В России важно было использовать мировой опыт приватизации для финансового оздоровления предприятия, особенно крупного, процессу приватизации должен предшествовать процесс коммерциализации. Коммерциализация основана на схеме организации конкурсов для желающих стать, менеджерами коммерциализируемого предприятия. Но соревноваться при этом должны не сами менеджеры, а представленные ими на конкурс проекты предпринимательской деятельности, антикризисные бизнес-планы, инвестиционные проекты. С победителями конкурса органы Госкомимущества заключают контракты на срок реализации проекта. Ему же государство передает свой пакет акций в доверительное управление (траст). Вместе с акциями победителю конкурса переходит решающее количество голосов на собрании акционеров, что позволяет ему занять пост генерального директора.
Преимущество коммерциализации на конкурсной основе состоит в том, что на первый план выдвигаются реальные проблемы функционирования предприятия и вывода его из кризиса. Следовательно, для крупных госпредприятий, попавших в кризис, целесообразно сначала провести их коммерциализацию, реструктуризацию и финансовое оздоровление, и лишь затем приватизировать. Мировой опыт свидетельствует о высокой экономической эффективности такой модели финансового оздоровления предприятия-должника и вывода его из кризиса. Государство при этом идет даже на национализацию частного предприятия в целях вывода его из кризиса. Оно проводит реорганизацию, обновление основного капитала на современной технико-технологической основе, использует эффективный менеджмент и затем вновь продает этот объект, но уже по более высокой рыночной цене. Это решает сразу две проблемы. Во-первых, предприятие выходит из кризиса и становится более конкурентоспособным; во-вторых, в государственный бюджет поступает весомый доход от приватизации такого предприятия[40].
К сожалению, в России все началось с приватизации, не создав ни условий обновления капитала, ни реорганизации. В итоге не удалось сформировать эффективного собственника.
Начиная с 1992 года проблему вывода предприятия из кризиса, перераспределения собственности в пользу более эффективных владельцев в России стремятся решить с помощью использования института несостоятельности.
ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 г. ввел новую процедуру финансового оздоровления предприятия – должника страхование ответственности арбитражных управляющих, формирование профессиональных стандартов и создание саморегулируемых организаций арбитражных управляющих (СРО) процедура финансового оздоровления дает возможность должнику в срок до 2х лет рассчитаться с кредиторами. Для этого инициатору финансового оздоровления необходимо предоставить обеспечения исполнения обязательств должника: залог, банковскую гарантию, государственную или муниципальную гарантию, поручительство.
В настоящее время существует масса проблем применения института несостоятельности в России для вывода предприятий из состояния неплатежеспособности и обеспечения устойчивых темпов экономического роста.
Прежде всего, следует отметить значительный удельный вес просроченной задолженности по налоговым и иным обязательствам. С 2001 по 2002 годы он возрос в основных отраслях экономики с 35 до 42% общего объема просроченной кредиторской задолженности.
По сути, ни государство, ни частные кредиторы не были заинтересованы в использовании процедур банкротства для прямого возврата долгов.
Конкурсным кредиторам это невыгодно, поскольку был высокий уровень долгов государству. Например, на 01.08.04 г. в лесопромышленном комплексе долги государству составляли 52%, в легкой промышленности -48%, в машиностроении – 45%[41].
Не менее важно и то, что государство объективно не может применять процедуры банкротства ко всем предприятиям-должникам, поскольку велик удельный вес убыточных предприятий. В январе 2001 г. таких предприятий было 40%, а в 2004 году почти 47%.
В машиностроении и металлообработке государство могло инициировать процедуры банкротства в отношении примерно 60% предприятий[42].
Закон позволяет применять различные процедуры банкротства к должникам. В новом ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» обозначены такие процедуры банкротства (Ст. 27):
• наблюдение;
• финансовое оздоровление;
• внешнее управление;
• конкурсное производство;
• мировое соглашение.
По результатам проведения процедуры наблюдения можно отметить такую тенденцию – увеличение доли принятия решений об открытии конкурсного производства и уменьшение доли решений по введению внешнего управления. По результатам 2003 г. не более 15% предприятий «вышли из-под банкротства», 13% – вошли в реорганизационную процедуру (внешнее управление), но большинство перешло в стадию ликвидации (конкурсного производства).
По состоянию на 01.01.2003 года результат были таковы:
Всего в производстве дел о банкротстве – 42208.
В том числе:
1. Наблюдение – 2796 (6,3%);
2. Внешнее управление – 1496 (3,2%);
3. Конкурсное производство – 37916 (90,5%).
Следовательно, увеличивается количество дел, в отношении должников перешедших в стадию ликвидации (конкурсное производство). Если в 2001 г. они составили 73%, то в 2003 г. – уже 89,5%. Данная тенденция сохранялась и в 2004–2006 гг[43].
По состоянию на 1 января 2005 г. в производстве было дел о банкротстве – 84614.
1. Наблюдение – 3558 (4,2%);
2. Внешнее управление – 1440 (1,7%);
3. Конкурсное производство – 79616 (94,1%).
Результаты применения процедуры внешнего управления представляются неоднозначными. В 1998–2001 гг. в течение каждого года она вводилась в отношении 1000–1200 предприятий-должников, в 2002 г. – в отношении 1496 должников, в 2004 г. – 1440 должников. Удельный вес этой процедуры в общем числе дел о банкротстве неуклонно снижается (с 30% в 2001 г. до 3,2% в 2002 г. и до 1,7% – в 2004 г.).
Шансы предприятий выйти из процедуры ликвидации путем заключения мирового соглашения были минимальными: 3,1% – в 1998 г., 1,2% – в 1999 г., 0,7% – в 2000 г., 0,5% – в 2001 году, в 2003 г. – 0,6%, в 2004 г. – 0,62%.
Однако, следует отметить, что такой низкий удельный вес заключения мировых соглашений обусловлен тем, что именно в процедуру конкурсного производства «вливаются», минуя прочие процедуры, потоки дел в отношении отсутствующих и ликвидируемых должников.
Так, если в 1998–1999 гг. при начале конкурсного производства соотношение «присутствующих» и отсутствующих должников составляло примерно 1:1, то в 2000 г. – около 1:2, в 2001 – примерно 1:4. Но если исключить из рассмотрения должников, проходящих по упрощенной процедуре банкротства, то конкурсное производство доминирует, а завершается мировым соглашением не более 1–2 дел из 100.
Подавляющее количество дел о банкротстве заканчивается продажей активов должника в ходе конкурсного производства. По данным ФСФО России в 2002 г. ликвидацией должника закончилось 94,1% дел (по состоянию на 1.01.2003 г.).
Однако следует отметить, что применение процедуры конкурсного производства отмечается в России в основном в отношении среднего и малого бизнеса, т.е. зависит от масштабов и значимости предпринимательства. Чем крупнее бизнес, тем более щадящая процедура банкротства к нему применяется. Так, в 2002 г. процедуры банкротства в отношении крупных, экономически и социально значимых предприятий завершились конкурсным производством примерно в каждом 4-ом случае, а применительно ко всему кругу «присутствующих» должников – в двух случаях из трех[44].
С 2002 года государство стало активнее использовать процедуры банкротства в отношении предприятий, являющихся должниками по налоговым и иным обязательным платежам. Так в октябре 2002 г. доля приостановленных к взысканию платежей в общем объеме задолженности по налоговым и иным обязательным платежам в бюджетную систему составляла около 16%. В январе 2004 г. этот показатель достиг 36% и рост в основном определялся динамичным расширением применения процедур конкурсного производства. Государство после исчерпания возможностей проведения реструктуризации задолженности стало использовать банкротство как жесткий механизм обеспечения платежной дисциплины и выравнивания бюджетных ограничений применительно к должникам по обязательным платежам.
Можно выделить ряд проблем, связанных с проведением процедур банкротства в последние годы в России.
Во-первых, по многочисленным оценкам, данным в публикациях отечественных ученых[45] часть хозяйствующих субъектов (прежде всего крупных) была заинтересована в применении процедур банкротства не столько для прямого возврата средств, сколько в целях перехвата управления на предприятиях-должниках, вывода ликвидных активов, «сбрасывания» долгов, т.е. как механизм перераспределения собственности, реорганизации предприятий и смены управленческой команды. Смена собственности и реорганизация предприятия во многом обусловлены реорганизационными процессами в промышленности, охватившими не только крупный, но и средний бизнес. В капитале акционерных обществ доля других промышленных предприятий возросла с 1998 по 2001 г. с 6,5 до 44,5%. Доля таких предприятий составила в 2006 г. в промышленности 22%[46]. Этот процесс приводит к тому, что назначаются внешние наемные директора, вытесняются из совета директоров топ-менеждеры основного предприятия. Идет процесс враждебного, насильственного поглощения, что вызывает корпоративные конфликты и не способствует стабильному развитию предприятия.
Во-вторых, в рамках процедур внешнего управления так же во-многом идет перехват управления. Подчинить арбитражных управляющих интересам
фирмы-захватчика (либо банка) стало проще, поскольку Закон о банкротстве 2002 г. ввел процедуру страхования ответственности. Закон предусматривает минимальную страховую сумму в 3 млн. руб. в год, но это формальность. Цена такого полиса составляла первоначально 20–30 тыс. руб., но затем снизилась (особенно при коллективном приобретении полисов членами СРО).
Но сложность и проблема состоит в другом: управляющий до начала работы должен дополнительно застраховать свою ответственность в размере, который зависит от балансовой стоимости активов должника. Оформление страховки ограничено 10 днями, а сумма страховки может дойти до 1 млн. долл. и ее нужно выплатить единовременно.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
