не объясняет, а лишь описывает явления и, формулируя законы, отвечает не на

вопрос «почему», а лишь на вопрос «как». Таким образом, Конт принципиально

противопоставляет формулировку законов и выявлению причинных зависимостей.

Первое он считает неотъемлемой чертой науки, второе — пережитком

«метафизики».

Последовательное проведение данного тезиса О. Конта означало бы не только

«изгнание» из науки причинности, но и отрицание возможности раскрытия

объективных, закономерных связей, т. о. признание точки зрения

субъективного идеализма Юма. Желая сохранить связь с современной научной

практикой, Конт делает это ценой явной непоследовательности.

Вообще весь контовский позитивизм в значительной мере философски

непоследователен. Имея несомненную субъективно-идеалистическую тенденцию,

логически вытекающую из однажды принятого понимания научности, его

позитивизм вместе с тем сохраняет многие элементы естественнонаучного

материализма эпохи Просвещения. Это выражается и в подчеркивании

подчиненности всей действительности строгим объективным законам, и в

характере многих из включенных Контом в «синтетическую философскую науку»

обобщений, которые часто качественно не отличаются от обобщений частных

наук. А так как бессознательной предпосылкой естествознания XIX в. был

материализм, то и некоторые обобщения, включенные в состав позитивистской

философии, несли на себе сильный отпечаток естественнонаучного

материализма.

В процессе дальнейшего развития позитивизма все более четко выявлялась

его феноменалистическая, субъективно-идеалистическая тенденция, роднившая

его с юмизмом. Из науки постепенно выбрасывалась мировоззренческая

проблематика и ослаблялось значение элементов естественнонаучного

материализма. Об этом свидетельствуют философские учения крупнейших

английских позитивистов XIX в.— Дж. С. Милля и Г. Спенсера, которые,

существенно отличаясь в деталях от концепции О. Конта, вместе с тем в

решении принципиальных философских вопросов вплотную примыкали к ней.

В последнее десятилетие XIX в. позитивизм в своей первой исторической

форме переживает кризис, который был вызван следующими обстоятельствами.

Во-первых, прогресс естественнонаучного знания обесценил многие из тех

«синтетических» обобщений, которые рассматривались позитивизмом как вечное

и неоспоримое приобретение науки. Естественнонаучный материализм с

элементами механицизма (особенно сильными у Спенсера), нередко являвшийся

фактической основой обобщения позитивизма XIX в., уже не мог удовлетворить

науку и пришел на рубеже XIX и XX вв. в противоречие с новыми открытиями в

физике и биологии, которые могли быть осмыслены только с позиций

диалектического материализма.

Во-вторых, развитие науки, и в первую очередь коренная ломка понятий в

физике на рубеже XIX—XX вв., а также интенсивное развитие психологических

исследований, поставившее на повестку дня вопрос о связи этой науки с

другими дисциплинами, изучающими человека и окружающий его мир (в

частности, с физиологией и физикой),—все это заставило философию обратиться

к изучению эмпирических и логических основ науки, т. е. тех самых

«предельных» вопросов знания, от исследования которых всячески отстранялся

О. Конт и многие его последователи.

Наконец, в-третьих, все попытки Конта и его последователей доказать

объективную обоснованность предлагаемых ими этических идеалов и системы

ценностей в рамках механистической и метафизической социологии не могли

увенчаться успехом. Оказалось невозможным включить проблемы ценностей в

сферу научного исследования, вывести «должное» из «сущего» и при этом

сохранить позитивистский критерий научности.

Вторая историческая форма позитивизма. Все эти обстоятельства снова

поставили вопрос о месте философии в системе наук и отвергли тот ответ на

него, который предлагался представителями первого направления позитивизма.

В результате попыток отказаться от контовско-спенсеровской ориентации и

вместе с тем сохранить основную позитивистскую направленность — резкое

размежевание областей науки и философской «метафизики» — возникает вторая

историческая форма позитивизма — махизм, эмпириокритицизм (Э. Мах, Р.

Авенариус и др.).

На стадии махизма позитивизм ставит в центр внимания такие проблемы,

которые приверженцы и продолжатели контовского учения считали слишком

«метафизическими»: природа познания, опыта, проблема субъекта и объекта,

характер категорий «вещь», «субстанция», природа основных «элементов»

действительности, взаимоотношение физического и психического и т. д.

Заниматься анализом такого рода проблем заставляло само развитое науки, и

позитивизм, претендуя на звание «философии науки», не мог этого избежать.

Обращение к данной проблематике сопровождалось сближением позитивизма с

теми направлениями, которые Конт и его последователи объявляли «слишком

философскими», далекими от науки. Последовательно проводя точку зрения

феноменализма, махисты приходят к выводу о близости позитивизма к философии

Д. Юма и субъективному идеализму Д. Беркли, обоснованно усматривая именно у

этих философов, а не во взглядах Тюрго и Даламбера ту философскую традицию,

которая в наибольшей степени соответствовала позитивистскому пониманию

научности.

Махисты считают, что задача философии состоит не в построении

«синтетической» системы, воплощающей общие выводы всех наук, а в создании

теории научного познания (в этом второе направление позитивизма сходно с

влиятельными в западной буржуазной философии конца XIX— начала XX в.

неокантианскими направлениями). Вторая историческая форма позитивизма,

таким образом, отличается от первой не только пониманием характера

конкретных проблем, подлежащих философскому рассмотрению, но и определением

самого предмета философии.

Разумеется, между этими формами имеется и определенное сходство. В

рассуждениях махистов и эмпириокритиков можно без труда обнаружить идеи,

которые почти без изменения заимствованы из работ Г. Спенсера и других

позитивистов XIX в. (в том числе и некоторые элементы естественнонаучного и

вульгарного материализма). Принципиальное сходство обеих форм позитивизма

заключается в стремлении лишить науку мировоззренческого значения и

доказать чуждость науке всей традиционной философской проблематики. Махисты

осуществляют это стремление более последовательно, чем Конт и Спенсер,

продвигаясь все дальше по пути субъективного идеализма. Анализируя

традиционные философские проблемы, махисты переформулировали их таким

образом, чтобы наглядно продемонстрировать абсурдность всех предлагаемых в

философии решений. Выдвигая тезис о «нейтральном» характере «элементов

мира», эмпириокритицизм претендовал на преодоление «метафизической»

противоположности материализма и идеализма, а в действительности занимал

позиции субъективно-идеалистического феноменализма.

Эмпириокритики уделяли философской проблематике гораздо больше внимания,

чем позитивисты XIX в., и в то же время они усилили «антиметафпзическую»

направленность позитивизма (ряд утверждений самого Конта и Спенсера махисты

уже прямо называют «метафизическими»). Махизм характеризуется расширением

эмпиризма и феноменализма и более последовательным проведением идеала

«описательной» науки.

На решительный поворот в развитии естествознания, который произошел на

рубеже XIX—XX вв., позитивизм ответил усилением негативного характера своей

концепции. Если представители первой его формы не только ратовали за

избавление науки от «метафизики», но и внесли положительный вклад в

познание в виде обобщения результатов научного исследования, то махисты

видели основное назначение философии как теории познания в элиминации из

науки всех «метафизических фикций» (к числу таковых они относят не только

причинность, но и молекулярно-кинетическую теорию строения материи).

Тем не менее и на стадии махизма сохраняется связь позитивизма с

реальными вопросами, существующими в науке. Проблема связи абстрактных

понятий теории с эмпирическими данными встает всякий раз, когда в науке

происходит ломка основных категорий, когда возникает потребность

возвратиться к вопросу о том, насколько обоснованы в опытных данных

возводимые наукой логические построения. Такая потребность остро ощущалась

в науке на рубеже XIX—XX вв. в связи с революцией в естествознании.

Определенную роль в развернувшемся в этот период обсуждении логического

характера основных теоретических понятий классической физики сыграли и

работы Э. Маха, который дал в своей «Механике» критику представлений

Ньютона об абсолютности пространства и времени и попытался раскрыть

логическое содержание понятий массы, системы отсчета и т. д.

В критических выступлениях махистов против «метафизики» в философии и

науке, несмотря на реакционность их общей философской установки, можно

обнаружить и отдельные здравые суждения (критика механистического понимания

причинности, а также представлений классической физики об «абсолютности»

пространства и времени). Однако методологические рекомендации,

предлагавшиеся представителями второй исторической формы позитивизма,

неверно ориентировали ученых. Последовательно проводимый махистами курс на

феноменалистические, описательные теории резко противоречил главным

тенденциям в развитии естествознания XX в., успехи которого были достигнуты

как раз потому, что оно отказалось от махистских рекомендаций. Произвести

теоретический синтез с помощью позитивистских рецептов, избегая всех и

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6