Правовое общество со свободной независимой прессой! Журналисты говорят только об акциях, проводимых самой «Единой Россией», но не об акциях, проводимых против нее. Они просто боятся: освещение этих мероприятий может действительно погубить их карьеру и послужить поводом для увольнения с работы. Об оппозиционных акциях можно найти информацию только на некоторых интернетовских сайтах. Конечно, еще остались непродажные СМИ, но их настолько мало, что на общем фоне их мизерное количество можно вообще не брать во внимание. Я, например, вообще перестал смотреть телевизор; какой смысл его смотреть, если там не освещают новости, а их делают, создают! Создают псевдособытия. Телевизионное (и не только!) информационное поле – это пространство псевдоинформации; оно не дает реципиенту информацию; это поле превращается в источник зомбирования. Единственное средство ознакомления с действительными новостями и их аналитическим рассмотрением – это Интернет, который полностью закрыть нельзя. Конечно, многие «неугодные» сайты закрываются, но в целом Интернет действует как огромная разрастающаяся в бесконечность ризома, самоорганизующаяся и неподвластная никакому контролю. И на некоторых сайтах печатаются очень хорошие новостные или аналитические статьи – Виктора Шендеровича, Юлии Латыниной и т.д. Но, к сожалению, эти сайты имеют очень маленькое число читателей, всего пара процентов населения, – реклама оппозиции в наше время невозможна. Люди в своем большинстве предпочитают черпать информацию из более официальных и привычных источников – телевидение, радио, газеты – и не задумываются об однобокости этой информации. Несмотря на то, что Интернет за несколько последних лет прочно вошел в общественную жизнь, тем не менее, по замечанию Т.Н. Ключниковой, 52% россиян не пользуются компьютером, а 70% не имеют доступа к сети[221].
Нельзя сказать, что я вижу в Интернете возможность полного ренессанса демократических ценностей, хотя есть надежда на хотя бы частичную информатизацию общества и, соответственно, борьбу с информационным неравенством. Интернет грязен, в нем, также как и во всех официальных СМИ, полно псевдоновостей, мифологизмов, информационного мусора, обильно смоченного порнографией. Но тенденция загрязнения охватывает любые просветительские каналы, так как заинтересованные в промывании мозгов всегда находят эти каналы для службы своим целям. И таким образом просветительские функции сменяются своими дисфункциональными особенностями. Однако дух просвещения так или иначе не вымещается полностью, а остается соседствовать со своими врагами внутри глобальной сети. И надежда зиждется именно на той части сетевого пространства, где этот дух локализован. Поэтому, несмотря на уверения Барда и Зондерквиста в ошибочности идеи демократической спасительности Интернета, я склонен рассматривать сеть пусть не как панацею и спасителя информации и знания, но как возможное средоточие их содержания, обеспеченное доступностью их постижения для каждого. Будет очень печально, если Интернет постигнет участь цензурирования, если его – как пессимистично возвещают Бард и Зондерквист – разделят на два уровня, нижний из которых будет специально создан для потребителей, а высший отличится своей недоступностью обычным смертным. Сейчас даже на законодательном уровне пытаются «очистить» сеть от комментариев, указывающих на «злоупотребление свободой слова». Мало того, что обесценили официальные СМИ, так и до Интернета добрались. Но я не думаю, что – учитывая саму природу сети – представляется возможным подвергнуть ее идеологической кастрации, в отличие от более легко контролируемых продуктов «галактики Гуттенберга» (так М. Маклюэн называет эпоху книгопечатания).
У Интернета есть еще одно преимущество по сравнению с другими СМИ – это наличие обратной связи. Если газеты, радио и телевидение – примеры односторонней коммуникации, то сеть (не вся, конечно, а некоторые сайты) предполагает диалог, возможность читателю выразить свое мнение о каком-либо вопросе, подискутировать с автором. То есть, в сети читатель сам может стать автором, оставляя свой комментарий или публикуя ответную статью на уже опубликованный текст. Такой свободный доступ можно конституировать как одно из средств борьбы против информационной тирании.
Согласно принятой в 2000 году Доктрине информационной безопасности, на первое место среди национальных интересов России в информационной сфере ставится соблюдение конституционных прав человека и гражданина на получение информации и использование ее в своих интересах. Е.Н. Касторнова в своей статье оптимистично замечает, что осознанная на уровне государства необходимость такого совершенствования информационной сферы приведет к прозрачности политики в целом и создаст предпосылки для формирования диалоговой культуры во взаимоотношениях власти и общества. И сейчас правительством принимаются законы, направленность которых – достижение информационной открытости[222]. Кроме как наивностью, по-другому такой взгляд на вещи назвать нельзя. Принятый закон – еще не выполненный закон. Неважно, какие законы принимают, а важно, какие выполняют. Власти не хотят прозрачности, для них эти новые информационные технологии скорее как ком в горле, чем нечто позитивное и требующее усовершенствования и продвижения. Говорится одно, а делается совершенно другое, чего, к сожалению, не замечают некоторые авторы. Например, Е.С. Михайлова, апеллируя к новостным лентам и единоросскому Уставу, убеждает нас в том, что между партиями, а также между партиями и группами интересов существуют демократические связи, что на государственном уровне стимулируется выражение гражданами их политической воли, что группы интересов имеют шанс быть услышанными органами власти, что гражданские настроения и требования учитываются последними[223]. Ссылаться на новостные ленты и уж тем более на Устав верхушки – не самый лучший и убедительный способ доказывать истину. Нет партий с плохими уставами и программами, но существует много партий, которые просто их не выполняют. Ссылаться поэтому необходимо в первую очередь на личный и общественный опыт, не на то, что пишут в продажных СМИ, а на то, что происходит в реальности, которая уж совсем не демонстрирует нам положения, прописанные в сомнительной прессе. Нынешние новости в своем преимуществе – не только не авторитетный, а вообще последний источник из тех, каким можно верить. Поэтому значительная часть текстов (типа статей Касторновой или Михайловой) представляют из себя малозначительную ценность, так как содержат в себе вымысел, на которой зиждется практически вся политика «Единой России». Некоторые из них даже пытаются претендовать на научный статус, так как изложены соответствующим языком и опубликованы в научных журналах. Так, еще в одном научном журнале мы находим статью с кричащим названием «Социализация молодого поколения в условиях развития демократии и гражданского общества в современной России: политологический аспект», автор которой, сравнивая возможности социализации советского периода с ее возможностями сейчас, убеждает нас в том, что цензура и партийное промывание мозгов давно ушли в историю и им на смену пришли политический плюрализм и многопартийность[224]. Откуда, спрашивается, он это взял? Из путиновизора? Да в телевизионной реальности каких только благ нет – там и хорошая экономика страны, там и лучезарная улыбка от Орбита без сахара, там и господство Конституции, там и красота тела после его омовений мылом «Duru», там и свобода слова, там и ослепительный блеск волос после использования шампуня «Head & Shoulders», там и чаяния правительства об улучшении общего уровня жизни народа. Нет только этого в настоящей реальности. Мир массмедиа во многом отличен от настоящего мира – это две разнящиеся реальности. Добро пожаловать в утопию масс-медиа и в пустыню реальности!
Целью науки является истина, а целью навязываемых идеологий – эффективность. Поэтому подобные «исследования» целесообразно отнести ко второму. Возникает предположение – или статьи написаны людьми, кто до конца не разобрался в ситуации и верит любому печатному слову, или же просто эти статьи заказные. Это не научные статьи, в которых используется анализ новостей, а это сами «новости», которые принимают облик научного материала. Такие тексты, напечатанные в уважающих себя научных журналах, погружаясь в нелегитимные языковые игры, дискредитируют саму науку как таковую, выводя научный дискурс в рекламный, выхолащивая из него всякую объективность и стирая демаркационную линию между наукой и желтой прессой. Если наука ангажирована чем-то (религией, государственной идеологией и т.д.), грош цена такой «науке». Если образование ангажировано чем-то (религией, государственной идеологией и т.д.), грош цена такому «образованию». То же самое и с журналистикой… Как отмечает И.М. Ильинский, образование – государственный инструмент, с помощью которого в головы учащихся закладываются не только профессиональные знания, но и идеология, – до того, как государство его присвоило, было вне-государственным, а задача государства – стимуляция развития гражданского общества и, соответственно, негосударственного образования, которое по своей природе формирует свободомыслящих личностей, не находящихся рабском услужении у власти[225]. Да-да, остается только надеяться… Для нынешней власти укреплять сферу негосударственного образования – все равно что медленно но верно совершать самоубийство. Ему не нужны свободомыслящие люди, а нужна масса, поэтому нет резона создавать независимые вузы. Я не хочу проявить оценочный категоризм в этом вопросе, в соответствии с которым читатель подумает, будто я вообще не приемлю современное образование. Ничего подобного, я просто хочу сказать, что оно, растрачивая свой действительный потенциал, но продолжая сохранять его часть, подпало под правительственный контроль. Если когда-нибудь государство и станет способствовать развитию негосударственного образования, то это образование лишь формально будет называться негосударственным, а по сути останется тем же самым. Я уже указывал на подмены тезисов, которые использует власть ради доказательств своей легитимности, и здесь эта подмена может еще как проявляться. С таким же успехом власти ничего не мешает увещевать о том, что наука, образование и журналистика развиваются свободно. Хотя сколько бы оно ни увещевало, ничего от этого не меняется. Подумать только – жестко эксплуатируя в своих целях СМИ, Кремль передает по ним сообщения о государственной независимости масс-медиа!
Если информация мешает стабильности власти и не соответствует политической линии, она не допускается к обнародованию. Вместо объективной и свободной прессы существует нечто, что прессой назвать никак нельзя: это самое нечто, данный институт, занимается не освещением действительности, а созданием внутриличностных псевдоинформационных инъекций. В системе, где средства массовой информации выполняют скорее не информационные, а пропагандистские функции, ни о какой демократии не может быть и речи. Следует говорить только об авторитаризме, который боится правды, который с помощью узурпации масс-медиа, с помощью попыток легитимации своих лживых метарассказов посредством делегитимированных языковых игр пытается скрыть свое истинное лицо, свои настоящие цели и ценности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56
