Однако в анатомии довезалиевского периода царил хаос не только в смысле систематики, но и в смысле точности локализации. Отношения органов друг к другу еще в какой-то мере удостаивались внимания, но ни проекция органов на наружные покровы, ни голотопия, ни скелетотопия их никогда не раскрывались.

В анатомии Везалия мы не видим еще деления тела человека на области, как это принято в современных ру-ководствах. Но Везалий дает тщательное описание, мышц и это предопределяет неизбежность показа топографо-анатомических отношений сомы. Ведь все неровности рельефа тела связаны с костями и мышцами. Посвящая специальные главы процедуре и порядку вскрытия мышц, Везалий указывал точные линии разрезов, описывал слои кожи, подкожной клетчатки и оболочки.

В главах «О мускулах живота» и «О вскрытии мус-кулов живота» приводятся все необходимые сведения о конструкции влагалища прямого мускула живота, но на-звание это еще не фигурирует. Везалий знает белую ли-нию живота и место прохождения семенного канатика внизу передней стенки живота. Он излагает анатомию мышц промежности, отмечая половые различия.

Положение кровеносных сосудов увязывается с ча-стями скелета и с областями (подмышечная впадина, локтевой сгиб, пах, коленный сгиб и т. д.). Обращается внимание на локализацию лимфатических регионарных узлов по ходу вен, на отношение к мышцам артерий и вен, на глубину их залегания.

Что касается топографии органов, то в этом отноше-нии Везалий уходит далеко вперед по сравнению со своими предшественниками. Он точно описывает грани-цы легких, правильно характеризует средостение, про-слеживает взаимоотношения пищевода, трахеи и аорты, пишет о распространении части печени влево, определяет отделы кишечника по областям брюшной полости, ука-зывает на особенность локализации желудка.

Во многих случаях при описании органов Везалий тоже допускал топографо-анатомические ошибки. Есть доля истины в словах тех биографов Везалия, которые считают, что он исправил много ошибок Галена, но не исправил еще больше. Удивительно, например, заблуж-дение Везалия, когда он находит раздвоение восходящей аорты.

Может возникнуть вопрос, понимал ли сам Везалий прикладное значение анатомических знаний. На этот вопрос легко ответить утвердительно. По существу весь свой опыт ученого и педагога Везалий посвятил медици-не. Анатомическую подготовку он рассматривал как обя-зательное условие успеха лечения.

Был ли Везалий в действительности лечащим врачом и в частности хирургом? Конечно, он был врачом и, ве-роятно, владел необходимой хирургической техникой. О его деятельности как клинициста сохранилось мало сведений. Свое отношение к медицине, к проблемам ле-чения больных Везалий раскрыл в предисловии к руко-водству по анатомии. Кроме этого, он касался клиниче-ских проблем в статьях о венесекции и о применении отвара хинного корня.

В историко-медицинской литературе обычно Везалия не считают стоящим на пути развития хирургии. Против этого следует возражать. Везалий был профессором хи-рургии и анатомии. Он учил студентов анатомии, под-черкивал важность этого предмета и его непосредствен-ное отношение к хирургии. Через возрождение анатомии он сделал возможным развитие хирургии как науки.

На секционных занятиях под руководством Везалия изучались органы живота, тщательно исследовались то-пография брюшины, ее связки, брыжейки, сальники. В соответствии с учением Гиппократа считалось, что раны мозга и кишечника смертельны. Проводя практиче-ские занятия со студентами, Везалий всегда указывал на то, что врач не может отказаться лечить больного даже при заведомо смертельных ранениях. Больному должна быть оказана самая эффективная помощь. Исхо-дя из этого, он учил студентов накладывать швы на кишечник на трупах и ^на живых животных. Для швов использовался тонкий шелк. Экспериментальные разре-зы наносились на кожу и внутренние органы животных (собак, свиней).

В трактате Везалий затрагивал многие клинические вопросы. Так, он описывал образование грыжевого меш-ка при паховой грыже. Он ссылался на заболевания сердца, селезенки, на гангрену конечностей. Порази-тельно точно он нарисовал картину гидроцефалии. Но полностью свои патолого-анатомические наблюдения он собирался обобщить в другой книге. Говоря о гангрене голени после травматического поврежде-ния артерий, Везалий на-поминал: «множество Дру-гих подобных же явлений мы проследим подробнее в своем произведении, где сделаем описания вскры-тий, особо пригодных для распознавания болезней и обсуждения всего медицин-ского искусства...» (т. 1, стр. 85). Как видно, он основательно готовился к созданию такого произве-дения. Вполне возможно, что эти материалы погибли в огне вместе с другими рукописями.

Оценивая Везалия как клинициста, следует иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, Везалий заложил фундамент научной медицины. Анатомическими знания-ми он вооружил клинику. Повышение уровня анатоми-ческой подготовки повело к решительным изменениям в медицинской практике.

На почве анатомии Везалий хотел объединить все отрасли медицины. Это было совершенно необходимо, так как даже некоторые передовые врачи того времени были беспомощны в вопросах теории. Знаменитый Теофраст Парацельс (1493--1541)--новатор в практической медицине и революционно настроенный по отношению к современной ему схоластике сам страдал эклектизмом в построении теории медицины. Анатомия вызывала у не-го величайшее презрение. Он начисто отвергал изучение строения тела, метод диссекции и создавал свою «ана-томию сущности человека», которая доказала бы, что в „теле человека соединились мистическим образом 3 вез-десущих ингредиента: соли, сера и ртуть. Сторонники Парацельса пытались раскрыть анатомию тела с помо-щью алхимии. Секционные занятия они третировали как «мужицкий метод», как недостойные упражнения италь-янских фокусников.

Не случайно Везалий остро критиковал медицину XVI века. Он правильно указывал на то, что искусство лечения пришло в упадок. Клиническое исследование больных приобрело уродливые формы. Логический диа-гноз у постели больного подменялся предвзятым, без-доказательным диагнозом. Врачи не знали и не хотели изучать анатомию костной системы, мышц, нервов, арте-рий и вен. «Даже наиболее одаренные из медиков, -- писал Везалий, -- начали поручать слугам то, что им полагалось делать для больных собственноручно... оста-вили за собой только назначение лекарств и диеты при недугах особого порядка» (т. 1, стр. 9).

Везалий разрушает с огромной убежденностью мно-гие предрассудки и заблуждения. Для восстановления славы античной медицины, по его мнению, врачам надо спуститься с заоблачных высот на твердую землю, «по-этому следует всячески внушать всем вновь вовлекае-мым в наше искусство молодым медикам, чтобы они пре-зирали перешептывания физиков, а следовали бы обы-чаям греков и настоятельным требованиям природы и разума и прилагали бы к лечению и собственную руку...» (т. 1, стр. 11).

Второе обстоятельство, имеющее значение для оцен-ки клинического мышления Везалия, -- это его конкрет-ные высказывания о методах лечения больных и его дей-ствия как врача. К сожалению, последнее остается еще невыясненным. Что же касается принципов лечения, то Везалий твердо стоит на единстве трех основных лечеб-ных мероприятий -- лекарственной терапии, диеты и руч-ных процедур. Везалий указывает (т. 1, стр. 10), что он вовсе не предлагает «предпочесть один метод врачева-ния другому». Он с горечью отмечает отмежевание вра-чей от хирургии. «Врачи к стыду своему отстранили от себя то, что представляет древнейшую и наиболее важ-ную отрасль медицины...» (т. 1, стр. 9).

Правоту Везалия в этом отношении выразительно подтвердил его современник великий хирург Амбруаз Паре (1517--1590), в лице которого воплотился хирург - рукодел и хирург-врач.

Доказывая разумность врачебных действий, основан-ных на анатомических и физиологических знаниях, Ве-залий, конечно, заботится в первую очередь не о про-славлении своего труда, а о защите истины. Подлинное удовлетворение доставляет ему сознание того, что «ме-дицина, как и все другие знания, начала оживать и под-нимать голову из глубочайшего мрака... но ничего она не требует так настоятельно, как возрождения почти вы-мершего знания (анатомии)» (т. 1, стр. 13).

Вопросы антропологии и сравнительной анатомии в книгах Везалия. Рассмотрению этих вопросов посвятили свои статьи Коул (1944) и К. Б. Юрьев (1961). Мы также кратко остановимся на них.

Сравнительно-анатомическое направление в исследо-ваниях Везалия настойчиво требовало к себе большого внимания. Но для специальной разработки этого направ-ления Везалий не имел времени. Он использовал анато-мию животных либо для «изобличения» ошибок Галена, либо для сравнения с анатомией человека. Эволюцион-ное направление еще не было реализовано Везалием, хо-тя он стремился к широкому общебиологическому охвату проблем анатомии.

Для основоположника сравнительной анатомии нуж-но, чтобы он понимал принцип соотношения форм. Эти принципы Везалий еще не сформулировал. О строении целого организма по отдельным костям он еще не пытал-ся составить ясного представления. Для него было важно отдифференцировать признаки анатомии человека от анатомических признаков животных.

В труде Везалия приведены сравнительно-анатомиче-ские рисунки, вероятно, первые в истории морфологиче-ской литературы.

Глубина проникновения Везалия в проблемы сравни-тельной анатомии остается еще недостаточно выясненной.

Что касается антропологических экскурсов Везалия, то они в общем довольно недалеки. Автору ближе и до-ступнее возрастные, половые и индивидуальные различия в строении тела человека, но не типовые. Так, он описывает половые отличия таза, часто обращает внимание на особенности скелета ребенка, Например, он пи-шет об эластичности хрящей и костей ребенка и об «от-вердении» хрящей и хрупкости костей у старых людей. Ему известно, что некоторые кости у детей состоят из отдельных частей, например позвонки и тазовые кости. Эпифизарные хрящи наблюдаются только у молодых, а у престарелых людей обнаруживается зарастание швов черепа (т. 1, стр. 101).

Антропология как таковая интересует Везалия лишь тогда, когда он доказывает наличие чисто человеческих признаков. Например, ему не удается найти кость в серд-це человека. Тщательно проверив многие препараты, он окончательно решает, что Гален заблуждался. Окосте-нение фиброзного скелета сердца наблюдается у парно-копытных, но не у человека.

Хорошо описаны Везалием отличительные особенно-сти лица человека по сравнению с лицевым отделом го-ловы обезьяны.

Везалий понял значение анатомического рисунка и приступил к созданию своего оригинального иллюстри-рованного руководства. Он считал, что включенные в книги- рисунки «способствуют пониманию вскрытий я представляют взору, яснее самого понятного изложе-ния.,.» (т. 1, стр. .9). Доходчивость книги, ее убедительность определялись в значительной мере качеством ри-сунков, которые должны быть составным элементом кни-ги. Везалий сам работал над рисунками, а также готовил для зарисовки большое число анатомических препаратов. Многие рисунки в книге символизируют живой дух эпо-хи Возрождения. Мышцы человеческого тела изображе-ны в динамике. Позы, в которых изображается труп, за-ставляют думать о мудрости жизни и драматизме смерти.

Анатомические труды предшественников Везалия по-чти не содержали рисунков. Низкий уровень изобрази-тельного искусства средневековья, трудности воспроиз-ведения рисунков в рукописных книгах и пренебрежение действительными анатомическими знаниями, почерпну-тыми при изучении трупа,--вот те причины, которые сделали анатомические рисунки скорее курьезной, чем удивительной редкостью. Исключение составляли зари-совки скелета в различных артикулирующих позах. Их можно было встретить и в трудах Леонардо да Винчи и в некоторых учебниках хирургии (например, у Бруншвига. Страсбург, 1497), и в книге Росси (1496--1541), где скелеты изображены в передней и задней проекции.

Везалий предложил метод графического воплощения натуры. Великолепная проницательность его ума сказа-лась и здесь. Разумеется, и это его открытие не родилось из ничего. Случайные анатомические зарисовки анато-мов XIII--XVI веков и достижения изобразительного искусства Возрождения вполне могли предрешить пони-мание познавательной ценности анатомического рисунка.

Везалий не просто подключил рисунок к тексту. Ил-люстрации были приняты Везалием как составная часть его анатомического труда. Его метод исследования пред-полагал препарирование, описание и зарисовку. Следо-вательно, речь шла не только об улучшении наглядности, а о единстве текстовой и графической характеристик, изучаемой структуры. В книге Везалия впервые преодо-левались и технические трудности систематического со-четания текста и рисунков.

В изданных Везалием «Шести таблицах» (1538) еще только нащупывается суть нового метода. В числе таб-лиц 3 бесспорно принадлежат художнику Калькару (1499--1546), земляку и другу Везалия. Это таблицы, на которых изображен скелет человека спереди, сзади и сбоку. Другие 3 таблицы представляют схемы физиоло-гических систем по Галену. Их оформил сам Везалий, пользуясь исходными набросками других авторов, имена которых остались неизвестными. Зингер (1945) пред-полагает, что это были собственные наброски Везалия.

Лишь один Везалий мог оценить правильность со-держания рисунка. Это важно напомнить тем, кто счи-тает художников главными героями «Анатомии» Веза-лия, а роль великого анатома низводит до положения литературного комментатора рисунков.

Таким образом, иконографическое наследие Везалия представляет огромную ценность. Иллюстрации Ве-залия -- это достижение новой науки. Вместе с тем это первый опыт графического воспроизведения и репродук-ции натуральных препаратов. Неограниченное число людей в различных странах и в любое время могли изу-чать одни и те же рисунки. Использование графического метода в анатомии окончательно дискредитировало аст-рологические традиции в медицине.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

История Медицины, под редакцией Б.Д. Петрова. М., Медгиз, 1954г.

Островерхов Г.Е., Д.Н. Лубоцкий, Ю.М. Бомаш. Оперативная хирургия и топографическая анатомия, Медицина, Москва, 1972г.

Г. Гезер, Основы истории медицины, Казань, 1890г.

Т.С. Сорокина, История медицины, 2-е издание, переработанное и дополненное. Москва, 1994 год.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6