Доказываемый тезис, как мы уже говорили выше, часто подкрепляется не только логической аргументацией, но и актуализацией в сознании слушателей топосов, направленных на создание общего "единочувствия" говорящего и аудитории, что позволяет субъекту дискурса эффективней достичь цели убеждения в истинности выдвигаемой идеи. Как пишет А. И. Мигунов, "поскольку имеешь дело с разумными людьми, представляющими определенную культуру, то можно построить теорию общих мест, то есть положений, с которым склонны будут согласиться различные типы людей" [Мигунов 2004: 205].
В подвергнутых анализу текстах нами была отмечена актуализация следующих топосов: идеи благополучия народа в дискурсе всех трех партий, приверженности национальным ценностям - в дискурсе "Единой России" и КПРФ и морального авторитета партии - ЛДПР. Закономерным и даже неизбежным является обращение к подобным общим местам в текстах политиков по двум, на наш взгляд, причинам. Во-первых, автору идеологизированного текста, как правило, присуща экспликация своей позиции и мироощущения - так, он не может не затронуть ценностные категории. Во-вторых, идея благополучия народа в существующих экономических условиях жизни страны особенно актуальна как для политиков, так и для избирателей, а идеи национальных ценностей и морального авторитета являются ценностями не только для данного, но более длительного исторического периода. Думается, с данными идеями должна была бы согласиться большая часть аудитории. Но оправдана ли актуализация данных топосов при убеждении в истинности тезиса (Наша партия лучше)? (В рассуждении о соотношении апелляции к общим местам и тезиса, как представляется, не было бы уместным оперировать понятием "истинность", т. к. речь идет не о рациональной, а об эмоциональной стороне убеждения. Поэтому мы говорим об "оправданности" введения данных топосов.) На наш взгляд, апелляция к идеям благополучия народа, национальных ценностей и морального авторитета в процессе убеждения аудитории в верности выдвигаемого положения оправдана. Потому что ценность политической партии с ее программой в иерархии топосов занимает подчиненное положение по отношению к более "высоким" ценностям - ценностям национально-государственного развития. А обоснование более "низкой" ценности путем апелляции к ценности, стоящей выше, соответствует так называемому "принципу риторической правильности высказывания" [Волков 2003: 76].
Итак, мы попытались представить способы убеждения аудитории в верности положения (Наша партия лучше) тремя политическими партиями России в предвыборном дискурсе 2003 г. Перспективы развития идеи, изложенной в данной статье, на наш взгляд, таковы: во-первых, интерес могло бы представить сопоставление результатов данного исследования и аналогичного - на материале текстов будущей предвыборной кампании. Это позволило бы выявить изменения в политической культуре страны и ценностных ориентирах общества. Во-вторых, небезынтересным представляется сопоставление двух различных культур в избранном аспекте: обнаружение приведения различных аргументов в поддержку одного и того же тезиса позволило бы четче представить особенности сравниваемых культур.
«Политика, как и любая сфера человеческой деятельности, изначально содержит в себе коммуникационное начало, которое проявляется в конкретно-исторических формах взаимодействия, «общения» различных субъектов политики — индивидов, социальных групп и выражающих их интересы институтов по поводу установления, функционирования и изменения власти в обществе.
Введение нового бренда (услуги, опции, продукта) начинается с внедрения слогана. Разницы между политическим языком и обиходным в таком варианте практически нет. При этом такая схема совершенно привычна для публики в потребительском варианте (что, кстати, задает вопрос: что есть границы политики и не располагаются ли они несколько дальше предполагаемого?).
Главная страница » Журнальный клуб Интелрос » Апология » №9 » Андрей Левкин. Ключевые слова: политика, язык политики; место и формы существования, назначение.
Левкин, А. П. Язык политики: место и формы существования [Текст] // А. П. Лёвкин / Апология. – 2009. - № 9.
Прагматический характер языка обнаруживается и в том, что всеобъемлющей задачей политического языкового действия является воздействие, проявляющееся в самых разных формах: от идеологического тоталитарного неприкрытого языкового насилия до завуалированной манипуляции
Политика - это всегда борьба за власть, и в этой борьбе победителем обычно становится тот, кто лучше владеет коммуникативным оружием, кто способен создать в сознании адресата необходимую манипулятору картину мира. Например, опытный политик будет предлагать бороться за социальную справедливость, за "сокращение пропасти между богатыми и бедными", и не всякий избиратель сразу поймет, что это может быть призывом к повышению прямых или косвенных налогов. Специфика современной российской политической речи в последние годы активно обсуждается такими специалистами как В. Н. Базылев, А. Н. Баранов, Н. А. Безменова, И. Т. Вепрева, С. И. Виноградов, О. П. Ермакова, О. С. Иссерс, В. И. Карасик, П. Б. Паршин, Г. Г. Почепцов, Ю. Б. Феденева, А. П. Чудинов, В. Н. Шапошников, В. И. Шаховский, Е. И. Шейгал и др.)[13]
Что политический язык - это, конечно, не особый национальный язык, а ориентированный на сферу политики вариант национального языка[14]. Существуют различные PR-технологии, о чем было подробно рассказано в третьей части данной работы. Что же касается классификации PR-технологий по критерию законности, то можно выделить законные, незаконные и условно-законные (т.е. спорные, неоднозначно трактуемые с точки зрения закона) технологии. Без окрашивания в какие-либо цвета. Также, PR-технология может быть вполне чистой с точки зрения соответствия закону или моральным нормам общества, но, тем не менее «грязной», по источнику финансирования. Специфика PR заключается в воздействии на общественное сознание с целью его изменения. И нельзя критиковать PR-технологии за то, что в их рамках происходят манипуляции и управляющие воздействия. Если их исключить - исчезнет и PR как феномен современных коммуникативных технологий.
Эпатирующее поведение всегда включает момент игры, посредством которой осуществляется выход за пределы нормы. Следует подчеркнуть, что, в отличие от девиантного поведения, ломающего норму, игра позволяет эпатирующему субъекту не разрушать, а созидать, ибо она творит порядок за пределами пространства обыденной жизни. Так, «карнавал безумен с точки зрения официальной культуры, но сам карнавал как культурная форма имеет свой строгий порядок, творится по определенным законам и потому открывает новое ценностно-смысловое пространство» М. Бахтин. Эпатирующий субъект обнаруживает "Безумство" мира, в котором ему случилось жить.
Например, В.Жириновский строит свою публичную политику на демонстративно-вызывающих актерски-театральных принципах, даже не пытаясь скрывать то обстоятельство, что делает это сознательно и целенаправленно. Опыт Жириновского лучших его времен (когда мужики шли голосовать, как они выражались, "за клоуна", потому что с ним "хотя бы веселей", и действительно "наголосовали") вполне доказывает жизнеспособность такого начинания. Кроме того, этот же опыт уже неоднократно использовался. Борис Николаевич Ельцин исполнял с Женей Осиным рок-н-ролл. Сергей Кириенко фотографировался в кимоно (чуть ли не с катаной) и запускал над притихшей Москвой воздушный шар с угрожающим "Небо наше". А губернатор Тульской области Стародубцев покупал на юбилейном аукционе поросят и телят и тут же дарил их ударникам производства. Все это было наглядно, с блеском, по-своему ярко и оригинально. А значит - продуктивно. Возникает вопрос - чем же плохи такие приемы?
Да вот именно, что ничем. Кроме, пожалуй, одного - недостаточного масштаба задумки. Поскольку брать надо куда шире: усиливать зрелищный эффект, увеличивать охват, а самое главное - регулярность. Подобные шоу-эпизоды, трюки, или как их ни назови, можно вводить как постоянную и даже обязательную предвыборную практику.
Политическая реклама не обходится и без использования такого психологического механизма, как апелляция к эмоциональной сфере личности. Здесь существует несколько моментов, делающих этот механизм эффективным. Обращение к эмоциям не требует никакого рационального обоснования своих аргументов. К тому же любые образы, связанные с сильными эмоциями, надолго задерживаются в памяти людей. Такие эмоции, как страх, ненависть, презрение, смятение и, наоборот, чувство патриотизма, гордости, чувство собственного достоинства эффективно используется при создании политической рекламы и для формирования нужных образов и стереотипов.
Рекламное сообщение будет оценено, когда в нем будет изрядная доля драматизации событий. Информация подается не сухо, а с каким-то конфликтом, нарастанием, напряжением. При этом те или иные частные факты превращаются в единственно важное, чуть ли не главное, событие сегодняшней жизни. Этот прием имеет внушающее воздействие. Человек активно открывается, человек чувствителен к истории. Его захватывает сюжет, спад напряжения, ритмика.
Личность, претендующая на особое влияние, всегда находится в состоянии борьбы. Отчетливая бойцовская позиция, постоянная готовность к драке. Бойцовская позиция предполагает, что новаторская деятельность начинается с восстания против существующих норм и авторитетов, чем вызывает ответную охранительную агрессию в свой адрес.
Возрастающее внимание к проблематике языка и многоплановым отношениям, возникающим по поводу языка, становится органической частью трансформаций, переживаемых отечественными социально-гуманитарными науками, включая политологию. Тематически многообразное вовлечение языка и языковых отношений в предметное поле политической науки происходит в контексте важных тенденций теоретико-методологического самоопределения этой отрасли научного знания, усиления ее парадигмальной диверсификации. Былой методологический унитаризм и редукционизм уступают место принципиально иной ситуации, гораздо более широкому набору ракурсов аналитического освоения. В этот набор сегодня включены гуманитарные, культурологические (включая лингвокультурные), антропоцентристские проекции, позволяющие видеть, в том числе, роль языка в бытии политического. Получает распространение теоретическое осмысление политики, ориентированное на коммуникацию.
Проблематика языка и языковых отношений многократно актуализируется в условиях процессов глобализации - усиления значимости взаимопонимания в трансграничном общении при удержании всего ценного, что связано с культурно-лингвистическим многообразием человечества.
Актуальность проблемы языка и языковых отношений приобретает исключительные масштабы в связи с процессами перехода к информационному обществу с его сложнейшими сетями телекоммуникаций. В контексте такого перехода радикально меняется роль информационного, в том числе - лингвистического, оснащения политики. Политика испытывает неоднозначные последствия своей медиатизации и виртуализации. Непосредственный интерес для политической науки представляет круг вопросов, связанных с соотношением языкового (этнокультурного) разнообразия и демократии, индивидуальных и групповых прав (соответственно - языковых обязанностей) на языковую самобытность и всей системы прав и свобод человека и гражданина. Важнейшее значение в контексте политической науки приобретает проблематика политизации языка и языковых отношений, особенно, когда речь идет о тенденциях такой политизации в переходных условиях общественного развития. Актуальность языковых отношений в их политических измерениях находит убедительные подтверждения в условиях сегодняшней Российской Федерации. Это выражается, во-первых, в процессах развития языка российской политики, и, следовательно, в том общественном внимании и интересе экспертов, которое привлекается речевым поведением политиков.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
