Нередко при принятии решения относительно избыточной длительности судебного разбирательства Суд анализирует «оперативность работы национальных органов расследования и судов, а также поведение обвиняемого» (решение по делу Ноймайстера от 27 июня в 1968 г.) и не признает доводы государства об отсутствии надлежащих кадров или о высокой нагрузке судей достаточными для оправдания длительного срока (решение по делу где Кубе от 26 октября в 1984 г.).
Национальные суды должны осуществлять контроль за тем, чтобы все участники судебного разбирательства делали все возможное для недопущения задержки срока рассмотрения дела (решение по делу Капуано от 25 июня в 1987 г.). Отсутствие такого контроля со стороны судей или нарушения последними разумного срока может быть основанием для привлечения судей к дисциплинарной ответственности. Представляется, что это положение должно достать закрепление в законодательстве Украины о дисциплинарной ответственности судей.
Суд считает, что любое нежелание лица, обвиняемого в совершении преступления, сотрудничать или любые препятствования относительно его участия в осуществлении правосудия должны браться во внимание при определении разумности срока.
Исследователи отмечают, что такое понимание Конвенции вряд ли соглашается с презумпцией невиновности и дает основания для споров. В связи с этим при реальном осуществлении обвиняемым своих прав, которые в соответствии с национальным законодательством дают ему возможность оспаривать обвинение, добиваться освобождения или отказаться от сотрудничества с органами, которые проводят уголовное преследование, более длительное судебное разбирательство и содержание этого лица под стражей, по мнению Суда, являются оправданными.
Презумпция невиновности является одним из основных принципов ст. 6 Конвенции. Рассмотрев дело Барбера, Мессеге и Хабардо, Суд сформулировал содержание права считаться невиновным. Он заключается в следующем:
1) при выполнении своих обязанностей члены суда не должны выходить из предубеждения, что обвиняемый совершил преступление, в котором он обвиняется;
2) бремя доказывания виновности лица несет сторона обвинения;
3) любое сомнение относительно виновности должно толковаться в интересах обвиняемого;
4) сторона обвинения должна сообщить обвиняемому о возбужденном относительно него деле для того, чтобы он мог подготовить и осуществить свою защиту;
5) сторона обвинения должна предоставить доказательства, достаточные для осуждения обвиняемого (решение от 6 декабря в 1988 г.).
Среди основных требований ст. 6 Конвенции, которые не сформулированы четко, но является важным для понимания ее действия, наиболее существенным является принцип «равенства исходных условий», в соответствии с которым все стороны судебного разбирательства должны иметь равную возможность выражать свое мнение. Ни одна сторона не должна пользоваться существенными преимуществами сравнительно с противоположной стороной (решение по делу «Dombo Beheer BV» от 27 октября в 1993 г.).
Следует учесть, что, предусмотренная УПК Украины, процедура внесения прокурором протеста на приговор суда, который вступил в законную силу, не отвечает отмеченному принципу, поскольку сторона защиты не имеет права делать этого.
Одной из важных процессуальных гарантий, установленных ч. 3 ст. 6 Конвенции, является право обвиняемого защищать себя лично или пользоваться помощью защитника. Существует абсолютное право каждого обвиняемого пользоваться услугами защитника на свой выбор, если у него есть достаточные для этого средства. Государство не может ограничивать это право, но может устанавливать требования к лицам, которые допускаются к судебному разбирательству как защитники, а также правила деонтологической этики, которой они обязаны придерживаться. В нескольких своих решениях Суд признал допустимой возможность ограничения (до трех) количества таких защитников, а также отстранение от участия в рассмотрении дела тех, относительно которых существует серьезное подозрение в поддержке той преступной организации, в состав которой входили обвиняемые.
Если у обвиняемого нет средств, решать вопрос о том, будет он защищать себя самостоятельно или воспользуется помощью защитника, то это должны решать органы, которые осуществляют уголовное судопроизводство. Предоставление обвиняемому бесплатной правовой помощи Конвенция связывает с «интересами правосудия», которые в прецедентной практике толкуются широко и должны приводиться в действие в любой момент, когда отмеченному лицу нужна правовая помощь.
Рассмотрев дело Артико, Суд отметил, что назначение защитника компетентным органом эх officio может быть недостаточно для обеспечения эффективной защиты, поскольку обвиняемый имеет право на «конкретный и реальный», а не на «теоретически видимую» защиту (решение от 13 мая в 1980 г.). Нередко же бесплатная правовая помощь в действительности может оказаться тщетной. Нельзя возлагать на государство ответственность за любые погрешности назначенного судом защитника. Независимо от того, осуществляется защита этим лицом или другим защитником, ее ведение является делом обвиняемого и защитника. Однако если профессиональные недостатки назначенного защитника или его неспособность эффективно представлять интересы обвиняемого являются очевидными, суд или органы досудебного следствия обязаны вмешиваться. Они могут или заменить защитника, или вынудить его добросовестно исполнять свои обязанности, или принять другие меры, например, отложить рассмотрение дела, чтобы позволить защитнику подготовиться к защите.
По мнению Суда, обвиняемый может свободно общаться со своим защитником, в том числе и за пределами слышимости для третьего лица. Хоть это право прямо не предусмотрено в Конвенции, оно является одним из условий справедливого судебного процесса, поскольку лишение обвиняемого возможности получать от защитника конфиденциальные инструкции приводит к потере практической полезности правовой помощи в целом (решение по делу С. от 28 ноября в 1991 г.).
Согласно п. d) ч. 3 ст. 6 Конвенции обвиняемый обладает абсолютным правом вызова свидетелей. Соответственно же к внутреннему законодательству суд имеет право отказаться заслушивать свидетелей, если их показания будут тщетными. Однако право обвиняемого требовать вызов и допрос свидетелей защиты «на тех же условиях», что и свидетелей обвинения, является одним из выражений общего принципа равенства средств, которое выплывает из принципа справедливого судебного разбирательства.
Использование в ходе судебного разбирательства заявлений, ранее сделанных свидетелями органам расследования или правосудия, само по себе не является несовместимым с п. d) ч. 3 ст. 6 Конвенции при условии сдерживания прав стороны защиты. Как правило, это предусматривает то, что обвиняемый может иметь возможность отрицать показания свидетеля обвинения и ставить ему вопрос во время дачи показаний или позже (решение по делу Костовски от 20 ноября в 1989 г.).
Неспособность обвиняемого понимать язык, которым осуществляется судопроизводство,, или разговаривать на нем вызвана как незнанием этого языка, так и физическим изъяном (например, глухотой и/или немотой), может быть истолкована для цели Конвенции как его право на бесплатную помощь соответствующего переводчика (п. е) ч. 3 ст. 6). Обвиняемый должен быть поставлен в такие условия, в которых он мог бы полноценно принимать участие в процессе (самостоятельно или с помощью переводчика).
Обязательство, которое возлагается на органы расследования и суды, п. е) ч. 3 статьи 6 Конвенции, не ограничивается отмеченным выше, а допускает и контроль за качеством перевода с возможностью замены переводчика. Предусмотрено также освобождение обвиняемого от оплаты услуг последнего, даже при принятии решения не в его пользу (решение по делу Людике, Белькасема и Коха от 28 ноября в 1978 г.).
Для УПК Украины имеют значение статьи 2 и 3 Протокола № 7, которые закрепляют возможность исправления очевидных и существенных судебных ошибок после принятия окончательным приговором законной силы, в силу новых обстоятельств как фактического, так и правового характера.
Уголовно-процессуальное законодательство нашего государства не определяет понятие новых обстоятельств, которые возникли после принятия приговором законной силы, а вновь выявленные обстоятельства отводит лишь к фактам, которые существовали на момент постановления приговора, но были неизвестны суду (ст. 397). Представляется, что в УПК Украины нужно предусмотреть основания пересмотра дел в связи с вновь возникшими обстоятельствами как фактического, так и правового характера (принятие нового закона, признания положенного в основу приговора закона неконституционным и тому подобное), а также закрепить понятие окончательного приговора. Из содержания Протокола № 7 выплывает, что приговор становится окончательным, когда стороны использовали все средства для его обжалования или когда закончились отведенные для этого сроки. Доступными внутригосударственными средствами защиты можно признавать те, которые не являются привилегиями. Рассмотрев дело «Кучеренко против Украины», Суд признал, что в нашем государстве стороны исчерпали все национальные правовые средства обжалования судебного решения после его рассмотрения кассационной инстанцией (решение от 4 мая в 1999 г.).
Право обвиняемого на пересмотр дела высшей судебной инстанцией полностью реализовано закрепленной в УПК возможностью обжалования приговора в высший суд в кассационном порядке. Исключением являются лишь уголовные дела, рассмотренные Верховным Судом Украины по первой инстанции. В соответствии с ч. 2 ст. 2 Протокола № 7, если дела по первой инстанции рассматриваются высшим судом, обвиняемый лишается права на обжалование решения. Следовательно, предусмотренный УПК порядок не противоречит Конвенции. Однако существует необходимость в четком определении в нем дел, подведомственных каждому суду. Ведь приведенное в Протоколе № 7 правило исключает возможность высшего суда принимать к своему рассмотрению дело, подведомственное низшему суду. И это нужно учитывать при кодификации уголовно-процессуального законодательства Украины.
Список литературы:
1. Международная Конвенция по защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950г.
2. Конституция Украины от 28.06.1996г.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Украины от 01.04.1961г. (с внесёнными изменениями и дополнениями по состоянию на 2006г.)
4. «Європейський досвід застосування ст. 6 Конвенції про захист прав і основних свобод людини у кримінальному судочинстві». О.Толочко.// Право України, 2001, № 6 стр. 41-44
5. Теория государства и права (курс лекций). А.В. Малько // М. «Юристъ» 2002г.
6. Электронный толковый словарь юридических терминов.
Страницы: 1, 2
