в том, что они:
. ограничивают воюющих в выборе средств и методов ведения военных действий;
. запрещают или ограничивают применение наиболее варварских средств ведения
войны;
. регламентируют положение нейтральных, а также не участвующих в
вооруженном конфликте государств;
. служат интересам миролюбивых сил, способствуют разоблачению агрессивных,
реакционных сил;
. защищают гражданское население оказавшееся на территории в зоне
вооруженного конфликта.1
Международное право в период вооруженных конфликтов регулирует
поведение воюющих сторон, как в процессе международных вооруженных
конфликтов, так и вооруженных конфликтов немеждународного характера.
Согласно положениям Женевских конвенций 1949 года международными
вооруженными конфликтами признаются такие конфликты, когда один субъект
международного права применяет вооруженную силу против другого субъекта.
Таким образом, сторонами в вооруженном конфликте могут являться
государства, нации и народности, борющиеся за свою независимость,
международные организации, осуществляющие коллективные вооруженные меры по
поддержанию мира и международного правопорядка.
Согласно ст. 1 Дополнительного протокола I Женевских конвенций,
касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов,
международными являются также вооруженные конфликты, в которых народы ведут
борьбу против колониального господства и иностранной оккупации и против
расистских режимов в осуществление своего права на самоопределение.
Вооруженный конфликт между повстанцами и центральным правительством
является, как правило, внутренним конфликтом. Однако повстанцы могут быть
признаны “воюющей стороной”, когда они:
. Имеют свою организацию;
. Имеют во главе ответственные за их поведение органы;
. Установили свою власть на части территории;
. Соблюдают в своих действиях “законы и обычаи войны”.
Признание повстанцев “воюющей стороной” исключает применение к ним
национального уголовного законодательства об ответственности за массовые
беспорядки и т.д. На захваченных в плен распространяется статус
военнопленных. Повстанцы могут вступать в правоотношения с третьими
государствами и международными организациями, получать от них допускаемую
международным правом помощь. Таким образом, признание повстанцев “воюющей
стороной”, как правило, свидетельствует о приобретении конфликтом статуса
международного и является первым шагом к признанию нового государства.
§ 2 Вооруженные конфликты немеждународного характера.
Вооруженные конфликты немеждународного характера – это все непопадающие
под действие ст. 1 Дополнительного протокола I вооруженные конфликты,
происходящие на территории какого-либо государства “между его вооруженными
силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь
под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью его
территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные
военные действия и применять положения Протокола II, касающегося защиты
жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера.
Вооруженные конфликты немеждународного характера обладают следующими
признаками1:
. применение оружия и участие в конфликте вооруженных сил, включая
полицейские подразделения;
. коллективный характер выступлений. Действия влекущие обстановку
внутренней напряженности, внутренние беспорядки не могут считаться
рассматриваемыми конфликтами;
. определенная степень организованности повстанцев и наличие органов,
ответственных за их действия;
. продолжительность и непрерывность конфликта. Отдельные спорадические
выступления слабоорганизованных групп не могут рассматриваться как
вооруженные конфликты немеждународного характера;
. осуществление повстанцами контроля над частью территории государства.
К вооруженным конфликтам немеждународного характера следует относить
все гражданские войны и внутренние конфликты, возникающие из попыток
государственных переворотов и т.д. Эти конфликты отличаются от
международных вооруженных конфликтов, прежде всего тем, что в последних обе
воюющие стороны являются субъектами международного права, в то время как в
гражданской войне воюющей стороной признается лишь центральное
правительство.
Государства не должны вмешиваться во внутренние конфликты на территории
другого государства. Однако, на практике осуществляются определенные
вооруженные мероприятия, получившие название “гуманитарной интервенции”.
Именно так, например, были охарактеризованы вооруженные акции в Сомали и
Руанде, предпринятые с целью приостановления происходивших там внутренних
конфликтов, сопровождавшихся массовыми человеческими жертвами.
Такая проблема как внутренние вооруженные конфликты, причины их
возникновения и влияние их на военно-политическую обстановку в отдельных
странах, регионах и мире, судя по многим признакам, еще не нашли своего
места в теории и потребуют для своего изучения и осмысления как с научной,
так и с практической стороны еще многих усилий и внимания. Это тем более
важно, что в современных условиях именно внутренние вооруженные конфликты
все чаще становятся детонаторами серьезных и опасных геополитических
взрывов. Существенно и то, что внутренние вооруженные конфликты очень часто
соприкасаются, а то и сливаются с таким явлением как терроризм,
представляющим на данном этапе определенную угрозу международному миру и
безопасности.
Для большей четкости и сокращения времени на изложение этого вопроса
целесообразно данную проблему рассмотреть и проанализировать в ряде
тезисов, представленных ниже.
Должно быть понятно, что внутренние вооруженные конфликты по причинам
их возникновения, по своей сути и содержанию могут довольно существенно
отличаться друг от друга. Наверное, все они по-своему уникальны и поэтому
их осмысление и изучение каждый раз требует своего подхода, отдельного
конкретного рассмотрения. Очевидно, что один и тот же внутренний конфликт
может оцениваться по-разному, зачастую с полярных позиций: для одних это,
допустим, освободительная война или что-то похожее на нее, для других -
вооруженный мятеж и т.д. Поэтому подходить к разным внутренним конфликтам с
одинаковыми мерками нельзя.1
Какими бы многочисленными и непримиримыми ни были различные
экстремистские группировки и движения, сами по себе они сегодня не в
состоянии самостоятельно решить поставленные перед собой задачи. Для этого
они должны обладать мощной и гармонично развитой экономической и научно-
технической базой, производимыми в высокоразвитых государствах современными
средствами вооруженной борьбы, материально-технического обеспечения и
ведения пропагандистской работы, возможностями привлечения в свои ряды
наемников и военных специалистов, иметь координирующие органы и своих
сторонников в различных государствах и общественно-политических структурах
мирового сообщества и другие возможности. То есть, без определенной
поддержки своих действий на государственном и международном уровнях их
предприятие, как правило, обречено на неудачу.
Вывод из этого может быть только один и достаточно определенный: на
современном этапе экстремизм, в том числе исламский, может существовать и
выполнять свою "работу" относительно долго только в качестве
разрушительного оружия, контролируемого более организованными и
могущественными силами. Что это за силы, долго объяснять нет необходимости.
Для этого достаточно посмотреть, кто сегодня стоит за афганскими талибами,
а раньше поддерживал афганских моджахедов, кто оказывает финансовую и иную
поддержку антиправительственным исламским группировкам в странах
Центральной Азии, кто отдал югославское Косово в фактически безраздельное
владение мусульманам-албанцам, кто регулярно и настойчиво выдвигает
ультиматумы перед Россией, требуя от нее прекращения антитеррористической
операции против международных банд террористов в Чечне и т.д. То есть,
анализируя роль и место исламского экстремизма в формировании внутренних и
внешних угроз национальной безопасности и территориальной целостности
России, мы не должны ограничиваться рассмотрением только лишь его
религиозно-идеологической и эмоционально-разрушительной составляющих, но
смотреть гораздо шире и по существу, в саму жизнь и условия, в которых эта
жизнь имеет место быть. Только при таком подходе можно будет понять,
почему, скажем, английские лорды из Парламентской Ассамблеи Совета Европы
(ПАСЕ) так недовольны действиями России в отношении террористов на своей
территории, почему блок НАТО был так настойчив в реализации своего
косовского сценария и так далее.
Терроризм в любых формах своего проявления превратился в одну из
опасных по своим масштабам, непредсказуемости и последствиям общественно-
политических и моральных проблем, с которыми человечество входит в XXI
столетие. Терроризм и экстремизм в любых их проявлениях все больше угрожают
безопасности многих стран и их граждан, влекут за собой огромные
политические, экономические и моральные потери, оказывают сильное
психологическое давление на большие массы людей, чем дальше, тем больше
уносят жизней ни в чем не повинных людей.1
Конфликтогенный потенциал терроризма особенно вырос с 60-х годов ХХ
века, когда целые регионы мира были покрыты зонами и очагами активности
различных по своей ориентации террористических организаций и групп. Сегодня
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
