Перечень такого рода дескрипторов и качеств феномена «омертвления» мира некрофилами можно, разумеется, продолжить, хотя анализ проблем первичных связей и корреляций таких данных заслуживает отдельного исследования. В данном случае он был нужен как комментарий для выдвижения гипотезы относительно природы феномена «омертвления» - гипотезы, нуждающейся в проверке и наверняка имеющей альтернативы.

Представляется достаточно корректным определить феномен «омертвления» как важную характеристику аксиальной некрофилии, как возможный при сочетании определенных условий, о которых речь пойдет ниже, психический механизм установки и воли в целом, который:

блокирует или фальсифицирует информацию, ассоциативно связанную с мотивом траты сил без явной эгоистической награды или удовольствия;

шифрует эту информацию образами тревоги и опасности, стремясь интеллектуально и эмоционально дискредитировать носителей таких образов, путем прессинга не дать показать альтернативу, либо привязывая к себе, либо уничтожая;

создает предпосылки для интеллектуального оправдания такого положения вещей.

Подчеркнем, впрочем, что «омертвление» представляет собой систему психических операций, и в данном случае описываются лишь общие их ориентиры.

Однако сводить аксиальную некрофилию просто к системе операций «омертвления» было бы вряд ли верно. Ее динамика определяется множеством факторов социальной средой, ситуацией, личностными и врожденными комплексами. Все они пересекаются в точке «старта» некрофилии, хотя такое пересечение достаточно редко. Э. Фромм называет цифру в 10-15 процентов некрофилов в сумме взрослого населения; по наблюдениям автора, она, вероятно, ниже, на уровне 3-5 процентов, но имеет явную тенденцию к росту. Эта цифра в 1990 г. была меньше, чем в 1995 примерно в 1,5 раза. Впрочем, такие цифры, как отмечалось, весьма условны. Согласно описываемой гипотезе, некрофилия не может предшествовать сценарию фрейдистского Эдипова комплекса, то есть в среднем возрасту 3-5 лет, уже потому, что представляет собой специфический ответ психики на серию относительно самостоятельного столкновения с миром и ценностного, «аксиального», осмысления таких столкновений.

К серии таких столкновений ребенок или подросток подходит с багажом первых и практически универсальных комплексов, что не раз отмечалось в научной литературе. Это, например, упоминавшиеся оральный и анальный комплексы, фиксирующие ориентацию на себя, на собственный эгоизм при выработке первого отношения к окружающим и получения первого наслаждения; Эдипов комплекс, провоцирующий и шифрующий в структуре складывающейся личности двойственность желание сберечь силы, не понимая, но подражая образцам, одновременно разрушая их как чужие, соперничающие с интимным чувствованием «себя в матери», и другие.

Некрофилия, видимо, возникает лишь при одновременном и достаточно длительном воздействии ряда факторов: высоком уровне детского эгоизма, привычки к детским негациям, внешней или сущностной суровости отношений в семье, неудачных опытах первой самореализации, причем оборванных чем-то бездушным, анонимным, самими правилами общения в микрогруппе; ранним опытом сознательного строительства имиджа; повторяющимися ошибками родителей, отталкивающих, блокирующих попытки ребенка раскрыться; неудавшейся первой симпатии к «биофилу»; осознанием своих способностей, которые не востребуются формально близкими людьми.

Позже развитие предпосылок некрофилии оформляется в аутизм. Признаки и характеристики аутизма разрабатываются достаточно давно: большая привязанность к игрушкам, а не людям - «биофилам», так называемый протодиакризис, нежелание отделять живое от неживого; «инфантаутизм».

Впрочем, существуют разные точки зрения на природу аутизма, в том числе и сводящие его к вялотекущей шизофрении, что справедливо критиковалось Фроммом.

Мы будем понимать аутизм как относительно длительное и более вероятное в детстве состояние генерирования и воспроизводства «Ясистемы» человека при возникшей из ранних детских комплексов боязни осознать неизбежность и желательность своих коммуникаций с миром.

При некрофилии происходит плавная трансформация аутизма. «Аутист» поставлен в сложные условия: с одной стороны, он боится и имеет негативный опыт вхождения в социальный мир, воспринимаемый как агрессивное «не-Я»; с другой же стороны боится и анализировать свои бессознательные влечения, поскольку тонкий и сложный аппарат такого анализа немыслим без понимания того, что К. Юнг называл «коллективным бессознательным». Наиболее логичные решения для «аутиста» - копирование либо «книжных образцов поведения», либо поведения реальных лидеров. И в том, и в другом случае наиболее вероятный результат мещанская ориентация личности.

Некрофил же не удовлетворяется простейшими рецептами «аутиста». Постоянно испытывая чувства тревоги и одиночества и при рефлексии, и при выполнении социальных ролей, он испытывает обиду и дефицит «строительного материала» собственной личности. Выводы его необычны: необходимо ограничить мир, обеднить его, создать череду повторяющихся сценариев своей жизни, причем так, чтобы они «позволяли», провоцировали ощущение своей правоты, богатства жизненных проявлений; чтобы смертью, «омертвлением» выглядело все, что не является мною, и если такое «не-Я» мощно и явно вторгается в мой внутренний мир, надо сделать так, чтобы оно потеряло отличную от меня жизнь, «убить».

В таком смысле, некрофилы постоянно ходят по кругу одних и тех же сценариев и однотипного, субъективно признанного неопасным общения, как ослепленная шахтерская лошадка.

Еще раз подчеркнем, что такое положение вещей не фатально, некрофилия, видимо, преодолима, но это подразумевает огромный объем интеллектуальной и нравственной работы при стимулирующих социально-политических условиях. Последнее сейчас плохо представимо, поскольку, как ни парадоксально, некрофил выгоден государственности, поскольку не способен к активному сопротивлению политическому манипулированию массами и плохо поддается призывам к профсоюзному объединению в оппозиции. Кроме того, он, как правило, отлично обслуживает машины и выполняет машинообразные роли в микрогруппах и субкультурах.

Зависимость «аутизм-реализация предрасположенностей при провоцирующих социально-политических условиях первый акты некрофилии» оформляется, судя по рассказам респондентов в нестандартизированном интервью, достаточно быстро, поскольку важную сторону такой зависимости отражает простейшее определение некрофила как «аутиста», ощущающего мощное давление своих способностей при оформленном недоверии к социуму.

Следующая же фаза движения некрофилии - формирование устойчивых предрасположенностей и убеждений. Описание их достаточно громоздко; отметим лишь наиболее яркие их характеристики, выявленные в упоминавшихся исследованиях:

- большинство респондентов резко отрицательно относятся к рациональной науке, в духе известной статьи В.Н. Тростникова;

- у большинства респондентов проявляется яркая склонность к мистическим объяснениям мира и себя, при скрытом, но мощном отрицании идей раннехристианской нравственности;

- такое большинство склонно к странной интеллектуальной позиции «непотопляемого авианосца»:при отсутствии аргументов в пользу своей предрасположенности, он может соглашаться, или молчать, или даже делать компромиссные высказывания, - но поступать такие люди будут только по-прежнему. Некрофилы очень непластичны интеллектуально, хотя им нельзя отказать в искренности деклараций по поводу желания понять другого;

- любая интеллектуальная позиция некрофила не мешает ему принимать поведенческие решения, дискредитирующие и «дрессирующие» биофила, причем он чаще всего умеет не размышлять по такому поводу, хотя часто особенной скромностью по поводу своих способностей к рефлексии некрофилы не отличаются. Иными словами, однозначного подтверждения встречающегося представления о тяге некрофилов к идеологиям, позволяющим насилие к «врагам» нет.

Зависимости, отмеченные Э. Фроммом относительно политических взглядов некрофилов, не подтверждаются авторскими наблюдениями, хотя, разумеется, такие наблюдения не могут быть достаточным основанием для фундаментальных выводов.

Напомним, что Э. Фромм считал типичными симпатии некрофилов к антикоммунистической идеологии, теориям, подразумевающим некую «сверхзадачу», то есть навязывающих жизни свою модель, а не объясняющих жизнь «изнутри». По результатам исследований, всего 40 процентов лиц, отождествленных, исходя из стартовой модели, с некрофилами, открыто признали существование политических взглядов, и 18-20% категорически отвергли такое предположение. Наиболее же распространенные, в среднем, взгляды примерно нейтрально-либеральной ориентации. Не исключено, что они есть проявление своеобразной инерции некрофилии, нежелания видеть новые тенденции социума, чтобы не тратить силы на их понимание.

Рамки работы не позволяют автору продолжить более детальное описание природы и фаз становления и развития некрофилии. Отметим лишь некоторые сценарии развертывания качества аксиальной некрофилии в зрелом возрасте, когда, невзирая на привычки некрофилов к блокированию информации, многие их явные отличия от других людей так или иначе осмысляются:

1. «Эволюционный сценарий». Он подразумевает простое следование логике «омертвления» вплоть до патологических его форм;

2. «инволюционно-садистский сценарий». Суть такого сценария можно описать постоянными и неудачными попытками некрофила нарушить первый сценарий. Вероятные неудачи формируют упоминавшуюся ассоциативную связь просьбы о помощи в борьбе с некрофилией с предательством; свидетели таких поступков чаще всего оценивают их как бессмысленный садизм. В финале такого сценария наиболее вероятно разрушение личности, ее стремление к омертвлению не только мира, но и самой себя.

Не исключено, что многие известные политические события связаны не только с логикой удержания и завоевания власти, но и с упоминавшимся механизмом «предательства ради понимания».

3. «Революционный сценарий», когда некрофилкак правило, использующий помощь извне провоцирует развитие в себе альтернативных некрофилии комплексов. Собственно точка перелома, период своеобразного фазового перехода, характеризуется рядом особых парадоксов «двойной мотивации», требующей от субъекта высокой психической выносливости.

Подведем некоторые итоги. Представляется очевидным древность феномена некрофилии, хотя автор и не считает себя особенно компетентным в вопросах антропогенеза и истории цивилизации, тесная связь некрофилии с отчуждением труда представляется доказанной со времен «Экономическо-философских рукописей 1844 г.» К. Маркса.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38