Несмотря на явное недовольство императрицы, масонство в России переживало в конце 1770-х и первой половине 1780-х явный расцвет. Масонов в это время, по крайней мере в Москве и Петербурге, можно было встретить чуть ли не везде: в императорском Совете, Сенате, Университете, Академии художеств, Государственном заемном банке, полиции, суде и т.п. По самым скромным подсчетам в сравнительно небольшой исторический период (вторая половина 1760-х - 1780-е годы) в стране функционировало не менее 96 масонских лож.
К началу 1790-х годов обстоятельства складывались так, что все враждебное Екатерине II в России и за границей так или иначе было связано с масонством.
Екатерина II, как известно, сама будучи немкой по происхождению, немцев, тем не менее, недолюбливала. Что же касается ее сына и наследника Павла Петровича, то он держался противоположного взгляда и простодушно восхищался всем немецким или, вернее, прусским. Неудивительно поэтому, что именно на него и ориентировались связанные со своим берлинским начальством братья московского Ордена Злато-розового креста.
По складу своего ума - холодного и рассудительного - Екатерина II терпеть не могла никакого тумана и никакой мистики. И уже только на этом основании русские масоны едва ли могли рассчитывать на ее сочувствие и поддержку.
«Не сходит с трона на Восток», - одобрительно отмечал в связи с этим в своей оде «К Фелице» Гавриил Романович Державин.
Первое полемическое сочинение Екатерины II, направленное против масонов, - «Тайна противонелепого общества», остроумная пародия на масонские ритуалы - вышло в свет еще в 1780 году. В последующем ее недовольство деятельностью «братьев», подогреваемое ярым недругом масонов, фаворитом государыни А.М.Дмитриевым-Мамоновым вылилось в написанных ею и поставленных в 1786 году трех комедиях, разоблачающих и осмеивающих «вольных каменщиков»: «Обманщик», «Обольщенный» и «Шаман сибирский».
Негодование ее против «братьев» было вызвано, главным образом, их замкнутостью, мистическим настроением и критическим отношением к тогдашней российской действительности.
Однако эффект от литературной полемики с масонами, как вынуждена была признать впоследствии сама Екатерина II, оказался крайне незначительным и на самих масонов ее критика их деятельности должного впечатления не произвела.
Что касается Н.И.Новикова, то отношение к нему императрицы не всегда было неприязненным. Известно, что в 1773 году Екатерина II приказала даже выдать ему две тысячи рублей на издание «Древней российской вивлиофики», предоставив, в то же время, возможность воспользоваться некоторыми материалами как из государственного архива, так и из своей личной библиотеки.
Однако в дальнейшем их отношения дали трещину. Виноваты в этом были, конечно, как обстоятельства, так и сам Н.И.Новиков, явно выходивший в своей полемике с государыней из рамок не только «дозволенного», но и элементарных приличий.
Характерен в этом отношении цикл его коротких рассказов под общим названием «Пословицы русские». Помещены они были в издававшейся Н.И.Новиковым «Городской и деревенской библиотеке» за 1782 год. Каждому рассказу здесь предшествует какая-либо популярная в народе пословица, которая и ставилась в его заглавие.
Сам рассказ - это своего рода разъяснение, истолкование пословицы и причин ее бытования в народе. Всего в сборнике помещено 16 рассказов, значительная часть которых: «Близ царя - близ смерти», «Седина в бороду - бес в ребро», «Фортуна велика, да ума мало» и другие посвящена обличению русского самодержавия.
Особенно показательны в этом плане его рассказы (всего их шесть) о Старой и седой развратной женщине, в которой читатель безо всякого труда легко узнавал Екатерину II. «Была женщина, - читаем мы в первом рассказе, - которую морщины и седые волосы довольно безобразили, но искушением беса ей все казалось, будто она в 18 лет ... Ей беспрестанно казалось, будто все молодые мужчины ею пленяются». Во втором рассказе старуха, имеющая прекрасную и взрослую дочь, влюбляется в 20-летнего молодчика, с которым за его ласки она расплачивается, истощив запас наличных средств, «опустошая мешки казенные».
В третьем рассказе «имея седину в голове, женщина ... искушением же беса начинает думать, будто она в состоянии сочинять стихи и прозу, марает любовные сказочки, кропает идиллии, эклоги и другие мелкие сочинения, но успехов не видит».
В то же время сводить все дело к личной неприязни государыни к Н.И.Новикову было бы неправильно. Екатерина II была государственным человеком. Поэтому и соображения, которыми она руководствовалась, преследуя Н.И.Новикова, были же конечно, в первую очередь, государственного порядка.
Прямо надо сказать, Н.И.Новиков интересовал императрицу отнюдь не как незадачливый книгопродавец и издатель, корысти ради нарушивший ее запрет о продаже религиозно-нравственной литературы, напечатанной не в синодальной типографии, а как главная деловая фигура масонской «секты» или, как она выражалась, «шайки» в Москве. Непосредственно же от Н.И.Новикова императрица желала узнать: «дозволяет ли устав ордена иметь сношения с неприятельскими государствами почти явными? Какой ради причины входили мартинисты в переписку с Вельнером? Зная, что Пруссия во время войны была против России, как общество столь многоумных людей могло осмелиться войти в переписки и пересылки с одним из министров прусских и получать от него наставления и руководство?.. Какое сделано употребление из предписаний, данных Вельнером касательно великого князя?..».
Сказать на это Н.И.Новикову было нечего.
Весьма вероятно, что Н.И.Новиков пострадал за идеи, которые проводил в своих журналах, прежде всего в «Прибавлении к Московским Ведомостям» 1784 года и «Покоящемся трудолюбце». Как раз в эпоху издания их и начались гонения на Н.И.Новикова в форме запрещения ряда его статей.
Весной 1972 года Новиков был арестован, отвезен в Шлиссельбургскую крепость и приговорен к 15 годам заключения.
Освобожденный из тюрьмы Павлом, Новиков, «дряхл и согбен», не мог уже заниматься столь любимой им просветительской деятельностью. Он поселился с своем селе Авдотьине и доживал жизнь в большой бедности. Связи со своими старыми друзьями Новиков не порывал, однако, до дня смерти и не утратил веры в правильность масонского учения. Большая переписка с друзьями тому свидетельство. Одному из своих корреспондентов он писал: «Станем общими силами стараться исследовать, не разделились ли мы в том духе, в котором обещались жить и умереть; сей ли дух и поныне нас одушевляет?».
Умер Николай Иванович 31 июля 1818 года в четвертом часу утра «от удара» на 74-м году жизни, проболев перед этим 28 дней. Похоронен он был в местной церкви во имя Тихвинской Божьей матери напротив алтаря близ клироса. История масонства. Отв.ред. Суханова В.А. - Смоленск, 2002
Исходя их перечисленной выше деятельности Н.И. Новикова на благо просвещения России и как показали столетия отечественной журналистики и книгопечатания, можно констатировать, что новиковская просветительская деятельность для нашей страны поистине бесценна, т.к. до него никто не предпринимал попыток столь широкой издательской деятельности и книгопечатания. Вследствие этого напрашивается вывод о том, что масонские идеи не только не мешали, но и помогали Новикову. Объективное содержание деятельности Н.И.Новикова и его кружка намного переросло первоначально отведенные им сравнительно узкие масонские рамки и немало способствовало росту общественного самосознания и пробуждению умственных интересов русских людей. В этом, собственно, и состоит историческое значение его деятельности.
ГЛАВА III. ВОЗРОЖДЕНИЕ МАСОНСТВА
В 1822 году Александр I приказал закрыть все тайные общества, а через три года, после Декабрьского восстания, масонство было запрещено. С этого времени прошло 80 лет прежде масонство начало возрождаться. Правомерно задать вопрос: а что, собственно, было запрещено? Можно ответить так: были запрещены люди, которые ощущали свою невмещаемость в систему существующих общественных связей, другими словами, были слишком индивидуальными; были запрещены люди, оказавшиеся конкурентами правительству, стремящимися сделать жизнь действительно лучшей, что российская власть всегда терпела с трудом. Это был тип человека, которого нам так не хватает сегодня для сильной России.
Либеральные идеи, принесенные в Россию масонством и популяризировавшиеся масонами, пустили глубокие корни в умах российской интеллигенции. Они остались в произведениях выдающихся русских писателей, публицистов. Именно они пронизывали либеральное движение конца XIX века в России.
1822 год историки считают не только годом запрета масонства в России, но и годом начала первой волны русской эмиграции. Многие из тех, кто не мог жить в обстановке реакции, покидали Россию и оседали в других странах Европы, главным образом во Франции, где вступали в ложи Великого Востока или Великой Ложи Франции. Перебравшись в страны с более либеральным режимом, они не теряли связей с друзьями и родственниками в России. Клизовский А. Правда о масонстве. - Рига, 1990
Несомненно, влияние масонства в России не исчезло, но значительно ослабло. И символично, что хватило трех лет, чтобы в общественной мысли страны возобладали идеи насильственного переустройства общества. Проповедь созидания сменилась проповедью разрушения.
В декабре 1825 года в Санкт-Петербурге произошел мятеж на Сенатской площади. Позднее революционеров-аристократов сменили революционеры-разночинцы, а за ними - марксисты, поставившие террор, насилие, сознательное разрушение общества на научную основу и сделавшие это своей профессией. Страна, скованная крепостным правом, отягощенная абсолютной властью царя, духовным соглядатайством Синода, не могла свободно развиваться. Лишенная возможности выбора, она двинулась по пути насилия, безумных и кровавых крестьянских бунтов, заговоров и террора. Гордин Я. Донос на всю Россию, или миф о масонском заговоре// Звезда, 1990 № 5-6
Вопрос о русских масонах начала XX века - о характере и задачах их организации, о роли, сыгранной ими в той общей революционной и оппозиционной работе, которая подготовила ликвидацию старого режима, - является, бесспорно, одним из наиболее сложных и спорных в ряду всех тех спорных вопросов, которые стоят теперь на очереди, дожидаясь своего разрешения, перед историками общественных движений в предреволюционной России.
Только после октябрьского манифеста 1905 года вновь появилась возможность свободно объединяться, создавать ассоциации. В 1906 году выдающийся русский ученый Максим Ковалевский, основатель и бессменный руководитель популярной в то время Русской школы в Париже, получил разрешение Великого Востока Франции на создание в России русских лож. Были открыты ложи «Возрождение» в Москве и чуть позднее - «Северная Звезда» в Санкт-Петербурге. В 1908 году «Северная Звезда» получила право самостоятельно открывать новые ложи без консультаций с Советом Великого Востока, а в 1910 году русские ложи формально отделились от французских, начав самостоятельную деятельность.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
