поэтому не преодолевает полностью разрыва между идеальным и реальным;

искусство как результат запечатления эстетических идей - уникально значимых

образцов этого "иного мира", содержащих задание по его построению -

противостоит обыденно-реальному, сама идея - понятию, гений в качестве

выразителя идеи - толпе, духовной черни.

Искусство - создание гения; гений обладает избыточной способностью

познания - способностью при помощи фантазии, интуитивно "видеть в вещах не

то, что природа действительно создала, а то, что она пыталась создать, но

чего не достигла" *. Гениальное видение мира и проникновенно, и вместе с

тем простодушно; гений дальнозорок: он прозревает в сущность вещей и видит

целые эпохи, постигает сущность человека, но не видит того, что делается

рядом с ним, совершенно не знает людей. Да и сам гений двойственен, он

подобен ясновидящему, безумцу, одержимому; гений - это одержимость,

неодолимая мучительная потребность воплощения, несмотря ни на что, образов

своей творческой фантазии - потребность, в которой он сам совершенно не

властен и которая возвышает его над самим собою, маленьким, обыденным

человеком; гениальность - "великое, хотя и непроизвольное напряжение".

И наоборот, мир (мирское), повседневные заботы враждебны гению и

искусству; причем враждебность эта активна и выражает себя как неприятие

всего подлинно великого и прекрасного. Конечно, говорит Шопенгауэр, эта

удивительная способность прозрения в идеальную сущность вещей "должна быть

присуща всем людям, потому что иначе они так же не были бы способны

наслаждаться произведениями искусства, как не способны создавать их, и

вообще не обладали бы никакой восприимчивостью к прекрасному и

возвышенному, и даже сами слова эти не могли бы иметь для них смысла". И

все же: "...постигнутая и воспроизведенная в художественном творении идея

воздействует на каждого только в соответствии с его собственным

интеллектуальным уровнем, отчего именно самые прекрасные творения каждого

искусства, благороднейшие создания гения навеки остаются для тупого

большинства книгой за семью печатями и недоступны для него... Правда, и

самые пошлые люди, опираясь на чужой авторитет, не отрицают общепризнанных

великих творений, чтобы не выдать собственного ничтожества; но втайне они

всегда готовы вынести им обвинительный приговор, если только им подадут

надежду, что они могут это сделать не осрамясь, - и тогда, ликуя,

вырывается на волю их долго сдерживаемая ненависть ко всему великому и

прекрасному, которое никогда не производило на них впечатления и тем их

унижало, и ненависть к его творцам".

По мнению Шопенгауэра, враждебность "толпы", "духовной черни каждой

эпохи" к прекрасному и его создателям - следствие подчинения

непосредственных интересов человека воле к жизни, то есть утилитарно-

практическим целям.

Гения (как и нашу способность эстетического созерцания вообще)

интересует своего рода картинность мира - значимость происходящего сама по

себе, внутренняя, сущностная, бытийная значимость; поэтому для

эстетического созерцания все интересно и значимо, и в этом смысле для него

нет заранее установленного, понятийно-разграфленного "правильного" и

"неправильного". Шопенгауэр подчеркивает, что "каждая вещь обладает своей

особой красотой", каждая вещь и явление идеальны, в том числе и "все...

бесформенное, даже всякая поделка", даже и "плохие строения и местности".

Обыкновенный же человек "совершенно не способен на

незаинтересованное в полном смысле слова наблюдение, по крайней мере,

сколько-нибудь продолжительное, что и составляет истинную созерцательность:

он может направлять свое внимание на вещи лишь постольку, поскольку они

имеют какое-нибудь, хотя бы и очень косвенное отношение к его воле"; вот

почему дюжинные люди так быстро теряют интерес к произведениям искусства и

красотам природы, созерцание жизни для них - потерянное время; в

одиночестве "даже прекраснейшее окружение получает для них пустынный,

мрачный, чуждый и враждебный вид", ибо в глубине их души неизменно

раздается безутешный возглас: "от этого мне нет пользы"; в выражении лица и

глаз обыкновенного человека не созерцательность, а подчиненное импульсу

хотения "высматривание"; "ему некогда останавливаться: он ищет в жизни

только своей дороги... т. е. топографических заметок в широком смысле этого

слова".

Каков смысл шопенгауэровских нападок на обыкновенных людей? К чему

все его упреки в нечувствительности к идеальному смыслу мира: выражают ли

они только элитарную позицию в оценке художественного творчества или

предполагают еще и необходимость поиска другого, нежели эстетическая

ценность (прекрасное, возвышенное), действительно универсального ориентира?

Неспособность к творчеству, по Шопенгауэру, приводит к ориентации на

голое понятие: слепок, метку, сигнатуру, ярлык демаркаций (общепринятых,

традиционных оценок и суждений), принадлежащих внешнему порядку культуры,

наработанному человечеством до нас: в этом рациональный смысл

шопенгауэровского противопоставления эстетической идеи, постигаемой только

творчески и актуально, и понятия как своеобразного футляра и консерванта

смысла. Творческое бессилие - причина того, что человек "для всего, что ему

встречается, ищет поскорее понятия, под которое можно было бы все это

подвести, как ленивый ищет стул".

В последнем случае, однако, человек еще и предает свое

предназначение - человечность как творческую свободу от природной

необходимости и культурной запрограммированности: он обрубает все, что

выходит за узкие рамки наиболее близкого, удобопонятного для него (не

понимаю, значит, этого не должно быть) и стремится быть "как все"; не имея

своего собственного суждения, он опирается на клюку чужого авторитета, его

оценки и суждения предрешены и "думают" за него; ориентируясь на

господствующие вкусы и расхожие мнения, он готов обманываться и обманывать,

не постигая живой значимости и важности всего происходящего, делит мир на

"правильное" и "неправильное", а по сути, на подходящее и не подходящее к

его собственной слабости, на щадящее и беспощадное к ней, - вот резон

шопенгауэровского морализирования в адрес "духовной черни".

Однако, по Шопенгауэру, в этой слабости - слабости творческой

способности - в конечном счете все-таки нельзя упрекать самого человека,

ибо его способность или неспособность к творчеству прирожденна, природна;

даже в наивысшей степени наделенный творческой мощью гений, как мы видели,

в ней не волен, потому он и гений. В целом же, согласно Шопенгауэру,

эстетический модус идеального не полон, не вполне определен: дело не только

в том, что созерцание эстетический идеи не всем равным образом доступно и

зависит от индивидуальных способностей, но еще и в том, что эстетический

идеал остается только созерцательным идеалом - не претворяется в действие,

выводящее за рамки чисто художественной практики. Художника, говорит

Шопенгауэр, "приковывает зрелище объективации воли, он отдается ему и не

устает созерцать его и воспроизводить в своих созданиях"; "... это чистое,

истинное и глубокое познание сущности мира обращается для него в самоцель,

и он весь отдается ему. Поэтому... оно искупает его от жизни не навсегда, а

только на мгновения, и следовательно, еще не есть для него путь, ведущий из

жизни, а только временное утешение в ней"; искусство, по словам

Шопенгауэра, камера-обскура, "которая отчетливо показывает вещи... пьеса в

пьесе, сцена на сцене в "Гамлете".

Заключение

Артур Шопенгауэр был последним немецким философом, предпринявшим

попытку создать всеобъемлющую систему, способную разрешить основополагающие

проблемы бытия, разгадать его тайну. Мыслитель, которого недолюбливали не

только современники, но и потомки, обвиняя его во многих смертных грехах,

оставил человечеству красивейшую аналитическую систему в виде объемного

трактата "Мир как воля и представление", предварив ее «обращением к

человечеству передаю я ныне законченный труд свой, в уповании, что он не

будет для него бесполезен...». Шопенгауэр мечтал о культуре, целью которой

был бы человек, ему он и адресовал свою книгу. Современная культура

выталкивает человека гуманного из социокультурной среды. Демократическая

культура не ставит недостижимых идеалов, она предельно приближена к массам

и служит им. Шопенгауэр жаждал "освящения и спасения жизни". Отдельному

индивидууму, а не безликой массе должна служить культура, на уникальность

каждого отдельного человека должна быть ориентирована. Шопенгауэр утверждал

это, как и многие другие истины, исходя из собственного опыта, а не

умозрительно, для него свой собственный опыт был превыше всего. Мир по

Шопенгауэру, есть «моe ощущение и существует постольку, поскольку есть Я.

Всe, что стало мне известно, тоже есть часть меня, будь-то история культуры

человечества или собственный повседневный опыт».

Отличительными чертами творчества А. Шопенгауэра являются

многогранность его представлений, начиная с его взглядов на общие проблемы

бытия и кончая этикой и эстетикой, большое внимание к проблематике

личности, морали и жизни гражданского общества.

Список используемой литературы

1. Д. Реале, Д. Антисери. «Западная философия от истоков до наших дней»

Том 4, «Петрополис», С-Пт., 1997г.

2. Б.Э. Быховский, «Мыслители прошлого. Шопенгауэр», изд-во «Мысль»,

Москва, 1975г.

3. Л.В. Блинников «Краткий словарь философских персоналий»

4. А.А. Чанышев «Человек и мир в философии Шопенгауэра»

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6