указывает Фихте, была бы совершенно невозможной сколько-нибудь
согласованная, именно мировая политика различных государств. Фихте в этой
работе решительно выступает против ограбления европейскими державами
колониальных стран и прозорливо предсказывает историческую
бесперспективность колониализма, представляющего собой противоречащий
разуму способ жизни "сегодняшних" людей за счет будущих поколений.
Фихте, как уже отмечалось, с самого начала связывал смысл и суть
наукоучения и всей своей системы с понятием свободы. Однако
по мере развития истории и совершенствования фихтевской философии все более
выступавшая на первый план (в особенности в связи с отменой крепостного
права и с наполеоновским завоеванием Германии) проблема свободы приобретает
конкретно-исторический вид и делается для мыслителя проблемой социального и
политического освобождения народов и стран Европы, Германии по
преимуществу. Философ живо откликается на процессы самой истории. Но
философско-исторические, социально-политические аспекты наукоучения были
разработаны слишком слабо и абстрактно, чтобы стать основой осмысления
исторического развития. Фихте понимает это. Учение о свободе у позднего
Фихте все теснее объединяется с новой разработкой фило софии истории,
понятий права, нравственности, государства. В этой связи исключительно
важны опубликованные в 1813 г. работы Фихте «Основные черты современной
эпохи», «Речи к немецкой нации», «Учение о государстве».
В первой из названных работ23 фихте выделяет пять эпох всемирной истории,
из которых четыре, по его мнению, так или иначе заключают в себе разумное,
закономерное начало; они в целом и в тенденции соразмерны разуму, однако
часто демонстрируют противоречащие ему движущие силы и основания. Пятая
эпоха — отда ленное будущее — станет целиком и полностью разумной. Но уже
третья эпоха начинает противопоставлять себя предшествующей истории тем,
что ее разумность постепенно обретает качество новой, сознательной
разумности. А вот современную ему эпоху Фихте считает межвременьем, эпохой,
впавшей в "полную греховность". По существу она расценивается как некоторый
"промежуточный конец" истории, за которым, однако, должны последовать
отрезвление и новое возрождение человечества.
Членение на эпохи, с конкретно-исторической точки зрения отличающееся
неопределенностью ("старый мир", "новый мир"), подчиняется у Фихте такому
основному критерию "разумности" истории, как отсутствие или наличие,
уровень развития правового состояния. Так, черты "старого мира" —
бесправие, азиатский деспотизм и соответствующие формы государственности.
Поворотный пункт — появление и развитие христианства, которое становится
долгосрочным, межэпохальным историческим фактором. Суть воздействия
христианства на социальную историю Фихте видит в том, что оно требует
"абсолютного равенства, личной, а также гражданской свободы всех — с
уважением права как такового и прав как таковых". Но этот принцип всех
принципов христианства, подчеркивает Фихте, хотя и пронизывает собой
историю Европы и ее народов, однако на протяжении всего предшествующего
исторического развития пробивает себе дорогу лишь с огромным трудом и
скорее "в бессознательной форме". Ценность христианских принципов не только
социальная, но и гуманистически-моральная: индивидуум учится признавать и
уважать человеческий род, в чем, собственно, и состоят добрые, истинно
человеческие нравы; культура в целом также постепенно проникается этими
христианскими мотивами. Исследователи философии Фихте справедливо отмечают
противоречие в изображении сущности христианских эпох, в особенности
современной^. С одной стороны, эта эпоха несет в себе принцип христианства,
с другой — она насквозь проникнута греховностью. Разрешение противоречия
состоит в том, что между собой сталкивается оощеисторическая тенденция
прогресса, разума, которая пробивает себе дорогу и в условиях
современности, и то преходящее, неразумное, чем также отмечена эпоха.
В берлинский период творчества Фихте в его сочинениях и лекциях происходит
существенное обновление некоторых ранее принимавшихся им с сочувствием
понятий и предпосылок предшествующих государственно-правовых теорий,
усиливаются эгалитарные, близкие к демократическому социализму акценты
теории. Так, ранее философ отправлялся от некоторых понятий и мыслительных
ходов теории естественного права с ее тезисом о переходе — через
общественный договор — от состояния дикости, бесправия, общего владения к
правовому цивилизованному государству, объединяющему и защищающему граждан-
собственников. Теперь Фихте подвергает жесткому критическому анализу
концепцию общественного договора — на том, прежде всего, основании, что
история в ней как бы делится надвое: на полностью "неразумное" и "разумное"
состояния; и тогда совершенно неясно, как второе может возникнуть из
первого. Так и появляется фихтевская идея "внутренней", пусть и
"бессознательной" разумности, которая всегда должна наличествовать и
постепенно развиваться в человеческой истории.
Что касается противоречия между эгалитаризмом, т. е. приверженностью
принципу равенства, и учением о труде и государстве, так или иначе
объясняющим и оправдывающим частную собственность, — противоречия, которое
исследователи по праву обнаруживают у раннего Фихте, то в более поздних
произведениях мыслитель склонен перенести центр тяжести не на собственность
и связанное с нею государственное право, а на проповедь христианского
идеала равенства и разумного аскетизма. "Юридическое начало у Фихте
полностью подчиняется нравственному"^.
В «Речах к немецкой нации» у Фихте заметно усилены критические инвективы в
адрес "современной эпохи". Мыслителю важно интерпретировать победу
Наполеона над Германией и вторжение французских войск не только как
конкретное событие, но и как результат присущих всей третьей эпохе истории
себялюбия, эгоизма (например, проявившихся в поведении князей раздробленной
Германии). Наступление новой, более разумной, нравственной и гуманной эпохи
Фихте теперь считает не задачей и абстрактной возможностью отдаленной
истории, а настоятельной потребностью настоящего времени, без реализации
которой не смогут возродиться Германия и другие подпавшие под французское
владычество государства. Оставлен в стороне своеобразный "европеизм", так
характерный
для настроений Фихте предшествующего периода, как, впрочем, и для других
гениев немецкой мысли и культуры. Фихте, что в данном случае естественно,
выступает как горячий патриот своей страны; национальные мотивы значительно
превалируют над общечеловеческими, космополитическими. Аргументация Фихте
такова: в горизонте нравственного действия совершенствования человеческого
рода следует ожидать не от других наций и народов, "...каждый должен на
своем месте так мыслить и развивать такие устремления, как если бы на него
одного, на его рассудок... падала роль того основания, на котором покоилась
бы святость всего человечества...". "Каждая нация должна сохранять свои
специфику и самостоятельность, она должна сохранять и преобразовывать
историю божественного, воплощенную изначально в ее языке, и передавать все
это по традиции, действуя с такой серьезностью, как будто от нее одной
зависит святость человечества^. Ангажированность, включенность в
национально-освободительное движение получили, таким образом, не
узконационалистическое, а в конечном счете общечеловеческое,
общеисторическое обоснование. Впрочем, в фихтевских речах были некоторые
оттенки, которые и тогда и впоследствии охотно использовали немецкие
националисты — например, попытки принизить негерманские народы Европы
(французов и англичан в первую очередь). И все же главное в речах Фихте
следующее: не ответное бряцание оружием, не месть за оккупацию, за
испытанные унижения, не новые убийства должны быть ответом Германии.
Немецкому народу следует вернуться в состояние свободы и самостоятельности
с помощью духовного возрождения, воспитания, расцвета языка и культуры.
ПРИМЕЧАНИЯ
10 жизни и идеях И. Г. Фихте см.: J. G. Fichte's Leben und literarischer
Briefwechsel / Hg. 1. H. Fichte. 2 Aufl., 1862; Яковенко Б. Жизнь И. Г.
Фихте //Фихте И. Г. Избр. сочинения / Под ред. Е. Трубецкого. М., 1916. Т.
1. С. 1-CVI; Вышеслав цев Б. Этика Фихте. М., 1914.
2 Сочинения и переписка И. Г. Фихте см.: Johann Gottlieb Fichte's
samrntliche Werke / Hg. J. H. Fichte. B., 1845-1846. Bd. 1-8; Johann
Gottlieb Fichte's nachgelassene Werke / Hg. J. H. Fichte. Bonn, 1834-35.
Bd. 9-11; Fichte J. G. Briefwechsel / Hg. H. Schuiz. Leipzig, 1925. Bd. 1-
2; Фихте И. Г. Избр. сочинения. Т. 1.
3J. G. Fichte's Leben und literarischer Briefwechsel. Bd. 1. S. 197.4lbid.
S. 221.
5 фихте И. Г. Избр. сочинения. Т. 1. С. 4. бТам же. С. 8. ^ Там же. в Там
же. С. 9.
9 Яковенко Б. Указ. соч. //Там же. С. XLIV. ЮСм.: Там же. С. LXXIX. II См.:
Там же. С. ХС1. 12 Там же. С. ХСГУ.
13 фихте И. Г. Избр. сочинения. Т. 1. С. 19.
14 фихте И. Г. Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о подлинной
сущности новейшей философии. М., 1937. С. 87 88. 15 Там же. С. 15.
^Гайденко П. П. Парадоксы свободы в учении Фихте. М.,
1990. С. 37.
17 фихте И. Г. Факты сознания. СПб., 1914. С. 61.
18 фихте И. Г. О назначении ученого. М., 1935. С. 62. 19 Там
же. С. 62-63. 20 Там же. С. 66-67. 21 Там же. С. 73. 22 фихте И. Г.
Замкнутое торговое государство. М., 1923.
С 22 23 См.: Фихте И. Г. Основные черты современной эпохи. СПб.,
1906. 24 См.: Там же. С. 125. ^Гайденко П. П. Указ. соч. С. 123. 26 Metz W.
Die Weitgeschichte beim spaten Fichte // Fichte Stu-
dien. Amsterdam, 1990. Bd. 1. S. 129.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
