уровень и уровень коммерческих банков, усилия по поощрению мобильности

частного капитала будут вязнуть в неблагоприятном международном финансовом

климате.

Что касается международной валютной системы стран СНГ, то необходимо

отметить, что если в ЕВС можно увидеть в некотором роде соперничество за

финансовую стабильность, то в СНГ, напротив, призывы к объединению

пострублевых валютных систем с российской денежной системой были просто

формой состязания за право эмитировать деньги. Другими словами,

руководящие валютные органы республик стремились найти (временное) решение

совершенно иных проблем, чем те, с которыми сталкивается ЕВС. Для

продвижения вперед эффективного внутререгионального валютного

сотрудничества, т.е. для того, чтобы отгородиться от остального мира,

национальные экономики, входящие в СНГ, должны, как это ни парадоксально,

находиться примерно на то же уровне развития валютной системы, что и

ведущие страны мира; чтобы стать вровень с долларом США, нужны такие

валюты, как немецкая марка, французский франк, английский фунт стерлингов,

а не карбованец (увы, и не российский рубль). Иначе, как показывает

практика СНГ, члены Содружества почти неизбежно будут смотреть на

международные (региональные) финансовые механизмы как на временное

средство для поддержания валют в течении определенного срока, и внешний

мир будет во всяком случае выглядеть более привлекательным, чем

внутрирегиональная валютная интеграция.

Постсоветские страны распределяются только между двумя из четырех

обобщенных групп валютного режима, представленных в таблице. В России,

Беларуси, на Украине, в Казахстане, Кыргыстане, Молдове, Армении и Грузии

действует или режим независимо плавающей валюты, или (Беларусь) другие

режимы управляемого плавания - оба режима принадлежат к обобщенной группе

более подвижного режима. Ни одна страна СНГ не имеет режима “составной

валюты” или режима “ограниченной подвижности по отношению к одной валюте

или группе валют”. Это значит, что даже те члены СНГ, которые с наибольшей

вероятностью могут ядро Содружества, не имеют ни возможности, ни желания -

по крайне мере сейчас - присоединиться к ЕВС или заключить аналогичные

соглашения в постсоветском экономическом пространстве. Что касается трех

прибалтийских государств, то там ситуация, конечно, несколько иная,

потому сто соглашения об ассоциации с ЕС, которые они подписали в июне

1995 г., и вытекающий из них статус свободной торговли, по всей

вероятности, заставит эти республики очень тщательно изучить “за” и

“против” присоединения к ЕВС, несмотря на связь литовской валюты с

долларом США, а латвийский - с СДР (этот вывод неоднозначен, учитывая

тесную связь эстонской валюты с немецкой маркой, в чем проявляется

тенденция, которая вероятнее всего скажется и на ЕВС в целом). В отличие

от формирования ЕВС, образование постсоветской междуна-родной валютной

системы не имело четкого теоретического обоснования. Однако это не

означает, что за этим процессом не стояло вообще никакой философии: она

действительно существовала, но это была “философия принудительной

интеграции”, т.е. защиты национальных интересов в неблагоприятном

окружении (“дать меньше, взять больше”) - с одной стороны, и уменьшения

потерь - с другой. Страны СНГ, склонные к “розовому оттенку” в

экономической политике, колеблются между системами, если пользоваться

терминами европейской валютной интеграции, “образца 1997 г.”, между

проектами единой валютной системы, похожими на “третью стадию”, и идеями

многостороннего клиринга, потому что они занимаются в основном срочном

насущими проблемами без ясного понимания системного характера логически

непротиворечивых подходов. Те, кто с энтузиазмом прилагают опыт валютной

интеграции в Западной Европе к условиям СНГ, игнорируют политическое

отношение постсоветских эконотемы. Учитывая нынешние центробежные тенденции

в том, что касается относительной значимости отношений внутри СНГ,

структуру взаимной торговли и расхождение национальных экономических

механизмов, трудно представить, что, при улучшении финансовой ситуации,

постсоветские экономики рискнут создать общую валютную систему.

Заключение.

Механизм экономической интеграции, и в частности интеграции в

финансовой сфере, в Европейском Сообществе/Европейском Союзе всегда был

образцом для интеграции в других частях мира, включая постсоветское

экономическое пространство. Опыт интеграции в Западной Европе является

своеобразным примером для понимания проблем и нахождения путей для их

решения. Однако ни принципы и правила, ни понимание определенных стадий

процесса интеграции, развития институтов и разработки соглашений не

остаются неизменными, когда они переносятся на другие регионы, даже в

пределах Европы.

Недавняя история Европейского валютного союза дает практически урок

для СНГ. Из опыта наших соседей мы узнали, что валютная интеграция может

привести к сложным проблемам и как раз тогда, когда она приближается к

своей высшей стадии; что, будучи сам по себе логически последовательным,

принятый график может подвергнуться пересмотру ичто может потребоваться

выполнение некоторых предварительных соглашений для того, чтобы

дальнейшее движение вперед стало возможным; и еще важнее то, что иногда

лучше следовать естественному ходу развития международной (региональной)

валютной системы, а не изобретать что-то лучшее. Как следует из

настоящей работы, коллективная валюта, какой бы убедительной она ни была в

теории, не может противостоять конкуренции с национальными валютами и

превратиться в настоящие деньги, если не реализованы механизмы,

намеченные на третью стадию Европейского валютного союза, хотя они и могут

показаться преждевременными. Переходные экономики должны быть особенно

осторожными в своих инициативах в области международных валютных отношений.

Вероятно, в рамках СНГ следует создать “ядро” валютной системы,

которое будет ведущей ролью рубля. Такая система может иметь форму

механизма периодически пересматриваемой привязки, в которой другие валюты

стран-участниц этого механизма будут привязаны к рублю. В новейшей

экономической литературе по проблемам рыночной трансформации широко

признается, что, учитывая приоритетность задачи привнесения конкуренции

извне и превращения мировых рыночных цен в ориентиры для национальными

производителями, обменные курсы не должны быть абсолютно подвижными.

Конечно, в существующих условиях валютная привязка в рамках СНГ вряд ли

достижима - не потому, что правительства не могут принять решение о том,

какой следует установить обменный курс, а просто потому, что такая привязка

не имеет смысла, пока не улучшится финансовый положение в странах,

которые могут образовать “ядро” валютной системы СНГ. Как только финансовая

ситуация в переходных экономиках более или менее стабилизируется, будет

стоять вопрос не о том, следует ли осуществлять валютную привязку, а о

том, как это лучше сделать.

Однако механизм периодически пересматриваемой привязки нельзя

считать абсолютно желательным даже применительно к зоне свободной торговли

или таможенному союзу, потому что его эффективность зависит от степени

открытости национальной экономики, от доли стран-партнеров во

внешнеторговом обороте каждой страны ( эта доля должна по крайней мере

превышать долю любой третьей страны), и - что еще важнее - от

последовательности финансовой политики страны и стабильности ее

приоритетов. На деле в переходной экономике финансовые приоритеты в

течении финансового года претерпевают почти регулярные изменения. Так,

инфляционная ситуация потребность в финансировании бюджетных расходов

необходимость компенсировать потери, причиненные импортерами

протекционистскими мерами - все эти факторы определяют различные типы

валютно-денежной политики. Общность финансовых приоритетов может быть

достигнута только при сравнительной однородности национальных экономических

механизмов, относительной гармонизации процессов социально-экономической

трансфор-мации и успешном осуществлении экономических реформ.

Трудно представить, что в СНГ валютная привязка может производиться по

отношению к общей валюте, такой, как ЭКЮ, потому что “коллективная”

валюта требует,

во-первых, высокой степени международной финансовой конвергенции,

во-вторых (что для рассматриваемого вопроса имеет особое значение),

взаимной уверенности в твердой решимости стран-партнеров

стабилизировать финансы (помимо двусмысленной проблемы оптимальной валютной

зоны).

Кроме того, не следует преувеличивать роль ЭКЮ, поскольку она не

является обычным посредником в международных расчетах. При то, что

платежи внутри СНГ в большинстве случаев осуществляется в российских рублях

или долларах США, возникает проблема обеспечения рублевой массы для этой

цели. Снабжение рублями может быть обеспечено на базе рублевой

стабильности, которая дестимулирует экспорт и поощряет импорт.

Последнего, нелегко добиться, потому что финансовые ресурсы на российском

денежном рынке истощены, что тормозит инвестиции, а приток капитала из-за

границы незначителен. Однако, если следующее российское правительство

предпримет попытку ускорить финансовую реинтеграцию СНГ, российские

производители будут обвинять его в подрыве сотрудничества в рамках СНГ и

одновременно в поощрении импорта в ущерб отечественным производителям.

Трудно также представить, что валюты СНГ будут привязаны к доллару США

или любой другой твердой валюте ввиду недостатка ликвидности (резервов

твердой валюты), который мешает проведению валютных интер-венций. Скорее

это будет все-таки российский рубль. Однако такая система имеет смысл

только при условии что,

во-первых, рубль сам будет привязан (вероятнее всего, к доллару США) ,

во-вторых, что страны-партнеры сохранят сравнительно высокую степень

взаимной торговли.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12