подчеркивал, что даже область иррациональной жизнедеятельности человека

может быть исследована с помощью новой формы разума, "жизненного разума",

который должен быть еще создан. Основной задачей "жизненного разума"

Оргтега видит в том, чтобы дать истину каждому человеку в его особой

индивидуальной ситуации.

В работе "Восстание масс" (1929) Ортега - и - Гассет одним из первых

зафиксировал феномен возникновения "массового сознания" в европейском

менталитете. "Масса" у Ортеги трансформируется в толпу, представители

которой захватили господствующие позиции в общественных структурах,

навязывая собственные люмпенские псевдо-ценности остальным социальным

движениям. "Массы внезапно стали видны, они расположились в местах,

излюбленных "обществом". Они существовали и раньше, но оставались

незаметными, занимая задний план социальной сцены; теперь они вышли на

авансцену, к самой рампе, на места главных действующих лиц. Герои исчезли,

остался хор"([vii]). Основное свойство существа из "массы" - не только его

стандартность, но и его физическая инертность. Репрезентанты "массы" живут

без определенного "жизненного проекта", находя смысл существования в

достижении предельной идентичности с другими. "Человек массы - это тот, кто

не ощущает в себе никакого особого дара или отличия от всех, хорошего или

дурного, кто чувствует, что он - "точь- в- точь, как все остальные", и

притом нисколько этим не огорчен, наоборот, счастлив чувствовать себя таким

же, как все"([viii]).

Итак, Ортега - и - Гассет выявил ряд важных сторон проблемы человека.

Но для их обоснования была необходима соответствующая методология. Ортега,

выступая против методологии экзистенциалистов, противопоставляя понятию

"бытие" понятие "жизнь", сам не сумел выдвинуть какие-либо принципы связи

человека и мира, качественно отличные от положений философов -

экзистенциалистов, не смог наполнить понятие "жизнь" качественно новым

философским содержанием. Вместе с тем, концепция человека Ортеги - и -

Гассета не утратила своей актуальности до сего дня.

К субъективистским учениям о человеке следует также отнести

персоналистские концепции и прагматическую антропологию.

Персонализм - это "теистическое направление современной буржуазной

философии, признающее личность первичной творческой реальностью и высшей

духовной ценностью, а весь мир - проявлением творческой активности

верховной личности - Бога"([ix]). Персоналистическую антропологию развивали

Э. Мунье, Ж. Лакруа, П. Ландсберг, П. Рикер и др. Персоналисты попытались

модернизировать христианские представления о человеке, обращаясь к

реальным, земным проблемам человеческого существования. Принципу

идеалистического монизма и панлогизма они противопоставили идеалистический

плюрализм - множественность существований, воль, личностей. При этом не

отвергается творение мира Богом. Личность становится фундаментальной

категорией онтологии, основным проявлением бытия, в котором волевая

активность сочетается с непрерывностью существования. Но истоки личности

коренятся не в ней самой, а в бесконечном начале - Боге. В центр своего

учения проблему человека поставили и философы другого направления,

прагматического.

Философы - прагматисты обвинили всю прежнюю философию в отрыве от

жизни, абстрактности и созерцательности. Философия, по их мнению, должна

стать общим методом решения тех проблем, которые встают перед людьми в

различных жизненных ситуациях, в процессе их практической деятельности.

Если классическая философия видела в человеке прежде всего размышляющее и

созерцающее существо, удивленное окружающим миром и стремящееся в меру

своих возможностей понять и объяснить его, то прагматисты рассматривали

человека как существо деятельное по преимуществу. Его практическая и

теоретическая активность вызывается непосредственными жизненными нуждами и

потребностями и направлена на их удовлетворение. Именно такое понимание

человека, которое вытекает из дарвиновских, эволюционистских принципов

приспособления к среде, борьбы за существование и выживание наиболее

приспособленных, и является спецификой прагматической антропологии.

Мы рассмотрели наиболее яркие учения о человеке, которые можно

отнести к субъективистско - антропологическому направлению западной

философии ХХ века. И теперь переходим к анализу объективистских и

сциентистских концепций человека.

Объективистски - онтологические

учения о человеке

Объективистские концепции человека отличаются от субъективистских

тем, что в них человек и окружающий его мир, смысл всякого бытия познаются

из самого объекта, мира, а человек понимается как существо, находящееся во

всецелой или определяющей зависимости от объективных сфер, принципов,

сущностей, фаталистически понимается социально-историческая закономерность.

К объективистски - онтологическим учениям о человеке можно отнести

структуралистскую антропологию, социо - биологию, концепцию человека в

философии физикализма и операционально- бихевиористское учение о человеке.

В такой последовательности мы и будем рассматривать их далее.

Структуралистская антропология во многом является производной по

отношению к субъективно - иррационалистическим учениям, которые были

рассмотрены выше. Ее кульминация относится к 60 - м годам, когда

обнаружилась социально-историческая и философская исчерпанность

экзистенциализма. Насущной потребностью общества становится объективное

знание о человеке и наука, способная дать это знание. Смысл проблемы

человека стали искать не на путях умозрительного конструирования

абстрактной сущности человека, а на пути конкретного анализа, детальных

разработок в тех или иных областях знания о человеке. На уровне таких

специально - научных разработок и возникает структуралистская антропология,

являющаяся результатом самоосмысления и самообоснования научного знания в

общем философском и идейном контексте. В чем же состоит качественное

отличие субъективизма от предшествующей ему философии экзистенциализма?

Пафос экзистенциалистского гуманизма заключается в опоре на ценность

произвольного действия, которое утверждает абсолютную свободу воли и

творчества. Для структуралистов же свобода оказывается гораздо теснее

связанной с необходимостью, чем с произволом, который как раз выступает как

проявление несвободы. Свобода есть фикция, видимость. Поэтому известный

философ - структуралист Леви - Стросс видит свою задачу в достижении того

уровня объекта, на котором открывается закономерность, присущая иллюзии

свободы.

Структурализм в корне отрицает так называемый "экзистенциалистский

гуманизм", который является идеологической конструкцией, скрывающей от

субъекта подлинный образ необходимости. Утверждается возможность нового,

более широкого понимания гуманизма.

"Новый гуманизм" - это задача, стоящая перед антропологией, это

решающий жизненный эксперимент, психологическая готовность и теоретическая

способность принятия Другого, путем переосмысления самого себя. Этот

жизненный эксперимент требует "радикальной объективации" всех собственных

установок и предрассудков, т.е. отказа от всего, что кажется привычным и

естественным, а также "изначальной идентификации" или чувства

сопринадлежности другому. Ритуалом посвящения в миссионеры, которые должны

утвердить "новый гуманизм", является "полевое исследование". Жизнь в

тропиках может являться как раз лабораторной ситуацией для такого

исследования; она способна пробудить "антропологическое сомнение", которое

заключается не только в осознании того, что ты ничего не знаешь, но и в

решимости подвергнуть и свое знание, и свое невежество, все свои мысли и

привычки унижению и опровержению - со стороны тех мыслей и привычек,

которые могут в наивысшей степени им противоречить.

"Новый гуманизм", по мнению структуралистов, должен выстроить общий

для всех людей дом, перепроверив все уже построенное по кирпичику, причем с

опорой на фундамент, на то, что действительно общее для всех обитателей

этого дома. Несомненно, целый ряд качеств отличает современного человека от

"дикаря", но вместе с тем целый ряд качеств объединяет тех и других. Именно

на последние и должен обратить внимание философ - гуманист, углубляя свое

исследование до тех уровней, относительно которых можно будет сказать: это

наше общее достояние. Если общечеловеческий язык, например, не

обнаруживается на уровне сознания, он может быть найден на бессознательном

уровне, т.е. там, где чувственное не противопоставлено рациональному, а

раскрывает свое взаимодействие с ним. Это есть "сверхрационализм" -

рационализм, интегрировавший в себя чувственность и неотрывный от нее.

Вопрос о возможности такого "сверхрационализма" - это вопрос о единстве

человеческой природы на уровне наиболее фундаментальных ее проявлений. Ведь

под зыбкими поверхностями явлений, по мнеию Леви - Стросса, просвечивается

в их глубине их общая "сверхрациональная" основа, обнаруживается смысл и

порядок, бессознательно функционирующая структурированность.

В качестве опор структуралистского "нового гуманизма" выступили

структура, язык и бессознательное. Редукцией субъективно всеобщего к

объективно всеобщему (истории - к структуре, субъекта - к языку, сознания -

к бессознательному) структуралистская антропология надеялась преодолеть

субъективизм иррациональной антропологии. Она развенчивает историческое

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9