бого предмета рассматривающий должен полностью избавиться от

самого себя, и чем меньше останется от него, тем ближе он к

истине. Но дело складывается по- другому, если исследователь

попытается поймать, уловить человеческую личность и жизнь. В

таком случае он оказывается в положении змеи, хватающей хвост.

"Если вы сосредоточите все усилия своей мысли на том, чтобы

уловить бытие, это будет равносильно желанию удержать в приго-

рошне зачерпнутую воду; чем больше вы будете сжимать и задер-

живать то, что текуче по своей природе, тем скорее вы потеряе-

те то, что хотели удержать и зажать в кулаке. Так как все вещи

претерпевают непрерывно одно изменение за другим, то наш ра-

зум, ищущий реального бытия, оказывается обманутым; он не мо-

жет найти ничего постоянного и неизменного, ибо всякая вещь

либо еще только возникает, но еще не существует, либо начинает

умирать еще до своего рождения." Единственным выходом, на мой

взгляд, в такой ситуации является рассмотрение вещей относи-

тельно конкретного момента времени и конкретного пространства,

или же относительно друг друга, но в различные моменты времени

и пространства.

"Весь мир - это вечные качели. Все, что он в себе заключа-

ет, непрерывно качается: земля, скалистые горы Кавказа, еги-

петские пирамиды, - и качается все это вместе со всем осталь-

ным. а также и само по себе. Даже устойчивость - и она не что

иное, как ослабленное и замедленное качание. Я не в силах зак-

репить изображаемый мною предмет. Он бредет наугад и пошатыва-

ясь, хмельной от рождения, ибо таким он создан природою. Я

беру его таким, каков он предо мной в то мгновение, когда за-

нимает меня. И я не рисую его пребывающим в неподвижности. Я

рисую его в движении, и не в движении от возраста к возрасту ,

но от одного дня к другому, от минуты к минуте."

5. О ВОСПИТАНИИ

Самого же человека Монтень рассматривает как часть природы.

Природа, по мнению Монтеня, должна быть также наставницей и

в деле воспитания. На первое место необходимо поставить не на-

копление, аккумуляцию знаний, а развитие мышления, способности

суждения. Воспитание оценивается как средство обнаружить,

раскрыть и усовершенствовать то, что дано природой, что зало-

жено в натуре человека. Цель Монтеня воспитать людей естест-

венных, честных, трудолюбивых. Именно поэтому Монтеня очень

любил и часто перечитывал Л.Толстой, ценивший его мысли о сво-

бодном и естественном воспитании. Воспитанник должен быть в

состоянии по своему и с разных сторон воспроизводить усвоен-

ное. Монтень неоднократно подчеркивал также индивидуальные

подход в деле воспитания. "Пусть учитель спрашивает с ученика

не только слова затверженного урока, но смысл и самую суть его

и судит о пользе, которую он принес, не по показаниям памяти

своего питомца, а по его жизни. И пусть, объясняя что-либо

ученику, он покажет ему это с сотни разных сторон и применит

ко множеству различных предметов, чтобы проверить, понял ли

ученик как следует и в какой мере усвоил это; и в последова-

тельности своих разъяснений пусть он руководствуется примером

Платона. Если кто изрыгает пищу в том самом виде, в каком

поглотил ее, то это свидетельствует о неудобоваримости пищи и

о несварении желудка. Если желудок не изменил качества и фор-

мы того , что ему надлежало сварить, значит, он не выполнил

своего дела.

Пусть он заставит ребенка пройтись перед ним и таким обра-

зом получит возможность судить о его походке, а следовательно,

и о том, насколько ему самому нужно умерить себя, чтобы прис-

пособиться к силам ученика. Не соблюдая здесь соразмерности,

мы можем испортить все дело; уменье отыскать такое соответс-

твие и разумно его соблюдать - одна из труднейших задач,какие

только я знаю. Способность снизойти до влечений ребенка и ру-

ководить ими присуща лишь душе возвышенной и сильной. Что до

меня, то я тверже и увереннее иду в гору, нежели спускаюсь с

горы." Становится ясным, почему при просвещении современными

учителями многочисленных учеников, при преподнесении им одина-

кового урока и требовании от них одинакового поведения (хотя

способности каждого из них отличаются от способностей другого)

среди большого числа обучающихся находится один, два, для ко-

торых обучение действенно, которые извлекают пользу из подоб-

ного преподавания. Монтень акцентирует также и практическую

направленность воспитания. "Хотел бы я поглядеть, как Палюэль

или Помпей - эти превосходные танцовщики нашего времени - стали

бы обучать пируэтам, только проделывая их перед нами и не сдви-

гая нас с места.Точно так же многие наставники хотят образовать

наш ум, не будоража его. Можно ли научить управлять конем,

владеть копьем, лютней или голосом, не заставляя изо дня в

день упражняться в этом, подобно тому как некоторые хотят нау-

чить нас здравым рассуждениям и искусной речи, не заставляя

упражняться ни в рассуждениях, ни в речах? А между тем при

воспитании в нас этих способностей все, что представляется на-

шим глазам, стоит назидательной книги; проделка пажа, тупость

слуги, застольная беседа - все это новая пища для нашего ума.

В этом отношении особенно полезно общение с другими людьми,

а также поездки в чужие края, не для того, разумеется, чтобы,

следуя обыкновению нашей французской знати, привозить с собой

оттуда разного рода сведения о том, например, сколько шагов

имеет в ширину церковь Санта-Мария Ротонда, или до чего рос-

кошны панталоны синьоры Ливии, или, подобно иным, насколько

лицо Нерона на таком-то древнем изваянии длиннее и шире его же

изображения на такой-то медали, но для того, чтобы вывезти от-

туда знание духа этих народов и их образа жизни, и для того

также, чтобы отточить и отшлифовать свой ум в соприкосновении

с умами других. Я бы посоветовал посылать нашу молодежь за

границу в возможно более раннем возрасте и, чтобы одним ударом

убить двух зайцев, именно к тем из наших соседей, чья речь на-

именее близка к нашей, так что если не приучить к ней свой

язык смолоду, то потом уж никак ее не усвоить."

Мне кажется, что подобный подход в воспитанию заслуживает

достаточно внимательного изучения, ибо не только в средневе-

ковье, но и в наши дни достаточно распространена ситуация,

когда искания ума человеческого либо вообще отсутствуют, либо

направлены далеко не в сторону познания истинных ценностей.

6. ОБ УЧЕНОСТИ

Монтень выступает и против самоценности знаний, против пе-

дантов, защищающих сухое начетничество."Мои земляки перигорцы

очень метко называют таких ученых мужей "окниженные", то есть

те, кого наука как бы оглушила, стукнув по черепу. И действи-

тельно, чаще всего они кажутся нам пришибленными, лишенными

даже самого обыкновенного здравого смысла. Возьмите крестьяни-

на или сапожника: вы видите, что они просто и не мудрствуя лу-

каво живут помаленьку, говоря только о тех вещах, которые им в

точности известны. А наши ученые мужи, стремясь возвыситься

над остальными и щегольнуть своими знаниями, на самом деле

крайне поверхностными, все время спотыкаются на своем жизнен-

ном пути и попадают впросак. Они умеют красно говорить, но

нужно, чтобы кто то другой применил их слова на деле." Мне ос-

тается только добавить здесь, что сегодня подобные ученые му-

жи, о которых говорит Монтень, достаточно "адаптировались" в

жизни и "попадают впросак" ничуть не чаще, чем остальная часть

человечества. Вот что значит прогресс!

Делая вывод о сомнительности самоценного приобретения зна-

ний, Монтень приводит в пример Спарту, где общее воспитание

считалось важнее, чем овладение многочисленными конкретными

знаниями. "Многочисленные примеры, которые являют нам и это

управляемое на военный лад государство, и другие подобные ему,

заставляют признать, что занятия науками скорее изнеживают ду-

ши и способствуют их размягчению, чем укрепляют и закаляют их.

Самое мощное государство на свете, какое только известно нам в

настоящее время, это империя турок, народа, воспитанного в

почтении к оружию и в презрении к наукам. Я полагаю, что и Рим

был гораздо могущественнее, пока там не распространилось обра-

зование. И в наши дни воинственные народы являются вместе с

тем и самыми дикими и невежественными. Доказательством могут

служить также скифы, парфяне, Тамерлан. Во время нашествия го-

тов на Грецию ее библиотеки не подверглись сожжению только

благодаря тому из завоевателей, который счел за благо оставить

всю эту утварь, как он выразился, неприятелю, дабы она отвлек-

ла его от военных упражнений и склонила к мирным и оседлым за-

бавам..." Наш мир еще не идеален, и остается только надеяться,

что времена, когда укрепление души не науками, а подготовкой к

войне станет жизненно необходимым, канули в Лету. На первый

взгляд может показаться, что Монтень несколько негативно отно-

сится к науке, однако это совсем не так:

" Я люблю и почитаю науку, равно как и тех, кто ею вла-

деет. И когда наукой пользуются как должно, это самое благо-

родное и великое из достижений рода человеческого. Но в тех (а

таких бесчисленное множество), для кого она главный источник

самодовольства и уверенности в собственном значении, чьи поз-

нания основаны лишь на хорошей памяти, кто все черпает только

из книг, в тех, осмелюсь сказать, я ненавижу ученость даже

несколько больше, чем полное невежество. В нашей стране и в

наше время ученость может быть полезной для кармана, но душе

она редко что-либо дает - ( насколько актуально для сегод-

няшней России! - прим.С.Г.).Для слабой души она является тяже-

лым и труднопереваримым материалом, отягощает и губит ее. Души

возвышенные она еще больше очищает, просветляя и утончая их до

того, что в них уже как бы ничего не остается. Ученость как

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8