структуры является запрет на оппозиционные партии и движения.

Характерной чертой всех тоталитарных режимов является также то, что

власть не опирается на законы и конституцию[10]. В сталинской Конституции

были гарантированы почти все права человека, которые на деле практически не

выполнялись.

В духовной сфере

Господствует одна идеология и мировоззрение. Как правило — это

утопические теории, реализующие извечную мечту людей о более совершенном и

счастливом общественном порядке, в основе которых лежит идея достижения

фундаментальной гармонии между людьми. Тоталитарный режим использует

мифологизированную версию одной такой идеологии в качестве единственно

возможного мировоззрения, которое превращается в некое подобие

государственной религии. Эта монополия на идеологию пронизывает всю

иерархию властных отношений сверху донизу — от главы государства и партии

до самых низших звеньев власти и ячеек общества[11]. В СССР такой

идеологией стал марксизм, в Северной Корее — идеи «чучхе» и т.д.

В тоталитарном режиме все без исключения ресурсы (и материальные, и

человеческие, и интеллектуальные) направлены на достижение одной

универсальной цели: тысячелетнего рейха, коммунистического царства

всеобщего счастья и т.д, в связи с чем, в случае «коммунистической модели»

не остается ничего или почти ничего для паразитирующей «элиты» и

«сверхчеловеков» [1].

Эта превращённая в религию идеология породила ещё один феномен

тоталитаризма: культ личности. Как и всякие религии, эти идеологии имеют

свои священные писания, своих пророков и бого-человеков (в лице вождей,

фюреров, дуче и т.д.) [1]. Таким образом, получается чуть ли не

теократическое правление, где верховный жрец-идеолог одновременно является

и верховным правителем. Н.Бердяев называет подобную систему обратной

теократией [12].

Контроль за свободой мысли и подавление инакомыслия

Дж.Оруэлл по этому поводу писал [4]: «Тоталитаризм посягнул на свободу

личности так, как никогда прежде не могли и вообразить. Важно отдавать себе

отчёт в том, что его контроль над мыслью преследует цели не только

запретительные, но и конструктивные. Не просто возбраняется выражать — даже

допускать — определённые мысли, но диктуется, что именно надлежит думать.

Личность изолируется, насколько возможно, от внешнего мира, чтобы замкнуть

её в искусственной среде, лишив возможности сопоставлений. Тоталитарное

государство обязательно старается контролировать мысли и чувства по меньшей

мере столь же действенно, сколь контролирует их поступки.»

Показательной в этом смысле может быть мысль Ленина о том, что стать

коммунистом можно лишь обогатив свой разум всеми предыдущими достижениями

человечества. Необходимо заметить, что в СССР этот мракобесный принцип даже

претворялся в жизнь в виде огромной сети библиотек и чудовищных тиражей

научно-популярных изданий, просто немыслимых в любой демократической

стране.

Разделение населения на «наших» и «ненаших»

Людям свойственно — и это почти закон человеческой природы — быстрее и

легче сходиться на негативной почве, на ненависти к врагам, зависти к тем,

кому лучше живётся, чем на конструктивной задаче. Враг (и внутренний, и

внешний) является неотъемлемой частью арсенала тоталитарного лидера. В

тоталитарном государстве террор и страх используются не только как

инструмент уничтожения и запугивания действительных и воображаемых врагов,

но и как нормальный повседневно используемый инструмент управления массами.

С этой целью постоянно культивируется и воспроизводится атмосфера

гражданской войны.

Также тоталитаризм должен постоянно демонстрировать гражданам свои

успехи, доказывать реалистичность провозглашаемых планов или находить

убедительные для населения доказательства, почему данные авансы не

реализованы, то есть отчитываться перед народом. И сюда очень хорошо

вписывается поиск внутренних врагов. Здесь действует старый, давно

известный принцип: «Разделяй и властвуй». Те, кто «не с нами, а значит,

против нас», должны подвергнуться репрессиям [1].

Террор развязывался без какой-либо видимой причины и предварительной

провокации. В нацистской Германии он был развязан против евреев, которые не

спешили делится своими богатствами с представителями «коренной нации». В

Советском Союзе террор не ограничивался расовыми признаками (так как расизм

и национализм были запрещены и жестоко карались), и его объектом мог стать

любой человек, например: вредитель, вор, «агент влияния» и т.д..

Тоталитаризм создаёт особый тип человека

Стремление тоталитаризма к переделке человеческой природы — одна из

основных отличительных особенностей его от всех других форм традиционного

деспотизма, абсолютизма и авторитаризма [1]. С этой точки зрения

тоталитаризм является феноменом исключительно двадцатого века[12]. Он

ставит задачу полной переделки и трансформации человека в соответствии с

идеологическими установками, конструирования нового типа личности с особым

психическим складом, особыми ментальностью, мыслительными и поведенческими

характеристиками, путём стандартизации, унификации индивидуального начала,

его растворения в массе, сведения всех индивидов к какому-то

среднестатистическому знаменателю[13], подавлению личностного начала в

человеке.

Таким образом, конечная цель создания «нового человека» — формирование

индивида, полностью лишённого всякой автономии. Таким человеком не нужно

даже управлять, он будет самоуправляться, руководствуясь теми догмами,

которые на данный момент выдвигаются правящей верхушкой. Однако на практике

проведение этой политики породило доносительство, инквизицию, писание

анонимок и привело к моральному разложению общества [9].

Государство вмешивается даже в личную жизнь человека

В тоталитарном обществе всё: наука, искусство, экономика, политика,

философия, мораль и отношения между полами направляются одной ключевой

идеей [3]. Одним из важнейших показателей проникновения тоталитарных начал

во все сферы жизни является «newspeak» — новояз, который является

средством, делающим трудным, если не невозможным выражение иных форм мысли.

Ф.Хайек писал [11]: «... легче всего убедить людей в подлинности ценностей,

которым их заставляют служить, если объяснить им, что это те самые

ценности, в которые они всегда верили, просто раньше эти ценности

понимались неправильно. Характерная особенность всей интеллектуальной

атмосферы тоталитарных стран: полное извращение языка, подмена смысла слов,

призванных выражать идеалы нового строя.»[14]

Так как люди вынуждены приспосабливаться к иррационализму языка, они

вынуждены вести существование, при котором следовать официальным

предписаниям невозможно, но необходимо делать вид, что руководствуешься

ими. Это порождает как бы двойной стандарт в поведении тоталитарного

человека, например: «грешить нельзя, но размножаться всё же необходимо».

Появляются феномены, названные Дж.Оруэллом [4] «doublethink» — двоемыслие и

«thoughtcrime» — мыслепреступление. То есть жизнь и сознание человека как

бы раздваиваются: в обществе он вполне лояльный гражданин, а в частной

жизни проявляет полное равнодушие и недоверие к режиму, да ещё и

размножается вдобавок. Таким образом, нарушается один из основополагающих

принципов «классического» тоталитаризма: тотального единства массы и

партии, народа и вождя [3].

6. Заключение.

Таким образом, учение о тоталитаризме является ничем иным, как

неотъемлемой частью «массовой культуры», сознательно созданной буржуазией

для оболванивания трудящихся, и извращения их мировоззрения с целью сделать

их неспособными к классовой борьбе и этим увековечить господство

паразитической элиты[15].

Литература:

1. Гаднелев К.С. Тоталитаризм как феномен ХХ-го века. Вопросы философии,

1992, № 2.

2. Демократия и тоталитаризм. Свободная мысль, 1991, № 5.

3. Загладин Н.В. Тоталитаризм и демократия: конфликт века. Кентавр, 1992,

№№ 7-8.

4. Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. Москва, Прогресс, 1989.

5. Шабалов А.А. Одиннадцатый удар товарища Сталина. Ростов-на-Дону, 1995.

6. Журавлёв В.В. На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии

и обществе. Москва, Издательство политической литературы, 1990.

7. Иваненков С.А. Фашизм и коммунизм — две линии развития человечества.

Большевик, 1996, № 5.

8. Курашвили Б.П. Предреволюционная ситуация. Марксизм и современность,

1996, №№ 1-2.

9. Сахаров А.Н. Революционный тоталитаризм в нашей истории. Коммунист,

1991, № 5.

10. Тоталитаризм, авторитаризм и демократия в глобальном контексте.

Латинская Америка, 1990, №№ 1-3.

11. Хайек Ф.А. Дорога к рабству. Новый мир, 1991, №№ 7-8.

12. Бердяев Н. Новое средневековье. М., 1991.

-----------------------

[1] Збигнев Бжезинский — вдумчивый учёный: сколько общих черт он сумел

подметить у таких принципиально противоположных режимов, как

коммунистический и фашистский. Впрочем, монополию на вооружённые силы он

мог бы не упоминать — это не делает чести его вдумчивости.

[2] Если бы нынешние российские политологи опирались на свои, да ещё

добросовестные, исследования, они бы, безусловно, постыдились приписывать

советскому строю (особенно периода “культа личности”) многое из

перечисленного. Так, абсолютная личная власть (на что особо упирают

нынешние российские политологи) была необходимой ступенью для передачи всей

Страницы: 1, 2, 3, 4