Согласно положениям Федерального закона от 14 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности" суд не является органом, наделенным полномочиями по осуществлению такой деятельности. Кроме того, к моменту поступления конкретного уголовного дела в суд, как правило, прекращается и осуществление этих мероприятий компетентными органами, перечисленными в ст. 13 названного Закона. Однако практика порождает нестандартные ситуации, не всегда "вписывающиеся" в данную правовую норму.[15]
Так, в выездном судебном заседании (в клубе населенного пункта) слушалось дело по незаконному производству аборта (ст. 123 УК РФ). В период предварительного следствия не был обнаружен имеющий значение вещественного доказательства медицинский шприц, при помощи которого, по версии следователя, были совершены действия, инкриминируемые подсудимой. В процессе судебного слушания, которое "всколыхнуло общественность", в адрес государственного обвинителя и судьи от присутствующих в зале граждан поступила неофициальная информация о месте нахождения этого шприца. Направление уголовного дела на дополнительное расследование (ст. 258 УПК РСФСР) вряд ли бы привело к обнаружению вещественного доказательства, так как оно могло быть перепрятано либо уничтожено. По нормам УПК РСФСР в рамках судебного следствия суд в этой ситуации лишен правовой возможности направить в адрес органов дознания и предварительного следствия отдельное поручение (для сравнения следует отметить, что в соответствии со ст.ст. 51 и 52 ГПК РСФСР, а равно со ст.ст. 73 и 74 АПК РФ суд при слушании гражданского или арбитражного дела наделен правом давать судебные поручения). Суд оказался в тупике.
По другому уголовному делу о разбойных нападениях на граждан, которые подсудимый совершал в камуфляжной одежде, не обнаруженной в ходе предварительного следствия, но имеющей доказательственное значение, в ходе судебного следствия подсудимый неожиданно изъявил желание указать ее место нахождения. Сложилась ситуация, аналогичная приведенной в первом примере.
Выход, вместе с тем, был найден. В обоих случаях начальники отделов внутренних дел на основании ст. 11 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" и п. 2 инструкции "О порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд" от 13 мая 1998 г. проявили инициативу и по их постановлениям суды в закрытых судебных заседаниях санкционировали проведение обследований помещений (жилищ), где предположительно находились ранее названные предметы (медицинский шприц и камуфляжная одежда). На основании полученных судебных решений орган милиции провел соответствующие оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ), обнаружил искомые вещественные доказательства и представил их в судебные заседания вместе со служебными документами (актами) об осуществлении ОРМ. На основании положений УПК РСФСР данные акты, также как и свидетельские показания участников ОРМ, наряду с другими доказательствами были использованы для обоснования вины подсудимых (осужденных) в текстах приговоров.[16]
В судебной практике встречаются и другие случаи, в отдельных ситуациях требующие проведения ОРМ именно в рамках судебного следствия. Например, по делу о хищении на протяжении предварительного следствия обвиняемый упорно отрицал свою вину и похищенное обнаружено не было. В судебном следствии он решил правдиво рассказать о случившемся и дать показания по обстоятельствам дела, сообщив при этом место нахождения похищенного. Конечно, по правилам ст. 293 УПК РСФСР суд мог провести осмотр местности или помещения. Однако если собственник помещения или, например, владелец садового участка отсутствует на объекте или возражает против проведения такого осмотра (осмотр, как правило, требует добровольного волеизъявления собственника на его проведение), то его осуществление в рамках судебного следствия становится весьма затруднительным. Не надо исключать и возможность, что иной подсудимый просто захотел "затянуть" время, зная, что суд будет вынужден направить дело на дополнительное расследование. Здесь вновь не обойтись без применения ОРМ по описанной ранее процессуальной процедуре, что позволит быстро проверить ложность или правдивость заявлений подсудимого, способствовать установлению истины по делу.
Оперативное "сопровождение" уголовного дела органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, порой целесообразно вести вплоть до окончательного его разрешения в суде.[17]
Новым УПК были учтены нормы законодательства об оперативно-розыскной деятельности, включая и судебные стадии уголовного процесса. В соответствии со ст. 86 УПК РФ собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК. В п. 1 ст. 232 и ст. 258 УПК в судебном разбирательстве, должны приниматься меры к восполнению выявившихся пробелов предварительного следствия, за исключением тех случаев, когда дело подлежит направлению на дополнительное расследование.
Одним из способов устранения таких пробелов является следственный эксперимент, который в большинстве случаев проводится с целью проверки данных, полученных в результате допроса, осмотра и других процессуальных действий. Теория и практика следственного эксперимента детально разработаны криминалистикой. Использование возможностей этого следственного действия в судебном разбирательстве (если эксперимент не требует значительных затрат времени или особо сложной подготовки, неосуществимой в условиях судебного заседания) приводит к весьма эффективным результатам. Жизнь дает интересные примеры применения его для выяснения возможности совершения тех или иных вмененных подсудимому действий (например, возможно ли через сделанный им пролом в потолке магазина извлечь определенные громоздкие предметы, кражу которых подсудимый в судебном разбирательстве стал отрицать), для проверки наличия у подсудимого умения, профессиональных навыков, что необходимо для оценки его объяснений (обвиняемый в пособничестве хищению государственных средств путем получения оплаты за сложные художественные работы, которые он не выполнял и выполнить не мог, в суде стал утверждать, что произвел эти работы), для проверки достоверности опознания (мог ли потерпевший в темное время суток, при описываемых им условиях рассмотреть лицо грабителя) и т.п. Наконец, эффективным средством устранения противоречий в доказательствах может служить экспертиза. Если, скажем, потерпевший, подсудимый или свидетель отстаивает свою версию события преступления, перед экспертом может быть поставлен вопрос об оценке каждого из вариантов с точки зрения его специальных знаний, о том, могли ли произойти события именно так, как утверждает каждый из названных лиц. В частности, по делу о столкновении автомобилей, когда каждый из водителей называет различные причины аварии, эксперт во многих случаях может определить, соответствуют ли объективным техническим данным их объяснения.[18]
Производство экспертизы в уголовном судопроизводстве - это форма правоотношений, представляющих собой систему действий между субъектами судебной деятельности (судьей и другими участниками уголовного процесса - обвиняемым, защитником, прокурором, следователем, дознавателем, потерпевшим, свидетелем, экспертом, специалистом, гражданским истцом, гражданским ответчиком), связанными с назначением и проведением экспертиз в целях установления фактических данных при рассмотрении уголовных дел в стадии судебного производства. Назначение экспертизы судом необходимо рассматривать как самостоятельное процессуальное действие, а не как повторное или дополнительное по отношению к экспертизе, проведенной в ходе досудебного производства.
Приговор суда должен быть обоснованным. Поэтому суды, исследуя обстоятельства уголовных дел с целью их всестороннего и объективного рассмотрения и единообразного применения законодательства при постановлении приговоров, должны обращать внимание на производство экспертизы во всех случаях, когда необходимы специальные знания в науке, технике, искусстве, ремесле или иных сферах деятельности.
Что касается понятия специальных знаний, то здесь нет единого мнения: «По мнению Г.Г. Зуйкова, специальные знания — «прежде всего основанные на теории и закрепленные практикой глубокие и разносторонние знания приемов и средств криминалистической техники, обеспечивающие обнаружение, фиксацию и исследование доказательств. К специальным познаниям в том же смысле относят познания в судебной медицине, судебной химии, физике, пожарном деле, автоделе, а также любые иные познания (педагогические, лингвистические, математические и др.), использование которых необходимо для полного, всестороннего и объективного расследования преступления».[19] Из данной трактовки следует, что все специальные знания, применяемые в уголовном судопроизводстве, основаны на знаниях криминалистической техники. Представляется что данное утверждение не совсем правомерно. Как известно, специальные знания складываются из знаний, умений и навыков, которые используются во всех сферах человеческой деятельности. Специальные познания, используемые в уголовном судопроизводстве, в т.ч. и криминалистические знания, составляют лишь их незначительную часть. Таким образом, не все носители специальных познаний имеют отношение к уголовному судопроизводству, тем более не являются компетентными в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств. Но привлечение носителей специальные познаний к расследованию преступлений способствует обнаружению, закреплению и изъятию доказательств. Так, в качестве специалиста можно привлечь лицо, не обладающее специальными познаниями в уголовном судопроизводстве, например бухгалтера и/или экономиста при расследовании преступлений в сфере экономики и др.
Кроме того, вторая часть определения незаслуженно усечена, так как в ней перечисляется лишь незначительный спектр специальных знаний, используемых при расследовании) преступлений. Такое перечисление, думается, излишне. Одновременно следует заметить, что из действующего УПК вовсе не вытекает, что специальные знания должны быть глубокими, разносторонними и основанными на теории (т.е. специалистом может быть человек, обладающий практическим опытом).
Страницы: 1, 2, 3, 4
