но для такого феномена, как тоталитаризм необходима особая социально-

экономическая ситуация, которая стала бы благоприятной почвой для его

возникновения.

К сожалению, подобная ситуация сложилась в России в начале ХХ-го века.

Подавляющее большинство населения страны было малограмотным, огромные массы

рабочих из разорившихся крестьян жили просто в нищете. Всё это привело к

тому, что в обществе восторжествовали примитивные, простые и утопические

идеи с одной стороны, а с другой — стремление к достижению реальных

ценностей социального реванша. Ко времени возникновения тоталитарного

режима массы были слабо подготовлены политически, но жаждали социальных

благ и выдвижения на общественную поверхность. Лозунг социальной

справедливости был абстрактным призывом, более близкими были призывы ко

всеобщему равенству, социальной уравниловке, что в результате переросло в

диктат социальной исключительности по принципу рабочего, бедняцкого

происхождения [9].

А вот точка зрения другого философа — марксиста [7]:

«В США после «Великой депрессии», показавшей невозможность дальнейшего

существования классического капитализма, появился «новый курс» Рузвельта, а

Европу пронзили первые ростки современного фашизма, причём оба эти уклада

должны были составить альтернативу коммунизму[6].

Положение эксплуататорского меньшинства было критическим. Начиная с

двадцатого века коммунистические идеи уже не в опосредованном, например

религиозном, а в своем естественном обличии овладели массами. Эксплуататоры

на это ответили либо неприкрытой фашистской идеологией, как в Европе, либо

тем же фашизмом, но прикрытым фиговым листком «демократии», как в США.

Кованый сапог гитлеровского фашизма должен был смести с лица Европы

рабочее движение, причем, «высшей расой», «элитой» были объявлены все

немцы. Ставка была сделана на грубую силу. В США в это время отрабатывался

другой путь: эксплуатация всего человечества «избранными государствами».

Этот путь проводился с не меньшей жестокостью, чем путь гитлеровского

фашизма, но зато с гораздо большим успехом, так как предполагал более

изощрённые формы эксплуатации. Он стоил человечеству не меньшей крови, чем

германский фашизм. В исторической перспективе он оказался жизнеспособнее.

Превратив противоречия между классами в противоречия между народами, он

получил возможность консолидировать общество внутри страны, приглушив

классовую борьбу и создав «общество потребления», «духовными» отбросами

которого питается всё «мировое сообщество».

При всей кажущейся разнице американской и германской альтернативы

коммунизму их суть одна: присвоение капиталистических отношений частью

общества, «элитой». «Присвоение» здесь понимается как включение отношений

предыдущей формации, в данном случае капиталистической, в систему

последующей, более высокой общественно-экономической формации, которую мы

здесь называем фашистской. Капитал здесь присваивается при посредстве

банковской системы, работающей целенаправленно и планомерно. Капитал в

результате теряет свойство стихийности.

Таким образом, присвоенные капиталистические отношения в «снятом» виде

продолжали существовать в Западной цивилизации в обеих формах элитаризма: и

в фашистской (Германия), и в либеральной (США), но ведущей формой

производственных отношений уже не являлись.

Сейчас ... тщатся отождествить германскую модель фашизма с советским

коммунизмом. В действительности эти системы противоположны как по своим

основополагающим целям, так и в реализации этих целей.

Коммунистическая предполагает всеобщее реальное равенство людей (а не

сомнительное «равенство перед законом» плюс-минус тугой кошелёк, как

буржуазно-либеральная система). Коммунистическая система предполагает

присвоение человеком самого себя, возвращение человеку самого себя, «прыжок

из царства необходимости в царство свободы».

Фашистская система предполагает заведомое неравенство, выделение по

какому-либо надуманному признаку (чаще национальному) «элиты» из

«сверхчеловеков», которым-де можно делать всё что угодно, и унижение всей

остальной части общества (человечества в «американской модели») до

состояния быдла, с которым можно делать все, что угодно, вплоть до

переработки на удобрения. На царство свободы это совсем не похоже. На

либеральный «идеал» — тем более.

...Из этого следует, что единственной настоящей альтернативой

коммунистическому обществу на современном этапе служит не какое-то

мифическое «цивилизованное общество», а в большей или меньшей степени

фашизованный капитализм, так как капитализм стихийный изжил себя ещё во

времена Маркса и окончательно рухнул во времена Рузвельта. И наоборот,

реальной альтернативой фашизму служит не воспеваемое нашими либералами

западное общество, постоянно фашизм порождающее, а коммунизм.

Мы называем здесь фашистским общество, выросшее на базе капитализма,

который при современных средствах производства уже просто не может

существовать, и сознательно применяющее насилие против большинства в

интересах сохранения господства меньшинства — «элиты», паразитирующей на

теле общества.

Насилие может принимать различные, не обязательно вооруженные формы. В

настоящее время эта формация имеет общемировой характер за исключением

отдельных регионов. Существенным признаком такой формации, отличающим её от

всех других, является присвоение общественных отношений частью общества,

«элитой», не являющейся классом, с целью эксплуатации большинства. Такая

формация прямо противоположна коммунистической, в которой присвоение

общественных отношений производится всеми членами общества в своих

интересах через посредство своего субъекта — коммунистической партии,

Советов. И если считать обезьяну карикатурой на человека, то и фашизм в

этом смысле является карикатурой на коммунизм.

Конечно, у оригинала и карикатуры всегда будут общие черты. В нашем

случае это сознательное управление общественными процессами. Разница только

в том, кто обществом управляет и с какой целью.

Ранней аналогией фашизма, по нашему мнению, служит «азиатский способ

производства». Как показали Классики, да и вся история человечества,

коммунистические идеи в той или иной форме (например, христианской) были

присущи трудящимся, а фашистские — представителям человечества, по той или

иной причине (способность без зазрения совести залезть в карман к соседу,

«делать деньги», общественное положение, выдающиеся математические

способности и т.д.) считающих себя «избранными». Нетрудно видеть, что

претензии на «элитарность», как правило, выглядят весьма сомнительными.

Однако идеология элитарности очень выгодна правящим, паразитическим классам

и государствам, так как она освящает их привилегированное положение».

5. Стереотипное представление буржуазных учёных о тоталитаризме

Слово «total» означает «целый, общий». Тоталитаризм — это явление

всеобщее, затрагивающее все сферы жизни.

В экономике

Он означает огосударствление экономической жизни, экономическую

несвободу личности. Личность не имеет собственных интересов в

производстве[7]. Происходит отчуждение человека от результатов его труда,

и, как следствие, лишение его инициативы. Государством устанавливается

централизованное, плановое управление экономикой[8].

Ф.Хайек в своей книге «Дорога к рабству», написанной в 1944 году [11],

особый акцент делает именно на этом аспекте тоталитаризма. Он приходит к

выводу о том, что свобода политическая — ничто без свободы экономической.

Контроль над важнейшими ресурсами общества, как материальными, так и

нематериальными, будет находиться у тех, в чьих руках сосредоточен контроль

над экономической властью. Идея централизованного планирования заключается

в том, что не человек, но общество решает экономические проблемы, и,

следовательно, общество (точнее отдельные его представители) судит об

относительной ценности тех или иных целей. Там, где единственный

работодатель — государство или подконтрольные режиму частные предприятия,

не может быть и речи о свободном политическом, интеллектуальном или каком-

либо ином волеизъявлении людей.

Ф.Хайек видел опасность возникновения тоталитаризма в возрастающем

государственном регулировании экономики Великобритании. При этом он «забыл»

о том, что сущностью капитализма является концентрация экономической, а

следовательно и политической и всякой другой власти в руках ничтожной

кучки[9] далеко не лучших представителей общества. Пользуется ли эта кучка

в целях управления обществом государственным аппаратом или нет — не суть

важно. Результат всегда один — всеобъемлющая диктатура правящего класса —

буржуазии. После Маркса отрицать подобное — признак невежества.

В политической сфере

Вся власть принадлежит особой группе людей, которую народ не может

контролировать. Большевики, например, поставившие перед собой цель

свержения существующей системы, с самого начала были вынуждены действовать

как конспиративная партия. Эта конспиративность, интеллектуальная,

идеологическая и политическая закрытость остались её существенной

характеристикой и после завоевания власти. Общество и государство при

тоталитаризме оказываются поглощёнными одной господствующей партией,

происходит слияние высших органов этой партии и высших органов

государственной власти. Фактически происходит превращение партии в решающий

стержневой элемент государственной структуры. Обязательным элементом такой

Страницы: 1, 2, 3, 4