Зависимость социальной эффективности политики занятости от уровня безработицы |Группа |Среднее значение социальной |Изменение | |регионов |эффективности политики занятости |среднего | |по уровню| |значении | |безработи| |социальной| |цы | |эффективно| | | |сти | | | |политики | | | |занятости | | |1996 г. |1-е полугодие | | | | |1997 г. | | |1 |1,57 |1,99 |0,42 | |2 |1,35 |1,58 |0,23 | |3 |1,47 |1,54 |0,07 | |4 |1,12 |1,31 |0,19 |
Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство. В первом полугодии 1997 г. по сравнению с 1996 г. увеличилась (с 0,45 до 0,68) абсолютная разность между показателями социальной эффективности политики занятости в группах регионов с самыми низкими и самыми высокими уровнями безработицы. Это является дополнительным подтверждением гипотезы, что сам по себе высокий уровень безработицы в регионе в целом является фактором, ограничивающим возможности снятия органами службы занятости безработных с учета и, следовательно, обусловливающим низкую социальную эффективность политики занятости.
Расчеты показали также, что на социальную эффективность политики занятости оказывает влияние социально-экономическая ситуация в регионах. Последняя оценивалась с использованием специально выбранных показателей государственной статистической отчетности, характеризующих различные аспекты состояния региональных экономик. Не вдаваясь в детали разработанной методики, отметим, что на ее основе все регионы - субъекты Российской Федерации - были также разделены на четыре равночисленные группы,
30 в 1-й из которых социально-экономическая ситуация могла быть оценена как относительно благополучная, а в 4-й - как кризисная.
Влияние социально-экономической ситуации в регионе на социальную эффективность политики занятости (см. таблицу 2) выражено существенно слабее влияния на нее уровня безработицы. Данное обстоятельство лишний раз подтверждает тот факт, что в настоящее время процессы движения зарегистрированных безработных в органах государственной службы занятости во многом определяются субъективными факторами. В числе таких факторов, в частности, может быть упомянуто ужесточение условий регистрации безработных и назначения им пособий по безработице, осуществленное в 1996 г. Законом Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской федерации "О занятости населения в РФ"». Кроме того, в условиях роста напряженности бюджета ГФЗН в 1996 - 1997 гг. имели место задержки в выплатах уже назначенных пособий по безработице, что снижало мотивацию сохранения зарегистрированным безработным своего статуса.
Таблица 2
Зависимость социальной эффективности политики занятости от социально- экономической ситуации в регионе |Группа регионов по|Среднее значение социальной |Изменение среднего| |социально-экономич|эффективности политики занятости |значения | |еской ситуации | |социальной | | | |эффективности | | | |политики занятости| | |1996 г. |1-е полугодие 1997| | | | |г. | | |1 |1,47 |1,78 |0,31 | |2 |1,33 |1,68 |0,35 | |3 |1,39 |1,61 |0,22 | |4 |1,32 |1,36 |0,04 |
Тем не менее полностью влияния на социальную эффективность политики занятости социально-экономической ситуации в регионе исключать нельзя. Например, в 1996 г. самая высокая социальная эффективность политики занятости была достигнута в группе регионов с наиболее благоприятной социально-экономической ситуацией. С другой стороны, в группе регионов, где сложилась кризисная социально-экономическая ситуация, социальная эффективность политики занятости оказалась самой низкой. При этом, однако, нужно еще раз обратить внимание на то, что разность между средними значениями показателей социальной эффективности политики занятости между 1- й и 4-й группами регионов в 1996 г. составила всего 0,15, что в три раза превысило эту разность между 1-й и 4-й группами регионов, выделенными по уровню безработицы.
В первом полугодии 1997 г. произошли некоторые изменения, проявившиеся прежде всего в том, что социальная эффективность политики занятости стала в большей степени зависеть от социально-экономической ситуации в регионе. С количественной точки зрения это проявилось, во- первых, в том, что разность между средними значениями показателя социальной эффективности в лучшей и худшей группах региона по сравнению с 1996 г. увеличилась более чем в два раза и составила 0,34.
Во-вторых, отсутствовала инверсия тенденции снижения социальной эффективности политики занятости при движении от "лучшей" группы регионов к "худшей" (в 1996 г. в 3-й, предмаргинальной, группе регионов она была выше, чем во 2-й их группе).
В-третьих, в первом полугодии 1997 г. межгрупповые разности между значениями показателя социальной эффективности стали четко выраженными (между 1-й и 2-й группами регионов - 0,1; 2-й и 3-й - 0,07; 3-й и 4-й - 0,25), в то время как в 1996 г. между 2-й, 3-й и 4-й группами регионов эти разности были количественно малозначимыми.
В-четвертых, наибольший прирост социальной эффективности в 1997 г. произошел в 1-й и 2-й группах регионов, где социально-экономическая ситуация была относительно лучше (среднегрупповое его значение составило 0,33), в то время как в "худших", 3-й и 4-й, группах регионов этот прирост (соответственно 0,13) был в 2,5 раза меньше.
Отмеченные изменения имеют содержательное объяснение. Оно заключается в том, что, по-видимому, тот внутренний потенциал ''реструктуризации" регистрируемой безработицы, который был создан в 1996 г. внесением изменений в уже упоминавшийся закон о занятости, был частично исчерпан в том же 1996 г., и влияние социально-экономической ситуации в регионе на социальную эффективность политики занятости стало стремиться к своему естественному фону. Кроме того, в качестве одной из возможных причин данной тенденции нельзя исключать предпринимавшиеся в России попытки перехода от эпохи "дикого капитализма" к цивилизованным рыночным отношениям.
Показатели экономической эффективности политики занятости строились на основе предположения, что для финансовой системы страны небезразлична "цена" политики занятости, то есть прежде всего величины расходов ГФЗН.
Экономическую эффективность политики занятости предлагалось определять в двух вариантах.
32
При первом варианте расчета определяются цельные (в расчете на единицу социальной эффективности политики занятости) расходы средств ГФЗН. Формула расчетов в этом случае следующая:
ЭЭПЗсэ = РГФЗН : СЭПЗ, (2) где ЭЭПЗсэ - экономическая эффективность политики занятости (социальной эффективности) в определенном календарном периоде, млн. рублей в расчете на единицу социальной эффективности (здесь и ниже - в деноминированных рублях);
РГФЗН - расходы бюджета ГФЗН за тот же календарный период, млн. рублей.
Данный показатель особенно эффективен для межрегиональных сопоставлений, поскольку позволяет определить в региональном разрезе сравнительную цену единицы социальной эффективности политики занятости. Чем ниже расходы ГФЗН на единицу социальной эффективности, тем выше экономическая эффективность политики занятости.
Расчеты показали, что единица социальной эффективности политики занятости обошлась ГФЗН в 1996 г. в среднем в 63,7 млн. рублей (от 1,6 млн. рублей в Эвенкийском АО до 684,1 млн. рублей в Москве), а в первом полугодии 1997 г. -в 58,5 млн. рублей (от 1,4 млн. рублей в Эвенкийском АО до 601 млн. рублей в Москве).
Существенно превышающая региональные различия в уровнях оплаты труда и цен значительная межрегиональная дифференциация показателя экономической эффективности политики занятости предполагает необходимость более тщательного анализа направлений расходования средств ГФЗН в регионах с наиболее низкой экономической эффективностью политики занятости. Тем более, что с незначительными отклонениями выдерживается следующая закономерность: для регионов с низкими уровнями безработицы характерна более низкая экономическая эффективность политики занятости, и наоборот, в регионах, где уровень безработицы высок, экономическая эффективность политики занятости выше.
В первом полугодии 1997 г. попытки упорядочивания финансовых потоков в ГФЗН и рационализации его расходов позволили существенно снизить затраты средств на единицу социальной эффективности в регионах 1-й и 2-й групп - относительно благополучных по ситуации на регистрируемом рынке труда (соответственно на 11,9 и 18,1 млн. рублей). Иными словами, удалось добиться некоторого выравнивания условий финансового обеспечения социальной эффективности политики занятости в регионах с высокими и низкими уровнями безработицы.
33
Таблица 3 Зависимость экономической эффективности политики занятости (по социальной эффективности) от уровня безработицы
|Группа |Среднее значение экономической |Изменение | |регионов |эффективности политики занятости, |среднего | |по уровню |млн. рублей |значения | |безработиц| |экономической| |ы | |эффективности| | | |политики | | | |занятости | | |1996 г. |1-е полугодие 1997 г. | | |1 |80,3 |88,4 |-11,9 | |2 |87,7 |69,6 |-18,1 | |3 |47,0 |59,4 |12,4 | |4 |409 |36,9 |-4,0 |
Второй вариант для оценки экономической эффективности государственной политики занятости предполагал использование более традиционного показателя - годовых расходов ГФЗН в расчете на безработного, снятого с учета в течение отчетного периода. В этом случае формула для расчета экономической эффективности политики занятости следующая:
ЭЭПЗбсу = РГФЗН : ЧБСУ, (3) где ЭЭПЗбсу - экономическая эффективность политики занятости (по числу безработных, снятых с учета), тыс. рублей в расчете на человека.
Как и в предыдущем случае, чем больше расходы средств ГФЗН в расчете на снятого с учета безработного, тем ниже экономическая эффективность политики занятости.
В отличие от расходов ГФЗН в расчете на единицу социальной эффективности затраты ГФЗН в расчете на одного снятого с учета безработного в первом полугодии 1997 г. по сравнению с 1996 г. возросли на 0,16 тыс. рублей, достигнув 2,36 тыс. рублей. Принимая во внимание особенности формул расчетов каждого из показателей экономической эффективности политики занятости (они различаются знаменателем: в первом варианте используется частное от деления общей численности снятых с учета безработных на среднегодовую численность безработных, а во втором - только общая численность снятых с учета безработных), можно сделать вывод, что разные динамики обоих показателей
34 экономической эффективности политики занятости обусловлены сокращением средней (за период) численности зарегистрированных безработных.
Анализ региональных различий значений показателя экономической эффективности политики занятости по числу безработных, снятых с учета, показал, что они также достаточно велики. В 1996 г. разрыв между максимальными расходами ГФЗН (15,59 тыс. рублей в расчете на человека в Москве) и минимальными (490 рублей на человека в Республике Ингушетия) составил 15,1 тыс. рублей на человека, или 31,8 раза. В первом полугодии 1997 г. (максимальные и минимальные расходы - соответственно 13,46 и 0,21 тыс. рублей в расчете на человека - были зафиксированы по-прежнему в Москве и Республике Ингушетия), абсолютный разрыв несколько сократился и составил 13,25 тыс. рублей в расчете на человека, а относительный разрыв возрос почти в два раза, превысив 64 раза. Оперируя удельными показателями, можно сказать, что в Республике Ингушетия политика занятости практически ничего не стоила государству.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
