4) невозможность, использовав только одно явление, обрисовать ход событий в
прошлом и предсказать их для всех будующих моментов времени.
Если аналитическое миросозерцание противостоит всему случайному в
науке, то аритмология органически вписывает в себя случайное, исследуемое в
рамках теории вероятности.
Примеры аналитического развития – эволюционная теория Дарвина,
биологические связи всего организма, периоды эволюционного развития
общества. Аритмологическое развитие – прерывная картина оформленных и
устойчивых биологических видов, индивидуализация частей человеческого тела,
революции, социальные катастрофы.
Аритмология дает ощущение «надтреснутости мира». Флоренский связывает
аритмологию с эсхатологическими (представлениями о конце света)
настроениями своей эпохи: «Может быть новейшие исследования и течения в
области идеи прерывности намекают именно на ту же близость конца».[25]
Антиномизм. «Ведение противоречия и любовь к противоречию, наряду с
античным скепсисом, - кажется, высшее, что дала древность. Мы не должны, не
смеем замазывать противоречие тестом своих философем! Пусть противоречие
останется глубоким как есть. Если мир познаваемый надтреснут, и мы не можем
на деле уничтожить трещин его, то не должны и прикрывать их. Если разум
познающий раздроблен, если он – не монолитный кусок, если он самому себе
противоречит – мы опять-таки не должны делать вида, что этого нет.
Бессильное усилие человеческого рассудка примирить противоречия, вялую
попытку напрячься давно пора отразить бодрым признанием
противоречивости».[26]
Природа существования разума антиномична – «разум дву-законен, дву-
центрен, дву-осен. Именно в разуме статика его и динамика исключают друг
друга, хотя вместе с тем они не могут быть друг без друга».[27]
Разум допускает существование множества разнообразных схем и теорий,
имеющих общие исходные точки. Такая двойственность – лучшее доказательство
трещин мироздания.
Сама истина у Флоренского антиномична. Она заранее понимает и
принимает свое отрицание, и на любое сомнение в своей правильности отвечает
принятием возражения. Сама истина о себе может сказать больше, чем любое
отрицание. Но это самоотрицание она сочетает с утверждением. Для рассудка
истина есть противоречие, и это противоречие становится явным, когда истина
высказана вслух. Тезис и антитезис вместе образуют выражение истины.
Постижение этой истины-антиномии есть подвиг веры (аритмологическое
понятие): «…познание истины требует духовной жизни и, следовательно есть
подвиг. А подвиг рассудка есть вера, т.е. самоотрешение. Акт самоотрешения
рассудка и есть высказывание антиномии… только антиномии и можно верить:
всякое же суждение не-антиномичное просто признается или просто отвергается
рассудком, ибо не превышает рубежа эгоистической обособленности его».[28]
Монадология. Монада, в мировоззрении П.А. Флоренского, - некоторая
реальная единица. В духовной сфере бытия она не теряет своей
индивидуальности. Все воспринимается как внутреннее, органически связанное
друг с другом. Происходит постоянный обмен тонкой энергией. Любовь вечно
«истощает» каждую монаду и вечно «прославляет» ее же – выводит монаду из
себя и устанавливает ее же себе и для себя. Любовь вечно отнимает, чтобы
вечно давать; вечно умерщвляет, чтобы вечно оживлять. Единство в любви есть
то, что выводит каждую монаду из состояния чистой потенциальности, то есть
духовного сна, душевной пустоты и безвидной хаотичности и что, таким
образом дает монаде действительность, актуальность, жизнь и бодрствование.
Из пустого самотождества Я монада становится множеством, связывающим Я
и Я (Я=Я), то есть органом единого существа.
Монадология построена на принципе теории множеств. Этим она отличается
от лейбницевой эгоистической монады – самотождества – «Я!»
Монада у Флоренского становится фрагментом «много-единого существа».
Теория множеств позволила Флоренскому увереннее говорить о соединении
«едино-сущия» и «разно-ипостасности».
Монадология Флоренского понимается как космизирующий принцип.
Полагается, что монада-единица-точка-средоточие жизненных сил и сил
душевных. С другой стороны монада – центр исходящих из нее космизирующих
действий.
Основным законом мира П.А. Флоренский считает принцип термодинамики –
закон энтропии, всеобщего уравнивания (Хаос). В упрощенном понимании это –
закон, которому соответствует возрастание хаотичности, упрощения,
деградации, раздробления на однотипные элементы. Мир, предоставленный сам
себе, деградирует, упрощается, так как в нем самом нет сил, которые
противостояли бы этому процессу.
Миру противостоит закон энтропии (Логос). В центре спасения мира
находится человек.
«Культура есть борьба с мировым уравниванием – смертью». Культура (от
«культ») определяется верой, она есть средство для раскрытия в мире
духовных ценностей.
В человеке борются космические и хаотические силы. Хаос или грех –
есть та причина «надтреснутости мира», распада в душе. Хаосу-лжи-смерти-
беспорядку-анархии-греху противостоит вера-ценность-культ-миропонимание-
культура.
Для Флоренского характерна связь естественно-научного и духовного.
Иногда точные математические определения плавно переходят в образные
символы. Духи-монады являются элементами мирового множества, а, вместе с
тем, каждая воплощает в себе мировое множество, объемля мир своей любовью.
Истина доказывается с помощью логических противоречий, с одной стороны. С
другой – поверить в истину – значит совершить подвиг веры. Нужно понять и
принять противоречия, для того чтобы утвердить истину.
И наконец, основа всего, - аритмология – метафизическое и научное
мировоззрение. Подчинение мира нехарактерным для научных взглядов того
времени законам теории вероятности и теории множеств дало бы возможность
революционно изменить ситуацию в сфере знания. Но, к сожалению, эти идеи
развиваются и нашли подтверждение только теперь, в конце XX в. Без
сомнения, они изменят взгляды на устройство бытия не только с научной, но и
с этической стороны.
Свободная теософия или синтез философии, богословия и положительной науки.
Дух человеческий, создавши отвлеченную философию и отвлеченное
естествознание, под конец должен убедиться, что эти сложные и искусные
постройки имеют один серьезный недостаток: в них нет места самому
зодчему.[29]
Если искать смысл вселенной и сущность человечества в таких
философских понятиях как «абсолютная идея», «бессознательное» и т.п., то
душевные потребности и жизненные задачи отдельного человека будут потеряны.
В механическом мире атомов человек сводится до уровня бездушной гайки.
Прежде всего, чтобы нам не говорили философия материализма и философия
идеализма, мы должны помнить, что сама эта философия, все ее системы
абсолютных идей и все ее системы атомов суть лишь продукты человеческого
ума, не имеющие и не могущие иметь притязание ни на какое другое
значение.[30]
Усиленное развитие идеальной философии и материальной науки, говорит
Соловьев, в последние 3-4 века было скорее блестящим, чем плодотворным.
Предполагаемый результат такого развития – крушение всех принципов, на
которых они основаны.
Несомненно и наука, и новейшая философия имеют свои частные заслуги,
но найти путь к решению основной задачи человеческого знания – смысл
вселенной, они так и не смогли.
Вместе с В.С. Соловьевым попытаемся понять, что именно мешает достичь
смысла и сущности вселенной философии, науке и теологии. Соловьев дал
полный анализ каждого из этих частей знания.
Согласно его исследованию предметам всякой философии является
действительный мир, как внешний, так и внутренний. Но предметом собственно
философии этот мир может быть не в частных своих образах, явлениях и
эмпирических законах (в таком смысле он есть предмет только положительной
науки), а в своей общности. Если частные явления и законы суть, различные
образы бытия, то общностью их всех оказывается бытие, ибо все существующее
имеет между собою общим именно то, что оно есть, то есть бытие.
Следовательно, считает Соловьев, можно предположить, что основным предметом
философии является «бытие». Основным вопросом философии, таким образом,
становится вопрос: что такое подлинное бытие в отличие от мнимого или
призрачного? И действительно, различные философские системы и направления
стараются прежде всего дать ответ на этот вопрос, так или иначе определяя
то, что они считают подлинным, настоящим бытием.[31]
Положительная наука, считает Соловьев, есть познание данных в опыте
явлений в их необходимости или их законах. Но эта закономерность чаще всего
выводится не опытным путем, а является продуктом деятельности мышления.
Следовательно наука основывается не только на данных опыта, но и включает в
себя анализ и синтез этих данных. Данные являются тем –фактическим
материалом, который обрабатывает наука, устанавливая закономерности. Но
собственно закономерность явлений «нисколько не определяет самого
существования явлений, ею не утверждается, что известное явление
существовало там-то и тогда-то (или везде и всегда), а утверждается только,
что если это явление существует, то, когда и где бы оно ни существовало,
оно необходимо существует так, а не иначе, то есть в таком а не ином
отношении к другим явлениям».[32] Таким образом закономерности частных наук
показывают только отдельные стороны феноменального мира, а не его всеобщую
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
