокова и Елагина. В те годы в масонстве еще сказывался культ разума, разрабатывалась рационалистическая мораль, в противовес церковной догме выдвигалась «естественная религия». Исследователи установили, что в ранних елагинских ложах масоны «почти сплошь вольтерианцы, обратно, среди русских поклонников Вольтера едва ли не все в 1770-е годы были масонами» (Вернадский). Именно такое настроение давало возможность Радищеву стать членом ложи «Урания».
Но на Западе масонство поворачивало к аристократизации своего состава, к христианизации воззрений, к политическому консерватизму, к мистике. На очередь становились мартинизм и розенкрейцерство.
Особенно широкое распространение получило русское масонство в 70-х годах. Тогда во главе его стал крупный деятель эпохи И.П. Елагин, «тайный советник, сенатор, ордена Белого орла кавалер, Главной Дворцовой канцелярии член и Главный Директор музыки и театра», видный участник литературного движения. Диплом на звание провинциального великого мастера он получил из Лондона в 1772 г. Скоро под его управлением оказалось до четырнадцати лож — в Петербурге, Москве, Владимире, даже — в Молдавии (две офицерские ложи). Ложи работали на основании устава: «Права, преимущества и обряды Главныя Провинциальныя ложи».
Конец XVIII века проходит в России под знаменем увлечения розенкрейцерством. Это одна из разновидностей масонства. К нему русские вольные каменщики обращаются в поисках более высоких степеней и глубин истинного масонства. Возглавляет его в России профессор филологии Московского университета Иван Григорьевич Шварц, принятый в Берлине в орден розового креста в 1781 году; главным надзирателем становится очень популярная в России личность, известная своими неутомимыми трудами по издательской и просветительской деятельности, — Новиков Николай Иванович (1744-1818).
Хельзинг писал, что: “В XVIII столетии Германия стала центром европейского ХРАМОВОГО ДВИЖЕНИЯ ВОЛЬНЫХ КАМЕНЩИКОВ (их идеология не имела ничего или очень мало общего с изначальной идеологией рыцарей-храмовников). Рыцарские степени были связаны в вольнокаменщицкую систему “строгого наблюдения”, что означало, что посвященные должны были присягать в строжайшем подчинении тем, ранг которых был выше. Руководитель, который назывался “Неизвестным высшим” и носил титул “Рыцаря красного пера” был верен “ШОТЛАНДСКИМ СТЕПЕНЯМ”, и соответственно, Стюартам.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55
