Государственный морской технический университет
кафедра философии
Логический метод Гегеля.
Опыт прочтения первого тома «Энциклопедии философских наук»
Выполнил: Степанов И. Э.
1998 г.
Содержание
Введение 3
1. Значение метода в философии Гегеля 6
2. Три сферы логического 11
3. Триада в развитии 19
4. Гегель и мистика 22
Заключение 26
Приложение. План-оглавление «Малой логики» 27
Литература 29
Введение
Философская система Гегеля, бесспорно, принадлежит к числу величайших
достижений мировой философской мысли. Представляя собой высшую точку в
развитии немецкой классической философии, гегельянство по своей научной
значимости может быть сравнимо лишь с грандиозными системами античности -
неоплатонизмом, системой Аристотеля. Гегель не отбрасывает, а развивает и
обобщает - «снимает» - наработки всех предшествующих античных и европейских
мыслителей от ионийских натурфилософов до Канта, и таким образом подводит
черту под двумя тысячами лет истории философии. Он претендует на
абсолютность своей системы, на последнее слово в истории, и нужно сказать,
что эти претензии совсем не беспочвенны. С Гегелем можно спорить, но
игнорировать его нельзя.
Став философской классикой, творчество Гегеля отнюдь не потеряло
актуальности. Идеологическая борьба XX века теснейшим образом связана с
осмыслением гегельянства, попытками его использования, спорами с ним. Некий
современный исследователь даже склонен обозначать холодную войну как
«великое противостояние Востока и Запада» «по вопросу интерпретации
философии истории Гегеля»[1]. По крайней мере, на русскую идеологию влияние
Гегеля неоспоримо. Общеизвестно, что его учение в «снятом» виде входит в
марксизм, и Ленин перед революцией (конец 1914 г.) видит свою задачу именно
в том, чтобы избавиться от господствующих вульгарно-механистических, не-
гегельянских пониманий марксистской теории, вернуть марксизм к его истокам,
к диалектике. Читая «Науку логики», он записывает такую фразу:
Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса, ... не поняв всей Логики
Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века
спустя!! [2]
Существенное влияние оказал Гегель также и на вторую известную русскую
идеологему, связанную с православием. Через гегельянские увлечения прошли
многие славянофилы. Вот что писал Ю. Ф. Самарин (в 1842 г.):
Изучение Православия... привело меня к результату, что Православие
явится тем, чем оно может быть, и восторжествует только тогда, когда его
оправдает наука, что вопрос о церкви зависит от вопроса философского, и что
участь Церкви тесно, неразрывно связана с участью Гегеля[3]... Философия...
решит в ее пользу спор между нею и вероисповеданиями западными.[4]
Далее выдвигалась своеобразная мотивация этого утверждения, однако
основатель славянофильства А. С. Хомяков не одобрил попытку подчинить веру
философии, и под его влиянием Самарин пересмотрел свои взгляды. Интересная
мысль Самарина в то время не получила продолжения.
Настоящая встреча гегельянства со славянофильской идеологией произошла
веком позже. В 1920-х гг. А. Ф. Лосев разрабатывает серьезнейшую
философскую систему, центральным пунктом которой стала диалектика
(последовательное проведение диалектики, по мысли Лосева, дает как религию
православие в его наиболее развитой форме — в форме паламизма). Своим
основным источником Лосев называет неоплатонизм, однако роль Гегеля в
формировании лосевских взглядов, очевидно, чрезвычайно велика. Он пишет,
что в тогдашней Москве его называли неоплатоническим гегельянцем[5], и не
спешит опровергать такое определение. Лосев, стремясь, как кажется,
преуменьшить степень своей зависимости от Гегеля, тем не менее всегда с
огромным уважением отзывается о нем как о создателе одной из крупнейших
диалектических систем (наряду с Плотином и Проклом). Вот же в чем, по
мнению Лосева, заключается единственный недостаток гегельянства:
Вывод категорий в диалектике Гегеля сделан настолько мастерски и
безукоризненно, что большей частью не вызывает никаких сомнений в человеке,
умеющем оперировать при помощи диалектического метода. Однако всякому ясно,
что под этой гегелевской диалектикой лежит очень определенное намерение
понимать диалектику и всю философию лишь как учение о понятиях, т.е. лишь
как логическое учение... Она же сама [диалектика] ведь постулирует
равнозначность алогического с логическим. Следовательно, она обязана в
качестве одного из своих движущих принципов положить и алогическое.[6]
Мы видим, что гегельянство занимает важнейшее место в обоих актуальных
на сегодняшний день русских идеологических построениях - марксизме и
лосевской интерпретации православия. Таким образом, значимость гегелевской
философии для нынешнего момента, не говоря уже о ее общенаучной ценности,
не подлежит сомнению.
Центральной частью наследия Гегеля является его логика, изложенная в
двух вариантах: в виде самостоятельной работы («Наука логики», т.н.
«Большая логика») и в качестве первой части «Энциклопедии философских наук»
(т.н. «Малая логика»). Для первоначального ознакомления более подходит
«Малая логика», которая излагает основы гегелевской логики более сжато и, в
некотором смысле, популярно. Вот что писал о ней Энгельс (в письме к
Марксу):
Ограниченный рассудок естествоиспытателей может использовать только
отдельные места большой Логики... напротив, изложение в «Энциклопедии» как
будто создано для этих людей... а так как я не могу и не хочу избавить этих
господ от наказания изучать самого Гегеля, то здесь настоящий клад.[7]
Вообще замысел «Энциклопедии» состоит в том, чтобы свести в рамки
единого сочинения все философское знание, достижения всех наук, как это
делается в обычных энциклопедиях. Однако, в отличие от них, философская
энциклопедия, во-первых, излагает не все содержание наук, а лишь их
«рациональную сторону», ту, которая «принадлежит философии», и, во-вторых,
эти сведения располагаются не в произвольном порядке, а систематически: в
последовательности порождения понятий свободным (развивающимся только из
самого себя) мышлением[8]. Другими словами, данное сочинение представляет
собой попытку нарисовать на основе гегелевского учения целостную и
всеобъемлющую картину мира, указать место в ней отдельных отраслей
человеческого знания. «Энциклопедия» (по крайней мере, теоретически) не
предполагает особой подготовки читателя, поскольку она сама же и является
справочником, в ней излагается весь необходимый материал с самых основ.
«Энциклопедия» делится на три части согласно следующей схеме:
I. Логика - наука об идее в себе и для себя.
II. Философия природы как наука об идее в ее инобытии.
III. Философия духа как идея, возвращающаяся в самое себя из своего
инобытия.[9]
С логики, как с начальной ступени развития идеи, и начинается
изложение философии.
В настоящем реферате предпринята попытка воспроизведения структуры
гегелевской логической системы. Поскольку мысль Гегеля чрезвычайно
методична и строга, знание общих принципов должно позволить сравнительно
легко сориентироваться в каждом конкретном моменте его философии. Это
предполагает, что основное внимание будет уделено формальной стороне
учения, возможно, в ущерб содержательности; однако при первом знакомстве с
«Логикой» такой подход представляется оправданным. Первая глава нашей
работы посвящена общему обзору метода, применяемого Гегелем; далее мы
сосредоточимся на, безусловно, наиболее важном формальном принципе, который
красной нитью проходит через всю «Энциклопедию», — на триадичности
философских категорий. Наконец, в последнем разделе гегельянство
сопоставляется с рядом известных философских и религиозных течений
древности и нового времени.
1. Значение метода в философии Гегеля
Для Гегеля, как для объективного идеалиста, весь мир, все существующее
представляется в виде ступеней последовательного развертывания абсолютной
идеи: «...Именно собственная деятельность логической идеи определяет себя к
дальнейшему и развивается в природу и дух»[10]. Перефразируя известные
слова Ленина, можно сказать, что для Гегеля «в мире нет ничего, кроме
движущегося мышления». Таким образом, значение центральной философской
дисциплины приобретает логика — наука об идее, о мышлении, а все остальные
части философии (и — шире — все прочие науки) становятся как бы прикладной
логикой. Онтология и логика совпадают. Изучив логическую стихию, мы
становимся способны понять истинную структуру мира. Логика приобретает
вследствие этого как практическую, так и высшую, метафизическую ценность:
«Поскольку логическое есть абсолютная форма истины, поскольку оно, больше
того, само есть чистая истина, оно представляет собой нечто совершенно
иное, чем только полезное. Но так как самое лучшее, наиболее свободное и
самостоятельное есть одновременно и наиболее полезное, то можно
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
