2.3. Геополитика на Севере: скандинавский треугольник силы.

Во время холодной войны военные обязательства НАТО и США обусловливали центральную роль атлантической Скандинавии. Финские и шведские дипломаты обращались к Норвегии, чтобы получить информацию о событиях в мире. В начале и середине 1990-х годов, с изменениями на континенте, возникло впечатление, что атлантические страны оказались отнесены на второй план, а Швеция и Финляндия  объединили свои усилия, стремясь приблизиться к континенту, вступив в Европейский союз. В целом предполагалось, что в случае националистического поворота в России Европейский союз будет способен ослабить напряженность, поскольку Россия, вероятно, заинтересована в плотных отношениях с ЕС. В то же время, мы стали свидетелями того, насколько были озабочены российским национализмом некоторые центрально-европейские страны, которые обратились с просьбой о приёме в НАТО. Возможный поворот в российской военной стратегии явился причиной того, что северные государства постарались дополнить основную европейскую ориентацию традиционными атлантическими связями.         

Сила атлантической Скандинавии зависит от уровня военной напряжённости в Северной Европе. Соединённые Штаты смогут сохранять значительное влияние в той мере, в какой в новую меру будет сохраняться военная напряжённость. Другими словами, цель усиления атлантического измерения требует стратегии напряжённости, и некоторые силы США и России, возможно, желают превращения вопроса о расширении НАТО в такую стратегию, которая, в свою очередь не только бы отделило Великобританию и Скандинавские страны от большей части континентальной Европы , но и осложнило бы российско-скандинавское сотрудничество в Баренцевом регионе. Такой сценарий предполагает усиление националистических тенденций в России и одновременно возвращение традиционных политических сил в американской политике. Однако этот сценарий не отвечает общим тенденциям в политике северных стран в 1990-х годах.

Расширение НАТО скорее всего усилит американские обязательства и влияние США в Европе. Именно это всегда поддерживалось в Норвегии. С точки зрения дипломатии более значительная роль НАТО лишь усилит позиции Норвегии среди её северных соседей. Норвежское «нет» Европейскому союзу компенсируется возвращением НАТО. С военной точки зрения ситуация в Норвегии выглядит несколько иначе из-за того, что расширение НАТО создало напряжённость и даже враждебность со стороны России. Или, если процитировать Президента РФ Б. Ельцина, «когда НАТО приблизится к границам Российской Федерации, можно сказать, что будет два военных блока, и это явится реставрацией того положения, которое мы уже имели». Ведущие норвежские генералы обеспокоены реакцией России, кроме того, они полагают, что расширение НАТО может превратить её в аморфную организацию коллективной безопасности, занимающуюся в первую очередь Центральной, а не Северной Европой. Они также опасаются, что расширение НАТО легализует пересмотр Договора об обычных вооружённых силах в Европе, что приведёт к передислокации российских войск на север. В таком случае расширение НАТО трансформирует холодную войну в «холодный мир», при котором соперничество НАТО и России будет доминировать над влиянием Европейского союза и Германии.

Северные государства, очевидно, окружены треугольником силы, стороны которого составляют атлантические государства, Европа и Россия. Во время холодной войны не существовало независимой европейской стороны треугольника, и, таким образом, роль Скандинавии определялась принципом биполярного мира. В начале 1990-х годов Европейский союз играл роль главного действующего лица, поскольку военный конфликт не рассматривался как реальная угроза. На первый план вышли проблемы и интересы политико-экономического силового характера. Восточная, то есть российская, сторона и западная, то есть американская, сторона силового треугольника до некоторой степени теряли своё значение, в то время как южная сторона, то есть Европейский союз, приобретала доминирующий характер в регионе. Соответственно, с точки зрения «европейцев»,было бы логично привязать Баренцев регион к Европейскому  союзу (с помощью представителя Комиссии ЕС в Баренцевом совете) и тем самым подсоединить этот канал диалога между Востоком и Западом к центральной экономик- политической силовой структуре. Однако восточная  и западная стороны были бы вновь в состоянии накрыть Скандинавию в случае, если бы разгорелся военный конфликт. Это было бы продолжением традиционной игры внутри силового треугольника - Англия, Германия и Россия. Эти  три державы в различные периоды определяли частично определяли и устанавливали условия северного порядка. С другой стороны, в то время как Германия была наиболее милитаристской силой в первой половине ХХ века, Европейский союз и Германия в период после холодной войны демонстрирует силу, благодаря тому, военную силу они заменили политико-экономической.

Сегодня традиционный упор государств на контроль над территориями и военные вопросы в значительной степени заменён вниманием к политико-экономической силе и в особенности обеспечением доступа к капиталу, информации и центрам, где вырабатывается политика - в Брюсселе, Бонне и Вашингтоне. Доступ к дипломатической игре в Европейском  союзе и НАТО, очевидно, стал более важен, чем военная роль в НАТО. В начале 1990-х годов одно государство за другим стали стремиться войти в состав Европейского союза, в «общеевропейский дом». Даже Россия была вдохновлена желанием сблизиться с Европейским союзом и пользоваться плодами европейских институтов, европейского рынка и участвовать в центральных органах, где формулируется политика. Многие в Западной Европе, однако, рассматривают и расширение НАТО как дальнейшее строительство «общеевропейского дома», который даёт «приют» странникам из Центральной Европы. Рассуждать в терминах стратегии экспансии представляется абсурдным; никто на  Западе не стремится перенести традиционную разграничительную линию «свой-чужой» к бывшей советской или даже российской границе, никто не хочет «чужой» территории, расширение ответственности на новых членов альянса вызывает большое сомнения. В такой глобальной перспективе Россия выглядит как хаотическая периферия, нечто, что может быть, включено в европейский космос лишь в отдаленном будущем.

Очевидно, что Россия  не сможет подняться из хаоса в космос, ей стало необходимо формировать свою идентичность преимущественно как неевропейского государства - Евразийского, православного или великорусского. Казалось, Россия должна была создать свой собственный центр и периферию в политическом и военном отношениях, свою собственную вселенную, свою иерархию от космоса до хаоса внутри зоны СНГ. Отношения России к Европе базировались бы на диалоге: в приграничных районах - на основе прямого взаимодействия различных миров или различных политических культур, как это видно на примерах Баренцева/Евро-арктического региона или Совета государств Балтийского моря, а в обще региональном плане - в форме партнёрства между различными мирами, которое учитывало бы статус России как великой державы  с собственной сферой влияния и с правом голоса в европейских делах. Такая престижная позиция вызывает беспокойство некоторых западных держав. Однако на практике динамичный экономический процесс в Европе будет делать Россию всё более слабым партнером при любых обстоятельствах. Пока европейские отношения продолжаются фокусироваться на политико-экономических вопросах, российская военная мощь не будет трансформирована в политическую мощь. Такая ситуация будет сохраняться, пока Россия не испытывает необходимости акцентировать свой статус как великая держава, например, путём использования ядерной дипломатии. Опасения на Западе предоставить России слишком престижные позиции в общеевропейских институтах столь же абсурдны, как и опасения в России в отношении экспансионистской стратегии Запада - причём по совершенно одинаковым причинам.

Глава 3. Норвежско-Российский диалог.

3.1. Соседи по северу.

   Основы взаимоотношений между Норвегией и Россией зало­жены историей  и географией.

Географически Норвегия протянулась на 2 тысячи 650 км вдоль западного и северного побережья Скандинавии, ее тер­ритория, примыкающая к этому побережью, составляет 325 тысяч кв.км, а также включает в себя архипелаг Свальбард с островом Медвежий, расположенный приблизительно между 74 и 81 градусами северной широты и составляющий примерно 63 тысячи кв.км, и остров Ян-Майен площадью 380 кв.км, расположенный между Исландией и Гренландией. Кроме того, Норвегия объявила суверенитет над Землей Королевы Мод в Антарктиде, над островом Петра 1 у западного побережья Ан­тарктиды и над островом Буве, расположенным между Южной Африкой и Антарктидой за пределами действия Договора об Антарктике.

Сухопутная граница между Норвегией и Россией составляет не более 196 км. Однако это старейшая и наиболее стабильная российская граница. И она всегда была границей мира. Веками территории на Крайнем Севере были мало заселены, и основ­ные заботы государства сводились к сбору налогов на пушную торговлю. В течение многих столетий территории на севере не были делимитированы, и перекрывающие друг друга претен­зии королей Норвегии и Швеции и русских царей сочетались с терпимым подходом всех заинтересованных сторон за исклю­чением, возможно, налогоплательщиков, мнением которых никто не интересовался. После делимитации в 1751 году гра­ницы между Швецией (включавшей Финляндию) и Норвегией статус оставшегося самого северного участка, там, где норвеж­ская территория соприкасается с российской, был определен Договором 1826 года. С тех пор поправок в этот договор не вносилось. Мир в этом районе был нарушен только дважды: в 1941 году, когда германские войска напали на Россию, и в 1944 году, когда Красная Армия перешла границу, чтобы из­гнать оккупационную армию и освободить восточный Финмарк — самую северную область Норвегии.

Географически территории Норвегии и России образуют по­бережье Баренцева моря, расположенного между их соприка­сающимися участками континентальной суши, норвежским архипелагом Свальбард (Шпицберген), российскими архипела­гами Земля Франца Иосифа и Новая Земля. Российские рыба­ки традиционно вели промысел у норвежского побережья, а купцы заходили в норвежские порты для обмена рыбы на зер­но и муку (эта практика получила известность как "поморская" торговля, причем здесь использовался даже осо­бый диалект, состоявший из элементов немецкого, норвежско­го и русского языков). Норвежские охотники на тюленей, ки­тов и зверя организовывали экспедиции на Свальбард и в во­сточную часть Баренцева моря, а также на Землю Франца Иосифа и на Новую Землю. Начиная с конца XVII века, рус­ские охотники из великих северных монастырей плавали на Свальбард, однако эти экспедиции впоследствии стали более редкими и полностью прекратились в середине XIX века. В конце того же столетия переселенцы из Норвегии в надежде на лучшую жизнь стали оседать в редких поселках на побережье Кольского полуострова — российские власти приветствовали этот факт как возможность укрепить экономику этого малона­селенного района.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11